Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне

• Название: Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне
• Автор: Геннадий Обатуров
• Жанр: Биографии и Мемуары

Воспоминания генерала армии об одном из эпизодов Великой Отечественной войны будут интересны всем тем, кто интересуется и занимается историей войны с гитлеровской коалицией, в особенности теми операциями, о которых идет речь в этой книге. Автор с максимальной точностью описывает события, опираясь не только на свою память, но и на архивные документы.

---

– Битые, говорят, народ живучий! Обязательно увидимся и самое позднее после… победы.

Его слова сбылись. После войны, израненные и контуженные, увиделись. А в момент расставания всплыли в памяти картины из детства и юности…

Родился я 9-го января 1915-го года в деревне Малые Заречена, которая пряталась в глухих вятских лесах Нагорского района Кировской области, в ту пору, когда полыхала и ширилась первая мировая война. Отец был мобилизован и погиб на русско-австрийском фронте в Карпатах. Матери одной пришлось растить пятерых детей и заботиться о престарелом прадеде. Естественно, что хозяйство пришло в упадок.

Мы в семье начинали выполнять сельхозработы с семи лет. Кстати сказать, в наших деревнях в то время это было нередко. При всей тяжести жизни братья и я зимой учились. Помнится, как впервые на сенокосе к старшим сестре и брату присоединился и я. Мы косили уменьшенными косами-горбушами. Подошла соседка и с удивлением и похвалой говорит:

– Батюшка бог! Настя, да у тебя уже три помощника!

– Не сглазь, Анна. Вот и ко мне пришло счастье. И… заплакала.

Было мне 11 лет, когда мать, заболев от непосильного труда, умерла. Так началась самостоятельная жизнь трех отроков и одной девочки – в единоличном хозяйстве, а с 1929-го года – в колхозе.

Учебе в семилетке помогла стипендия Наркомпроса РСФСР. Подрабатывал также на обучении молодежи грамоте, для чего организовал в своей деревне кружок по ликвидации неграмотности («ликбез»).

Словом, ранний труд и в малолетстве свалившаяся забота о себе лишили меня детских радостей.

Семилетку окончил успешно, и неожиданно выпавшим счастьем явилось направление на учебу в техникум общественного питания, входивший в систему потребкооперации и располагавшийся в Нижнем Новгороде.

В техникуме получил хорошую общеобразовательную и неплохую теоретическую и практическую подготовку по специальности. Во время учебы в нем, в 1931-м году стал комсомольцем.

Скромной стипендии хватало лишь на полмесяца. И такие, как я, кому помощи ждать было неоткуда, подрабатывали на погрузочно-разгрузочных работах в вечернее время и по воскресеньям. Этому способствовало наличие в Нижнем Новгороде двух железнодорожных станций и на реках Волге и Оке двух портов. Только трудно было это начать, так как брали артелями. В то время даже в техникумах было немало студентов в возрасте 18-20-ти лет. Естественно среди них я, 15-летний подросток, был и мал ростом и не выглядел сильным.

– Зачем ты нам нужен, пацан? Хочешь, чтобы мы на тебя работали? – говорил, отказывая в моей просьбе взять в артель ее руководитель, взрослый парень.

– Давайте возьмем парня, проверим, уж очень настырный. Может что-то и получится. Сирота, ведь, – предложил его такой же взрослый товарищ.

И на первой же выгрузке, стараясь изо всех сил, заслужил доверие и стал полноправным артельщиком.

Студенческие артели по объему выполняемых работ не уступали, пожалуй, профессиональным грузчикам; экипажи судов и железнодорожники нас ждали и приглашали. Ведь Нижний Новгород был городом студентов.

В те годы в нем осуществлялось крупное строительство, в частности, такого гиганта, как Горьковский автозавод. В нем активно участвовала, главным образом по воскресеньям, студенческая молодежь. Трудовой ее подъем и сплоченность, во главе которых стоял комсомол, были огромны. В то же время хорошо учились.

Для сведения тех современных «демократов», которые считают, что наше поколение зря прожило, сообщу, что Нижегородский автозавод через полтора года после начала строительства стал выпускать автомобили. Его главные цехи имеют длину более полкилометра и ширину 30—40 метров каждый. А ведь основной строительной «техникой» были лопата, тачка, рычаг и веревка!

В ноябре 1933 года получил диплом техника-технолога по кулинарии и назначение заведующим производством отдела общественного питания Вятского (с 1934-го года Кировского) городского рабочего кооператива, в котором в то время были сосредоточены торговля и питание всего города. Вскоре избрали неосвобожденным секретарем комитета ВЛКСМ этой организации.

Сюда-то, в Киров, после окончания семилетки и переехал ко мне брат, поступив на учебу в техникум. Собственно, в деревне он оставался уже один: старший из братьев перед этим умер, а сестра вышла замуж…

Но продолжу рассказ о первых днях и неделях войны. Мы жадно следили за тем, что касалось характера боевых действий, особенно танковых войск. Читали сообщения о героических действиях наших подразделений, а со стороны противника отмечались удары танковых и моторизованных дивизий и даже моторизованных корпусов. Также редко встречались сообщения о сосредоточенных ударах нашей авиации, а вот о противнике говорилось, что он действует авиагруппами. Естественно возникал вопрос: где же наши механизированные корпуса и авиационные дивизии? Выступление Сталина лишь усилило тревогу, но не дало ответа. Мы ждали его от преподавателей, но быстро убедились, что они знают не больше нас.

Между тем драматическое развитие событий на фронте возрастало с каждым днем. Сообщения об ожесточенных боях в районе Смоленска и первый налет фашистской авиации на Москву в ночь с 21-го на 22-е июля позволили окончательно осознать, что главным для Красной Армии с самого начала отражения агрессии стало не наступление, а оборона; оборона с целью остановить врага и выиграть время для развертывания и ввода в сражения резервов. И хотя этот и последующие налеты не причинили существенного ущерба Москве, чему, как мы убедились, наблюдая из лагеря на берегу озера Сенежского, помешала мощная противовоздушная оборона, неудачный ход оборонительных боев Красной Армии стал для нас очевидным.

Война! Невидимой гранью она разделила жизнь на два периода. Один, до 22-го июня, осознавался как радость творчества, созидания. Другой, с этого рокового дня, главенствовал в сознании как большая общенародная беда. И то, что было до него, отступило, воспринималось уже как прошлое, с которым настоящее и будущее по сложности и ответственности несоизмеримы…

23-го июля состоялся выпуск. И как бы не омрачала сознание война, все же ощущалась некоторая торжественность и радость. Радость и за себя, и за тех, с кем сдружился. Это были старшие лейтенанты Михаил Пискунов, Борис Соловьев, Иван Шавров, Борис Шумилов.

И благодарили наших преподавателей и воспитателей, особенно своего тактического руководителя полковника Лямцева. Анатолий Семенович остался в памяти подлинным учителем. Мы между собой так его и называли: «учитель сказал», «учитель считает», «учитель советует». Его рекомендации и указания были для нас непреложны. Он имел опыт двух войн и прошел службу на командных и штабных должностях до механизированной бригады включительно. Конечно поздравляли и друг друга.

– С окончанием, друзья! – восклицал Борис Соловьев.

– И с окончанием, и с достижением задуманного! – в свою очередь с радостью говорил Иван Шавров.

Он напоминал эпизод из 1937-го года, во время учебы в Орловском бронетанковом училище, где мы были в одной курсантской роте: они – помощниками командиров взводов, а я – старшиной.

Вышедший тогда один из приказов Наркома обороны предоставлял лицам, окончившим училища с отличием, право выбора места службы и поступления в академии через год. Мы тогда договорились именно так окончить училище и получить право на указанные льготы. Первую мы использовали, выбрав местом службы Дальний Восток, затем воспользовались и второй, поступив через год с небольшим в академию.

Запомнились слова, с которыми к нам обратился после вручения дипломов начальник факультета генерал-майор танковых войск В. Н. Кашуба.

– Напутствия и советы не люблю. Лишь пара пожеланий. Осознайте, что вы уже не слушатели и завтра поведете людей в бой. Умело ввести подчиненных в первый бой, с малой кровью – значит заиметь боеспособный воинский коллектив. Это -искусство, особых рецептов не знаю, но думать об этом надо сегодня. Далее, чтоб не оробеть, быть уверенным в себе, оглянитесь на себя: вы уже не те, что были в начале учебы. Без веры в себя нет самостоятельности и твердости.

Много раз мы слушали его за восемь месяцев командования факультетом. Суровый и жесткий, строго-требовательный во всем, Владимир Нестерович, пожалуй, впервые предстал перед нами душевным, простым и непринужденным. Герой Советского Союза, командир танковой бригады во время советско-финляндской войны, известный в танковых войсках своей храбростью, лишившийся ноги в результате тяжелого ранения, он был для нас олицетворением командирской доблести.

Как-то само собой и я стал сравнивать свои знания теперешние и 1939-го года, и мысль воедино связала события шестилетней службы, о которой к месту будет сжато сказать…