Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне

• Название: Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне
• Автор: Геннадий Обатуров
• Жанр: Биографии и Мемуары

Воспоминания генерала армии об одном из эпизодов Великой Отечественной войны будут интересны всем тем, кто интересуется и занимается историей войны с гитлеровской коалицией, в особенности теми операциями, о которых идет речь в этой книге. Автор с максимальной точностью описывает события, опираясь не только на свою память, но и на архивные документы.

---

Бригада являлась новым формированием, которое осуществлялось Горьковским автобронетанковым центром, и включала в себя 352-й и 353-й отдельные танковые и 160-й отдельный мотострелковый батальоны, зенитную и противотанковую батареи и несколько отдельных рот и взводов. Красноармейцы и сержанты были призваны в основном из Горьковской и Кировской областей, поэтому всюду в подразделениях слышались знакомые вятские и волжские говоры. Среди не полностью еще поступивших людей преимущественно были призывники, прошедшие двух-трехмесячную военную подготовку. Командиры взводов и танковые техники прошли обучение только на краткосрочных курсах. Командиров с нормальной училищной подготовкой, сержантов и красноармейцев, прошедших срочную службу до войны, а также лиц с боевым опытом, имелось до 15%. Коммунистов и комсомольцев было соответственно 8 и 15%.

Из всего многообразия задач, которыми пришлось заняться, наиболее трудоемкими были две: организация боевой подготовки и освоение иностранных танков. Побывав в батальонах и ротах, я доложил заместителю командира бригады подполковнику П. Ф. Великанову:

– В учебе у нас неорганизованность, в батальонах она даже не спланирована. Разрешите разработать план и приказ.

– Не вмешивайтесь в дела частей, а займитесь планом сбора бригады по тревоге, – ответил Петр Федотович.

– План сбора будет сделан, – ответил я, – но батальоны учебу не спланируют. Старшие адъютанты всех батальонов и большинство командиров рот имеют лишь ускоренную подготовку, никогда боевой подготовкой не занимались; они не знают, чему и как учить, комбат же пока один.

– Делайте то, что я сказал, – обрывая разговор, ответил подполковник.

Через два дня, 26-го апреля, план приведения в боевую готовность подполковником Великановым был утвержден. Докладывал его прибывший в этот день начальник штаба капитан Н. Т. Иванов. Он подчинил мне помощника начальника штаба по опер-работе и трех офицеров связи.

– Товарищ капитан, боевая подготовка в батальонах и отдельных подразделениях не спланирована. От штаба бригады никаких документов на этот счет им не дано. Бригадное планирование разрабатывается, но нужна ваша поддержка перед исполняющим должность командира бригады.

– Планируйте, я доложу, – ответил Николай Тихонович.

Помощник по опер-работе оказался не только не танкистом, но вообще без военного образования и вскоре был откомандирован. С офицерами связи, среди которых надежной опорой оказался старший лейтенант И. А. Лукин, окончивший нормальное танковое училище и имевший год практической войсковой службы до войны, мы уже через сутки разработали месячный план боевой подготовки.

– Докладывайте подполковнику Великанову, он утвердит, с ним я говорил, – приказал начальник штаба после просмотра плана.

– Подождем комбрига, – взглянув на план, ответил Великанов.

Не убедил его и присутствовавший при этом военный комиссар бригады.

Дни шли. Командир бригады полковник И. А. Шаповалов прибыл 30-го апреля. Среднего роста, стройный, одетый в безупречно сшитые из коверкота гимнастерку и брюки, он имел острый и цепкий взгляд, внимательно изучавший нас, и произвел впечатление человека решительного и быстро думающего. После объезда батальонов, он вечером провел совещание, на котором заслушал своих заместителей и помощников, а затем спросил.

– Начальник штаба и вы, его заместитель, доложите, почему в частях ни планов боевой подготовки, ни учебы?

Я встал и ждал ответа начальника штаба, как старшего по должности. Но заговорил Великанов:

– Штаб уже получил задание на разработку плана…

– Это – не ответ.

– Было решено документы планирования дать в батальоны после вашего прибытия, – доложил Иванов.

– Штаб отвечает за боевую подготовку, но бездействует, а дни летят! – строго упрекнул нас полковник.

– Да, потеряно две недели, – проговорил военный комиссар бригады старший батальонный комиссар Фроим Исаакович Тушнайдер. – Я тоже виноват, не проявил настойчивости, хотя предложение штаба внесено шесть дней тому назад.

– Когда можете доложить план? – сухо спросил комбриг.

– Хоть сейчас, – ответил я. – Завтра документы плана получили бы батальоны.

– Доложить завтра утром! С 3-го мая учеба по единому плану.

1-го мая, утвердив план в присутствии своих заместителей, полковник распорядился:

– Учеба – главное. Учить днем и ночью. Учебный день -10 часов, плюс два часа на обслуживание вооружения и техники. Потеряли время – наверстывайте.

Начало службы в бригаде радовало, так как попал в подчинение людей, имевших опыт боев с гитлеровцами. Полковник Иван Андреевич Шаповалов, кроме того, участник гражданской войны. Окрыляло и полное доверие этих начальников.

Бригада вооружалась средними танками МК-Ш («Матильда») английского производства и так называемыми малыми Т-60 советского, которых по штату полагалось соответственно 31 и 21. Мало, но больше, видимо, пока страна дать не могла.

Довольно скоро эти незнакомые всем танки мне удалось изучить, так как комбриг поручил провести показную стрельбу на сборе командиров батальонов и рот. Сопоставление их по вооружению с советскими танками Т-34 и KB, оснащенными 76 мм пушкой, и с немецкими T-IV с 75 мм пушкой, было не в их пользу. 40 мм пушка «Матильды» являлась маломощной, а 20-миллиметровая автоматическая пушка Т-60 для стрельбы по бронированным целям не годилась.

В ходе стрельбы возник ряд вопросов, на которые требовалось дать ответ. Соображения я доложил полковнику.

– «Матильда» может пробивать лобовую броню корпуса и башни танков T-IV и штурмовых орудий на дальность 500 м, бортовую – до 700—750 м. Но броня у нее лучше, чем у немецких машин, и T-IV могут пробить ее борт лишь на 450 м. Предлагается экипажам дать такие указания: вести огонь по фашистским танкам с дальностей от 750-ти до 500 м и не сближаться менее этого без стрельбы; основной способ -стрельба с коротких остановок.

– Это интересно. А Т-60?

– Для атаки в первой линии не годятся, сгорят. Бронеза-щита у них как у бронеавтомобилей. Посылать в атаку их следует за «Матильдами», во второй линии. И еще о МК-Ш. После выверки бой пушек разный, как правило, не соответствует делениям прицела. Это – производственный дефект. Следует произвести их пристрелку снарядами.

– Сколько на это надо снарядов?

– В среднем по шесть на танк.

– На это я не пойду, – подумав, решил комбриг. – Снаряды идут по импорту, значит их будет мало. А экипажи учить, товарищи комбаты, с учетом тех особенностей оружия, о которых только что сказано.

Хотя процесс боевой подготовки принял организованный характер, ему мешали нехватка танков и изменения в организационно-штатной структуре. Две трети средних танков прибыло лишь к половине мая, артиллерия же – после 20-го. Если задержка с танками объяснялась срывом со стороны англичан сроков поставок5, то поздняя подача артиллерии и минометов -на совести центральных органов Наркомата обороны. Это помешало завершить боевое слаживание рот, батарей и батальонов.

В соответствии с первоначальным штатом было сформировано два неодинаковых танковых батальона: один в составе роты средних и роты малых танков, другой в составе трех рот средних танков, по семь машин в каждой. Когда уже была проведена часть ротных учений, Москва дала новый штат, по которому стало два одинаковых батальона, каждый из двух рот средних и одной роты малых танков. Это потребовало проведения с некоторыми ротами учений заново, но из-за нехватки времени они были скомканы. В ограниченное время пришлось провести и батальонные учения.

Недостаточно слаженными оказались штаб бригады и штабы батальонов, хотя все возможности для этого были. Непонятным первоначально показалось мне равнодушие в этом вопросе капитана Иванова, ставшего в начале мая майором. Из двух совместных штабных тренировок была проведена лишь одна, в которой участвовал и я. Перед второй тренировкой майор Иванов сказал:

– Займитесь стрельбами, окажите помощь в подготовке и проведении ротных учений, а тренировку мы проведем с Лукиным.

В действительности он отложил тренировку, а затем и отменил. С его согласия были отменены также сборы связистов и разведчиков.

Все это отрицательно сказалось на управлении бригадой. В ходе командно-штабного учения бригады, проводившегося начальником автобронетанкового центра 21-22-го мая, управление по радио было неустойчивым, часто срывалось. Командир бригады нервничал и почему-то больше критиковал меня, а не моего начальника. Но я не обижался, так как уже знал, что Николай Тихонович по характеру медлителен, не озабоченный и легко поддается на уговоры. Поэтому мне нужно было организовать свою работу так, чтобы больше принять участия в подготовке штабов и связистов.