Владимир Буров - Петр Первый

• Название: Петр Первый
• Автор: Владимир Буров
• Жанр: Русское современное

Можно заметить, что в романе есть фразы, которые не совсем закончены. И найдутся сапиенсы, которые их поймут, как реальность, потому что люди специально не дают договорить оппоненту, чтобы иметь возможность сказать самому. Но вот в романе герои настолько добры друг к другу – иногда бывает, что сами обрывают себя на полуобороте речи, чтобы никто не подумал: – Я хочу быть царем, ибо если царь такой, как я, – то, пожалуйста: – Не обрывайте, чтобы было ум за разум – я всегда кончу в вашу пользу.

---

– Да?

– Да. Хотя, как ты правильно говоришь, возникает неразрешимое противоречие. И кстати: он разговаривал на чистом русском языке?

– Абсолютно, даже с матом, правда, не часто.

– Не часто это наоборот подозрительно.

– Да?

– Да.

– Я тоже так думаю.

– Вообще, я думаю, – сказала Софья в голом виде, практически, наливая два бокала вина, которое привез Петруха из Амстердама всем своим друзьям и родственникам, иногда даже простым знакомцам, как-то:

– Какому-то хрену Меньшикову.

– Действительно, – сказал Степан, – если это ваш денщик, или еще хуже: адъютант, то и таскайте его всегда за собой, чё иво в Москве-то оставлять, как соглядатая – наблюдателя. А?

– Бэ.

– В каком смысле? – удивился Степан.

– Я говорю, надо было свово чека ставить в денщики к Петрухе.

– Да?

– Однозначно.

– Я в то время думал о своем – твоем Семеновском полке, а это чисто административная полицейская работа. Я, – я повторил Степан, – ей не обучен.

– Найди себе напарника, который будет отвечать за эту контрабанду. Есть такой?

– Так не знаю.

– Вот этот Незнаю, которого ты вчерась встретил в кабаке.

– Рядом.

– Да, рядом, у игорной стенки в железку.

– Не думаю.

– Почему?

– И знаешь почему? Он нас облапошит. Ушлый, я тебе скажу, парень!

– В карман к нему руку не засунешь?

– Однозначно, я даже за пазуху не смог к нему залезть, чтобы спереть драгоценные золотые часы.

– Наследство?

– Да, бабушкино, наверное, цены необыкновенной.

– Зря не украл.

– Не мог, говорю тебе, царица.

– Наедине ты мог бы обращаться ко мне, как-то иначе.

– Как? Сафьяновые сапожки?

– Чё ты плетешь-то! Какие еще на хрен, сафьяновые сапожки, зови просто…

– Подожди, подожди, я догадаюсь сам! – Степан встал, прошлепал босыми ногами к столу, накрытому как на свадьбу практически, выпил немного, налил и Софье, и подал с заветным словом:

– Пир-рат-рица.

Она была рада, что окаянный, а догадался!

Решено было, что Степан будет и полком командовать, и в Веселом Роджере прислуживать, чтобы понять, наконец:

– Что, собственно, происходит?

Александр доложил Петру, что:

– Немного недоволен его недоверием.

– Что не взял тебя с собой в Роттердам? – спросил Петр, пока что безуспешно пытаясь выточить на станке куклу, чтобы закрепить ее на носу первого русско-амстердамского 58-ми пушечного трехмачтовика.

– Зачем ты ее опять точишь, мин херц, как будто хочешь наделать целый женский батальон? Или думаешь, столько кораблей у нас будет?

– Рожа ее мне почему-то не нравится, – ответил Петр. – Нет в ней ужаса, как перед богом войны. И да:

– Так чем ты недоволен?

– Я, между прочим, прыгал в воду еще в детстве.

– С какой высоты?

– А ты думал, что с небольшой? Поэтому не пригласил меня на испытания?

– Я не проводил никаких водных испытаний, – ответил Петр.

– Не понимаю смысла делать для меня инкогнито, – ответил Алекс.

Но в конце концов они оба выяснили, что не проводилось никаких водных процедур для отбора команды под знамена Веселого Роджера.

– Что же это тогда получается? – спросил, наконец, Петр, усевшись верхом на табурет, сделанный своими собственными руками. Кто-то ишшо, что ли здесь правит, кроме меня?

– Да, это вопрос.

– Два, может быть, даже три вопроса, здраво рассудил Петр, – это может быть Софья, моя Евдоха, а также, Анна Монс, если оказалась, несмотря на твои предупреждения, шпионкой Карла Двенадцатого.

– Нам надо создать свой спецназ, – сказал наконец Петр, когда выточил еще три куклы.

– Так-то бы да, – ответил Алекс, но кто будет им командовать?

– Да, ты прав, мы с тобой всегда заняты зарубежными командировками.

– Тогда кто? Кстати, прошлый раз ты меня не взял, мин херц.

– Не возьму и в этот раз, дорогой мой.

– А! понял, понял. Тогда, мэй би, сыграем.

– Во что, в дурака?

– Только в покер, ибо я должен хоть когда-то иму научиться.

– Зачем, милый друг?

– Дак, в Амстердаме, чай тока в покер и играют, ха-ха.

– Ты спутал, милый мой, в Роттердам, а также и в Амстердам, поеду я, а не ты!

– Разумеется, но в рамках операции Инкогнито, или как вы ее назвали сами:

– Незнаю, – поедете вы, но как будто я.

– Ага-а, – Петр потер переносицу, – не помню только, когда я успел назвать это мероприятие словом, которого не знаю.

– Значит, это мне только показалось. Будем назвать ее просто Инкогнито.

– С чего начнем?

– Будем репетировать подпись. Ты умеешь как я подписываться?

– Нет.

– Ну, ничего, научишься, зато я уже умею, как ты.

– Покажи.

– Вот смотри рубль, на нем чья подпись?

Петр вгляделся.

– Не моя, – ответил он.

– Чья же еще тогда? – удивился Александр.

– Ромодановского.

– Больше никаких Ром – Рюриков.

– Это кто сказал?

– Дак, ты и сказал.

Петр опять потер лоб.

– Как бы нам не запутаться, – сказал он.

– Вер-р-на! – рявкнул Александр. – Поэтому мы и будем всегда – по крайней мере очень часто – находиться в разных местах. Подпиши свое согласие.

– Что это? – удивился Петр.

– Кровь.

– Чья?

– Моя.

Петр добавил своей, и они выпили эту смесь, разбавив ее для обеззараживая самогоном.

– Вкусно? – спросил Алекс.

– Очень вкусно, – ответил Петр.

– Ты говоришь, как чукча, отведав загнанного оленя.

– Я чукча?

– Да.

– Да я тя сейчас вот этой саблей зарублю, как поросенка.

– Давай, – и Ал тоже вынул шпагу, – я уже умею фехтовать.

– Как кто?

– Как черный крылатый дракон кесаря – хересаря Федьки Ромы.

– Ты хочешь иметь такой же герб? – спросил Петр, и тут же сам ответил: – Это невозможно.

– Почему?

– И знаешь почему? Такой же нельзя, лучше не придумаешь, а хуже нет смысла.

– Хорошо, я подумаю, ибо мой герб – это твой герб.

– Черный дракон на красном поле?

– Какое поле – это не важно, лишь бы он умел летать.

– Верно замечено, главное, чтобы был с крыльями.

– И с двумя головами.

– Разумеется. А с другой стороны: что это значит?

– Все будут думать, что ты там, а я-то, как только нам известно, буду здесь.

– Вот если бы кто умел писать здесь, поэты какие-нибудь, они бы может и могли поверить, что такие вещи возможны в нашем лесу, а нам это недоступно.

Петр спросил, есть ли еще какие-нибудь новости.

– В этом мире? – ответил Алекс.

– Что-с? Впрочем, да, есть одна или две.

– Что это значит, одна или две? Новостей может или одна, или две. Неужели бывает так, как ты поведал?

Вот сам посуди, проповедали про Федьку Шакала, что де он не может разобраться, где секс, а где уже насилие.

– Серьезно?

– Да, в кабаке рассказывал сам, что трахал свою Матрену – очередную девку со скотного двора, и визжала она от радости, прямо на месте.

– Не отходя от подоконника?

– Ты знаешь?

– Просто слышал, что Федька Шак любил трахать всех сзади и особливо, чтобы руками и головой они лежали на подоконнике.

– Да? Я вот так, в прямом эфире, этого никогда не слышал. Значит, правду говорят, что он видит их когда трахает не в богато убранной даже простынями постели с балда-хином, а на плахе.

– Да, я тоже думаю, что для Некоторых в этом различии нет большой разницы.

– Вот теперь сам думай, – сказал Алекс, есть в следующем случае новое, или это тоже хорошо забытое старорежимное самодовольство.

И он рассказал, что на Москве – Реке появился Дельфийский Оракул, и все высокие приказные чины к нему ходят, чтобы засвидетельствовать.

– Что засвидетельствовать, своё почтение? – не очень удивился Петр.

– Если бы, мин херц, но они ей верят.

– Как богу, что ли? – ахнул и Петр.

– Не знаю, но говорят, что больше. В том смысле, – добавил Александр, – что бога мало кто понимает, а ее почти все.

– Эта дама отвечает на все вопросы? – спросил Петр.

– Только на один.

– Вот так, значит, и имеет такую популярность? И да: они спрашивают:

– Правда ли это?

– Да? Но только в одном случае.

– А именно?

– Она проверяет пароль сообщений.

Сам Петр по совету Шереметьева, как военного почти от рождения решил придумать хоть что-то, что выделяло бы его, как возможного будущего царя, и через Федьку Рому был принят закон о:

– Необходимости шифровать все государственные сообщения.

И произошло то, что должно было произойти: все начали придумывать шифровки, понятные только им, а еще точнее:

– Появились мастера по подделке тугаментов, которые и стали называть Паролем, или секретным сообщением. – Вот так, что даже понять пояснительную записку уже:

– Думать надо!

– Да, – сказал Петр, мне был дан очень правильный совет в ответ на вопрос: чтобы такого придумать нового, чтобы начали всерьез думать: