Вадим Пряхин - История в лицах: портреты в стихах

• Название: История в лицах: портреты в стихах
• Автор: Вадим Пряхин
• Жанр: Поэзия

Автор этой книги на протяжении многих лет занимается составлением литературных портретов знаменитостей всех времён и народов. В данном издании представлено более 500 персоналий. Задача – познакомить читателя с великими и знаменитыми людьми, проявившими себя в самых разных областях (наука, литература, политика, изобретательство, военное дело, искусство). Книга призвана помочь молодёжи при выборе профессии и становлении личности, чтобы приносить обществу в дальнейшем максимальную пользу.

---

Мастер-скиталец

Посвящается Полю Гогену

Из Франции мальчишкой ты попал в Перу.
Там видел много женщин обнажённых:
«Я буду их писать, пока что не умру!»
И создавал шедевр, как в небесах рождённый.
Ты в хижине жил долго на Таити
И женщинами вволю наслаждался.
Писал картины, в общем, по наитию,
Пока очередной шедеврик не рождался.
Ходил больной, бывал и бит…
А ноги сильно язвами поражены…
Ты не был ни тепло одет, ни сыт!
Ушёл от пятерых детей и от жены.
Ты непреклонно верен был мечте
Разбогатеть; но всё же умер в нищете…

Эстафета

Вместо автобиографии

Ах, век двадцатый, сколько ты принёс
Нам бед, и радостей, и злоключений…
Кому-то выложил ковёр из алых роз,
А многим – только горестные приключенья…
Ну что же о себе сказать?
Ни благ, ни ценностей из недр не вынул,
Похоронил давно отца и мать
И неудачно эстафету принял…
И всё ж я тоже белый человек!
А потому (не будем строги к фразе),
Вступая смело в двадцать первый век
(Ах, Боже, как бегут года!),
Мне тоже хочется сидеть хоть иногда
На заграничном белом унитазе!

Барбаре браво!

Посвящается Барбаре Брыльской

Барбара Брыльска, вы прекрасная актриса!
В «Иронии…» играли, той, что «с лёгким паром».
Могли подняться вы в заоблачные выси…
Однако всё же на земле владели редким даром.
Судьба бывала с вами беспощадна‒
Ведь ваша дочь трагически погибла…
Хвалили и ругали вас площадно,
Но слава и хула с пути не сшибли…
Вы выстояли всё же – не сдались!
И продолжаете (да ещё как!) играть.
И помня, что актриса вы и мать,
За счастье сына вы без устали дрались…
И Польша будет вами благодарная гордиться,
Дабы искусству вашему и Русь могла дивиться!

Первому классику

Посвящается Михаилу Ивановичу Глинке

Он – первый музыкальный пионер,
Который классиком музыки признан в мире.
И лишний раз тому напоминанье и пример,
Когда его «Руслан…» звучит в эфире!
Он – корень русской сущности народа,
Боровшегося вечно за свободу.
Он радость жизни воспевал и справедливость,
Добившись в этом совершенства.
И слушаем, как Божью милость,
Его «Сусанина» мы, испытав блаженство…
Развитие его идеи быстро получили
В деяньях славных русских музыкантов.
И мощный, яркий всплеск его почина
Толчок дал множеству Отечества талантов!

Любитель плётки для женщин

Посвящается маркизу Франсуа де Саду

Молодой маркиз, красивый и развратный —
Донатьен Альфонс де Сад,
Отсидев двенадцать лет, обратно
Возвратиться в замок свой был рад…
Франсуа, сидевши за решёткой,
Там зря время точно не терял —
Проявив характер весьма кроткий,
Он писаниной пыл свой усмирял…
Позже был объявлен сумасшедшим —
В Шарантоне в психбольницу помещён.
И до смертушки, с косой пришедшей,
Так и не был жертвами прощён.
Патологично плеть любил садист.
И с упоеньем слушал её свист!..

Секс-символ Америки

Посвящается Мэрилин Монро

Целых три года провела она в приютах,
Ведь мать попала в психбольницу.
Дни потекли в мытарствах лютых…
Потом продюсеры тянулись вереницей,
Менялись каждый раз партнёров лица…
Фотомодели, тебе было всё равно —
Иль оставаться Нормой, или стать Монро.
Ты в двадцать лет, шатенка от природы,
Стала блондинкой публике в угоду!
А далее жила на грани фола
Ты со звездой американского бейсбола,
И с драматургом, и певцом, и президентом…
Но став секс-бомбой слабенького пола,
Всё ж не успела завершить «секс-люб-эксперименты»…

Хранитель русских рубежей

Посвящается Александру Невскому

Аж в двадцать лет разбил впервые шведов,
Приставших к берегу Невы…
И ратной доблести изведав,
Он крестоносцев побеждать привык…
Но вот псы-рыцари уж овладели Псковом,
И Новгороду стали угрожать.
Князь Невский, с обликом суровым,
Стал спешно снова войско собирать…
К Чудскому озеру он вывел войско,
А конницу оставил он в резерве.
Как только сдали крестоносцев нервы,
Уж охватил свинью манёвром броским…
Слезами отлилась плата за зверства
Псам-рыцарям, спасались кои бегством!

Под ударами судьбы

Посвящается Айседоре Дункан

Да, публика тебя боготворила
В Берлине, Вене и Нью-Йорке…
Толпа несла тебя и исступлённо выла,
А опустила после танца на цветочной горке.
Ты выступала за свободную любовь…
И отдавалась ей всецело, без остатка:
Партнёров ты меняла вновь и вновь,
Чтоб уяснить, насколько любовь сладка!
Судьбой был нанесён тебе удар —
Машина в Сену вдруг сползла,
А в ней сидели твои дети…
И после новых сцен и грязных свар,
Хоть ты и не копила в сердце зла,
Добили всё ж тебя несчастья эти…

Сила духа

Посвящается Олегу Ивановичу Далю

Есть перепады в жизни нашей,
Когда прижмёт Судьба к стене…
Но есть моменты, коих краше
Не выдумать: они идут откуда-то извне…
И ради вот таких моментов
Готов наш слабый, нежный человек
Терпеть судьбы эксперименты
Весь свой, как миг, короткий век…
Ему бандиты злобно угрожают
И обещают в землю закопать!
А он гостей на даче угощает
И поздравляет с днём рожденья мать…
Но если жизнь отправила в нокдаун,
Оправиться он сможет и без саун!..

Любимец короля и женщин

Посвящается Рихарду Вагнеру

И музыку писал ты, и либретто.
Был даже первоклассным дирижёром.
И требовал признания за это…
А позже стал заядлым ухажёром.
Большую голову имел, голубоглаз и сдержан.
Любил комфорт, наряды, лесть и тишину…
Был также расточительству подвержен.
И женщин уважал (конечно, не одну) —
Их список был всё время нов.
Однако сам ты не терпел ничьих оков…
Ты был любимцем короля Луи Второго.
Он называл тебя «любовь моей души»…
Жена, фон Бюлов, дама сердца золотого
Считала, в паре вы безумно хороши!

Неудержимый

Посвящается Оноре де Бальзаку

Ты клятву дал, на чердаке закрывшись,
Всемирно известным писателем стать.
И ты сидел там, в рукопись зарывшись,
Пока не начал твой талант блистать!
Ты к цели шёл уверенно и смело.
Наполеоном стал-таки в литературе.
Со страстью выполнял любое дело,
Что было свойственно твоей натуре.
Ты начинал работать поздно иногда —
Как правило, среди полночи.
На кофе отвлекаясь лишь тогда,
Когда уже смежались твои очи…
Как на накрытый стол, смотрел на дам,
С которыми ты находился возле.
Им говорил: «Я вам, поверьте, всё отдам:
Часть до еды, но остальное… после!»

Памяти Влада Листьева

Посвящается Владиславу Николаевичу Листьеву

(намеренно более 14 строк!)
Ты был красив, талантлив и умён —
Властитель пылких душ телеэкрана.
И зал, как правило, был покорён
Силой ума очень большого плана…
Настали для России времена,
Когда и президент бессилен.
Претерпевала смуту вся страна —
Клан мафии значительно усилен.
Сидят уверенно на денежных мешках,
Планируя свои коварные убийства.
А власти, видимо, в таких тисках,
Что констатируют лишь каждый выстрел.
Законодатели давно молчат смущённо,
Не в силах мафиози приструнить.
Потупив взор свой, отрешённо
Фемида выпустила правосудья нить…
Когда же пробудится наш народ
И власть чиновничью к ответу призовёт?

Приобщение к искусству

Посвящается Борису Минжилкиеву

Узнал впервые про её гастроли
В провинциальном тихом городке.
Прекрасно помнил мальчик её роли —
Привязан был, как пёс на поводке.
Её боготворил на сцене и экране.
Но завтра он её увидит наяву —
И грудь её откроет в сердце рану,
Но силы даст остаться на плаву…
Однако вот уже у самой сцены он
И пожирал глазами её грудь.
Не понимал, что красоту создал ей силикон.
Не знай об этом – счастлив пока будь!..
И он держал в ручонках тонких розу,
Не чувствуя подвоха и шипов занозу…

Разговор на учебно-научные темы

Посвящается Наталье Эдуардовне Андрейченко

В салон вошли две молодухи —
Автобус как бы светом озарили.
Прислушался я к ним вполуха —
Каскадом сплетен сразу одарили:
«Вчера пришла я в институт
И заглянула на совет учёный —
Профессора, доценты там и тут.
Ну, в общем, коллектив сплочённый…
Проректор как меня увидел,
Тотчас подал условный знак.
Какого-то декана там обидел,
Ну и ко мне (каков простак!)»…
«А я на коечке (ты помнишь, у серванта?)
Азам амурным обучала аспиранта»…

Воитель