Вадим Пряхин - История в лицах: портреты в стихах

• Название: История в лицах: портреты в стихах
• Автор: Вадим Пряхин
• Жанр: Поэзия

Автор этой книги на протяжении многих лет занимается составлением литературных портретов знаменитостей всех времён и народов. В данном издании представлено более 500 персоналий. Задача – познакомить читателя с великими и знаменитыми людьми, проявившими себя в самых разных областях (наука, литература, политика, изобретательство, военное дело, искусство). Книга призвана помочь молодёжи при выборе профессии и становлении личности, чтобы приносить обществу в дальнейшем максимальную пользу.

---

Посвящается Льюису Кэрроллу

У Кэрролла аж семь сестер,
Но также было трое братьев…
Язык писателя бывал остёр —
Ведь он к тому же дьяк и математик.
Безумно он любил детей,
Для них готовя свои сказки.
Питались детки ворохом вестей,
Закрывши часто свои глазки…
Фотографировать любил девчушек,
Однако только до десятка лет.
И органически не переваривал грязнушек,
Чистюлям посылая девственный привет.
Десяткам маленьких красивеньких подружек
Лишь в сказках Льюис, словно дамам, служит…

Обделённый судьбой

Посвящается Вольфгангу Амадею Моцарту

Ты в пять лет начал сочинять
Бесценные свои шедевры.
А прожил ровно тридцать пять.
Ведь жизнь твоя – сплошные нервы!
Играл на скрипке, клавесине и органе.
Давал уроки и боролся с нищетой.
С болезнями столкнулся рано —
Никак не мог ты обрести покой…
Похоронили гения в могиле
Для нищих и бездомных бедолаг.
Нет равного тебе по музыкальной силе,
Но как же мало получал при жизни благ!
Ты был мал ростом, неказистый, но велик.
Тому причина – несравненный музыкальный лик!

Народному барду

Посвящается Владимиру Семёновичу Высоцкому

Любимец толпы и простого народа
Снимался в кино и певал хрипловато.
Казалось нам тогда, что это только мода.
А кое-кто и уши заткнул ватой…
Но вот ушел певец – сгорел в работе,
Последних нот своих не дотянул.
И словно птица, пулю получившая в полете,
В своем таланте незабвенном утонул…
Нам не хватает, Володя, тебя!
Прости – не понят был при жизни.
И на Ваганьково цветы кладем, тебя любя.
Как следует ты послужил своей Отчизне!
Тебя мы ценим нарастающим итогом…
За то, что жил ты, славим Бога!

Крестьянский поэт

Посвящается Роберту Бёрнсу

Всегда, как сокол, устремленный ввысь,
В поэзии, как и в любви, велик ты, спору нет!
Три дочки незаконно родились.
И каждую из них назвал Элизабет…
Ещё три дочери от Джин Амур.
Твоей красавицы-жены законной.
Но после этого стал Роберт хмур —
Работал целый день и ноченькой бессонной.
Ты собирал по деревням фольклор
И прозван сельским был поэтом.
Поддерживал, как мог, девичий хор
И целовал ты молодух при этом…
Мечтал всё образцовым семьянином стать,
Но не боялся и с чужой милашкой переспать!

Его актив

Посвящается Аристотелю Онассису

Родился в Турции Онассис, в Смирне,
И поменял почти десяток школ,
Ибо характером он обладал не смирным
И получал по поведенью часто кол.
В шестнадцать лет бежал он от погрома,
Но чудом все ж добрался до Афин!
Там табаком он торговал, как дома.
Однако сердцу мил был только флот один.
Он в двадцать пять уж был миллионером…
А в Аргентине даже стал
Для мира бизнеса, причём всего, примером.
И золотой телец его поднял на пьедестал.
К тому ж любая женщина была счастлива
От его мощного природного актива…

Яростный любовник

Посвящается Джеку Лондону

В России Лондона давно читают,
Так как его борьба за выживание
(Концепцию его любой читатель знает)
Формировала философию сознания.
Голубоглазый, взбалмошный крепыш
С фигурой первоклассного атлета
Мог быть на время тихим, словно мышь,
Когда юбчонка показалась где-то…
Ужасно сына он хотел иметь.
Однако дочерей ему судьба давала…
И невозможно Джека в клетку запереть.
Как и нельзя от женщин избежать скандала!
Наркотики без меры принимал.
А в сорок наступил его финал…

Вперёд смотрящий

Посвящается Святославу Николаевичу

Фёдорову

Ты честно заслужил своим трудом
Любовь коллег, и уважение, и славу.
Лелея ревностно престиж державы,
Ты создавал свой Фёдоровский дом.
Клиентам зренье возвращаешь
(Сотрудники тебя боготворят)
И, напрочь отвергая лести яд,
Добра, здоровья всем желаешь.
Учиться ехали к тебе из-за границы.
Мелькали радостные пациентов лица…
Ты нас воистину на подвиг вдохновлял,
Когда глазные школы в регионах открывал.
И верить хочется, что твой МНТК
Работать будет многие века!

Эталон

Посвящается Беате Тышкевич

Как хочется хоть раз взглянуть,
Надежду в памяти храня,
На эталонную лепную грудь,
Которая в мечтах влечет меня…
Но что принять за эталон?
Какой размер сегодня идеален?
Вот бюст большой, эффектен он.
Особенно в полутьме спален…
А вот скромнее декольте —
Два яблочка на блюде.
Такой бюст воспевал Вольтер,
Вкус прививая людям…
Все догмы и стандарты – вон!
У каждого – свой эталон!

Борец с эпидемиями

Посвящается Сергею Петровичу Боткину

Сергей Петрович долго состоял
Аж в трех десятках разных учреждений!
Ученым-медиком и классным педагогом стал —
Отстаивал он правоту в потоке мнений.
Впервые в мире он открыл
Для женщин курсы высшие врачей.
В борьбе с холерой и чумой активен был —
Спасал людей от этих палачей…
Отцом он был двенадцати детей.
Ценил в семье слепое послушанье.
Хотя во время его жизни всей
Никто из деток не подвергся наказанию!
И молодым, и стариком безумно музыку любил.
В конце потише музыку просил, чтоб звук не утомил…

Отринув славу и богатство

Посвящается Андрею Тимофеевичу Болотову

Он прожил девяносто пять!
И семьдесят из них вел бой…
Передохнёт немного и опять
Свой груз везёт – не избалован он судьбой.
Писал пером гусиным при свечах,
Пока не меркнул вдохновенья свет в очах…
От службы окаянной он ловил моменты
И проводил на поле и в саду
Свои научные эксперименты,
Не забывая гимны петь тяжелому труду:
Он физик, и философ, и ботаник,
И драматург, и селекционер…
Неутомимый от науки к музе странник
Потомкам подавал он чудодейственный пример!

Страдальцу народному

Посвящается Даниилу Леонидовичу Андрееву

Достойно продолжал ты, Даниил,
Традиции любимого отца.
И не жалел ты ни здоровия, ни сил,
Но так и не надел на голову венца…
Судьбой предписано закончить «Розу Мира»,
Скрывая рукопись от глаз чужих
В стенах подобия тюремного сортира,
И собирать по крохам каждый стих.
России будущее видел ты прекрасно.
И гениев расставил по местам.
А лик твой пламенный и ясный
Запомнится весьма надолго нам…
Побольше бы иметь таких талантов —
Стоять тогда России на плечах гигантов!

Математик и поэт в душе

Посвящается Софье Васильевне Ковалевской

Она смеялась в жизни, как ребенок.
Лицо краснело быстро и бледнело.
А голосок заливист, нежно звонок…
И это не мешало её делу.
А дело – математика с литературой;
Причём за формулами Софья не скучала
И, познавая математики культуру,
Все Достоевского в мечтаньях мужем величала.
Профессора её способностями восхищались —
Часами делала она расчёты у стола.
С последним мужем, жаль, не обвенчалась —
Их смерть-злодейка всё же развела…
В России не нашла достойного признания она.
Зато во Франции и Швеции прославилась сполна!

Старейшина физиологов мира

Посвящается Ивану Петровичу Павлову

О Павлове составить можно полку книг…
Он худощав и быстр, немного хром.
Не мог быть безразличным хоть на миг —
Хозяин Колтушей, имевший там свой дом.
Он – величайший физиолог мира,
Но его мимику, глубокий голос
Не может передать поэта лира,
А мыслей его нить тонка, как волос…
Авторитет его воистину огромен!
Всю жизнь работал много – на износ.
Он был педант, но и предельно скромен —
Краснел за нерадивых до корней волос…
Однако требовал всегда единовластья:
Как в радости, так и в ненастье!

Богу технической химии

Посвящается Дмитрию Ивановичу Менделееву

Закон периодический открыт, и химия в расцвете.
Открыл закон духовный химии отец.
И величайшие открытия, законы эти
Родил российский патриот-мудрец.
С учительства начав российские занятья,
Он пожинал плоды своих трудов
В Берлине, Бостоне… имелись также братья,
Признавшие приоритет «Химических основ».
Здоровье было словно у калеки —
Врождённый досаждал туберкулёз.
Любовь к науке – лучший лекарь…
Ты всё преодолел почти без слёз.
Не подарил при этом ни секунды скуке.
Поэтому и стал отцом химической науки!

Отцу русской авиации