Индира Меидова - 100+

• Название: 100+
• Автор: Индира Меидова
• Жанр: Драматургия

Можно ли изменить судьбу, как это сделать и следует ли вообще что-то исправлять? А если все мы участвуем в эксперименте? И насколько близко человечество к своему провалу? Ответы на эти и множество других вопросов автор попытался изложить в психологической драме, внедрив в сюжет немного приключений, мистики, использовав простые человеческие инстинкты и накопленную поколениями мудрость, которая зачастую остается за пределами нашего осознания, просто по недомыслию или нежеланию.

---

Лина жила тогда в общежитии, уже не студентка, но еще не вполне полноценный специалист, потому как полученные знания еще только предстояло использовать на практике, тем самым и зарекомендовав себя в качестве ценного сотрудника. Но отдельная малогабаритная квартирка, вселявшая тогда надежду на светлое будущее, была решающим фактором при выборе места работы. В коллектив сотрудников она влилась быстро, а поскольку работавшие с ней коллеги в основной своей массе и проживали в одном здании, то особо напрягаться с выстраиванием взаимоотношений не пришлось. Девчонки, чуть постарше ее, сами без каких-либо условий приняли в свой дружеский междусобойчик, а тети солидного возраста «взяли над ней шефство», буквально интересуясь каждым ее шагом и мыслью. Поначалу всегда так бывает, интерес прямо пропорционален количеству неизвестного, и обратно объему уже собранных фактов. Чтобы не быть излишне назойливой, Лина старалась не лезть туда, куда не зовут, и не раскрывать рта, когда не спрашивают. Чуть позже настало время «расплаты», и эта стадия отношений ей тоже была знакома, она была всегда наблюдательной, и замечала порой даже искусно спрятанные фальшивые нотки. Одной из таких обязанностей выручить подругу стала необходимость взять у нее последнего котенка, которого никак не могли пристроить. Лина не особо жаждала завести питомца, но и активных сопротивлений тоже не оказывала: «Ну и ладно, пусть будет», – рассуждала она, видимо, в тайне надеясь, что все рассосется само собой. Котята были еще маленькие, полуторамесячные, от обычной беспородной кошки, когда их начали раздавать, но при этом все правила этикета при раздаче соблюдались безукоризненно. Их хозяйка грозилась потенциальному новому владельцу не отдавать живое существо, если оно само не проявит своего, на-то согласия. Как-то перед уходом с работы, Лину окликнула эта соседка, будто укоряя ее в чем-то: «Ты передумала что-ли кошку забирать, я ведь так никому больше ее и не предлагала, для тебя берегла». Лина поняла, что деваться некуда, и, не заходя к себе домой, сразу прошла за маленьким созданием. Раздевшись и приготовив на откуп монетку, она села на выставленный для нее посреди комнаты стул и стала ждать. «Если не выйдет, уж извини, не отдам», – заранее предупредила ее соседка и ушла готовить чай. Лина не часто к ней захаживала, девушка была несколько дерзковата и славилась нелесными оценками по поводу умения посудачить. Переодевшись и приготовив чай, она вошла в комнату с ехидной фразой: «Хоть бы ради приличия сама поискала ее, не хочешь похоже брать, да и у нее не особо к тебе душа рвется». В этот момент откуда-то из-под дивана выскочил совсем крохотный черный комочек и покатился прямо Лине в ноги. Она не сразу сообразила, что это и есть ее будущий питомец, ей показалось, что котенок выкатил на нее мячик или игрушку. «Ну, вот и познакомились, ишь ты, услышала, что я тебя ругаю и защищать прискакала» – подытожила хозяйка дома, разливая чай. «Я не буду», – отозвалась Лина, – «я сначала поужинаю дома», – она подняла с пола уткнувшееся в ее ноги маленькое черное живое существо, прижала к груди и поспешила удалиться. Уже на выходе вспомнила о монетке, положив ее на тумбу, попрощалась и пошла к себе. Ее охватило какое-то непередаваемое чувство единства с этим котенком. В голове, будто тикали слова: «Боже, да я ее спасла!» Придя домой и, отпустив кошечку на пол, давая ей возможность познакомиться с новым домом, она продолжала находиться под оцепенением только что произошедшего и выполняла все свои обычные действия на полном автомате. В какой-то момент она услышала громкий писк и пошла на зов, ничего необычного не произошло, комочек лежал у самого порога и нещадно выдавливал из себя резкие звуки, никак не похожие на кошачье мяуканье. Как только Лина взяла его на руки, писк прекратился. Лина достала приготовленный пакетик корма и, выдавив в миску его содержимое, накормила питомца, налила заодно и водички, кошечка и ее попробовала. И только после этого опять подошла к Лине, уткнулась своим носом в ее ноги и затихла. Как только Лина перемещалась и пропадала из зоны видимости, истошный писк возобновлялся. Ближе к ночи, соорудив для маленькой бестии спальное местечко, она перенесла ее туда и, поглаживая, дождалась привыкания и засыпания. Но стоило ей выключить свет и лечь в постель, как писк вновь разнесся по квартире. Вставая, убаюкивая и ложась несколько раз подряд, она окончательно сдалась и положила свою новую подружку к себе в кровать, боясь только одного, не задавить бы подопечную во сне. А наутро не смела даже предположить, как эта крикунья проведет целый день без своей свежеиспеченной хозяйки.

***

Пока она предавалась воспоминаниям, Машенька совсем оттаяла, наслаждаясь вкусностями, стала щебетать, как птенчик, рассказывая о маме, какая она у нее хорошая и добрая, как Маша любит свою мамочку и как по ней скучает, но уже без слез, а с воодушевлением, рассчитывая на их скорую встречу. Детей в школе никогда не обманывали. Если были причины отказа, то говорили об этом сразу, объясняя сложности и обрубая всякие концы, чтобы не было необходимости возвращаться к одному и тому же вопросу дважды, но более всего, чтобы дети понимали, что им не лгут и никогда не будут этого делать. Хоть и существует такое понятие, как «ложь во имя спасения», деткам не стремились его преподносить в качестве единственно возможного варианта. Поэтому Лине предстояло назавтра максимально сосредоточиться на маме Маши, привести ее в состояние полной восприимчивости своего дитя, рассказать ей, как Маша подросла, заинтересовать в их встрече. Это было не просто, больная несколько месяцев отвергала вообще факт существования у нее когда-то семьи, и только в этом состоянии становилась спокойной и вполне адекватной. Но стоило задеть ее мозг какими-нибудь воспоминаниями о былом, она превращалась в буйно помешанную, угрожающую всем и вся самоуничтожением. В центре она находилась чуть больше полугода, привезли ее полным овощем из одной психиатрической клиники, накачанную успокоительными средствами и не подающую никаких надежд на прогресс в выздоровлении. А до этого еще полтора года пробовали привести ее в чувство всеми приемлемыми средствами, под конец, отказавшись от дальнейшего лечения и переведя ее в состояние сомнамбулы. Лина увидела ее в крайне запущенном прогрессирующем расстройстве на одной из конференций, когда на основании ее клинического диагноза один из специалистов выносил вердикт по поводу неэффективности одного из новых препаратов. Тогда и попросила перевести ее в свой реабилитационный центр. Сейчас по прошествии шести месяцев с момента ее первого появления, она буквально ожила: самостоятельно заботилась о себе, вела активную жизнь, даже читала, но категорически отказывалась смотреть телевизор, ощущая панику от одного только упоминания о нем, и впадала в полное отчаяние, когда с ней пытались говорить о прошлом.

Лина не была профессионалом в психиатрии. Мало того, даже специалистом себя никогда не считала. Хотя за долгие годы работы в диагностическом центре и непосредственном участии в различных экспериментальных исследованиях, а в большей степени по причине ее личной ответственности за каждый такой случай, в виду того, что являлась заведующей всего этого царства реабилитации, поднаторела не только в рассматриваемой науке, но и многих других, благодаря своей способности легко справляться с процессом изучения всего неизведанного. Кроме того, здесь же работал и ее друг, профессор психиатрии Евгений Алексеевич Невзгода, с которым у них была одна маленькая тайна на двоих и безграничная симпатия друг к другу. Познакомились они совершенно случайно, принимая участие в дебатах на одном из научных форумов. Оба отстаивали свою точку зрения относительно знаний собственных дисциплин, пока один из академиков их не разнял, объяснив, что они не противоречат друг другу, а дополняют, на том и порешили. Выяснив чуть позже, что живут в одном городе, решили встретиться. Так и завязались их дружеские посиделки, сотрудничество, а позже родилась и общая идея.

Смелые начинания

Но это случилось уже после того, как Лина потеряла работу, оказавшись без перспективы куда-либо трудоустроиться по профессии, средств к существованию и надежды на то, что все каким-нибудь образом изменится к лучшему. Исследовательская лаборатория, в которой она тогда работала, начала терять гранты, благодаря неумелому выбору разрабатываемых тем ее руководителем. Постепенно сокращая численность работников, и платя им мизерные зарплаты, он и сам уже не надеялся возродить былую славу, и так плывя по течению, подбирая крохи, в конец привел свое хозяйство в негодность, а впоследствии согласился с руководством о закрытии лаборатории. Поскольку волна экономического спада еще только начиналась, каждый держался за свое место буквально зубами. И запись в трудовой книжке «научный сотрудник», да при этом с наличием степеней, больше мешали, чем помогали. Руководитель любой лаборатории боялся принимать к себе в штат сотрудника с опытом и почестями, прежде всего боясь за свое насиженное место. Приходилось мыть подъезды, шить и вязать на заказ, заниматься копирайтерской работой в интернете, собирая по крохам на пропитание. Порой измученная физически и эмоционально, она впадала в такую панику от безысходности, что часами не слышала ни звонков телефона, ни громкоговорящего телевизора. Устав от переливания из пустого в порожнее никому не нужной информации на разных сайтах, решила однажды написать статьи о собственных знаниях тех тем, которые ей были наиболее близки. Тогда же, размещая их в публичный доступ, увлеклась и их обсуждением. А позже присоединилась к разработкам других авторов. Тут ее и заметил ее бывший преподаватель, Антон Степанович Перемга, занимавшийся в тот момент новыми исследованиями и подбиравшим площадку для их размещения. Разглядев в двух конфликтующих между собой сторонах некое целое для будущей работы, списался сначала с Элиной. Расспросил о жизни, посочувствовал о текущих проблемах. А через неделю после того явился лично с предложением возглавить диагностический центр, который предполагалось создать на базе существующей психиатрической лечебницы, недалеко от города, в котором она проживала. Рассказал о предполагаемых масштабах строительства, темах будущих исследований, направлениях деятельности центра и его развитии. Такое ей даже во сне не могло присниться.