Наум Вайман - Новая эра. Часть вторая

• Название: Новая эра. Часть вторая
• Автор: Наум Вайман
• Жанр: Биографии и Мемуары

Наум Вайман, известный писатель, поэт, журналист, переводчик и исследователь творчества Мандельштама, автора нашумевших книг «Ханаанские хроники» (ИНАПРЕСС, 2000), «Ямка, полная птичьих перьев» (НЛО, 2008), «Черное солнце Мандельштама» (Аграф, 2013), представляет третий том эпопеи «Ханаанские хроники» (второй том – «Щель обетованья» – был издан НЛО в 2013 году), интимный и интеллектуальный дневник за 2000—2001 год.

---

Надо сделать пару проверок, а пока – дома

Что было? Сердце забилось…

23.2. От Л:

ну ты даешь, допрыгался… а какие проверки надо делать? Тебе подключали монитор на сутки? Были ли повторные сердцебиения, какова e.k.g?

Монитор не подключали, но хотели, на e.k.g. есть какие-то изменения, но они не могут понять их (и степень опасности). Повторного не было.

Определили все это как «параксиальную тахикардию». Велели сделать две проверки, после которых только будет ясно, что собственно было и с чем это едят. Проверку (главную, что-то вроде сердечной картографии) назначили на 14 марта. До показаний этих проверок велели «тихо сидеть», на работу не ходить и т. д. Чувствую я себя, откровенно говоря, неуверенно, все что-то кажется… Оно, конечно, мнительность, но, боюсь, что не только. Может, посидев дома несколько дней отойду, не знаю. Но все эти подробности я излагаю к тому, что если другие обстоятельства позволяют, с «нашей» (нашей с тобой) точки зрения было бы лучше, если бы ты визит отложила. Это не просьба, и не пожелание, просто я боюсь, что наша встреча из-за этого будет, мягко выражаясь, «скомканной». В общем, ты же понимаешь, что когда у человека что-то внутри не в порядке, он на этом сосредоточен, хочет он этого или нет, ну и, соответственно, нормальная жизнь как-то «отступает»… Пойми меня правильно, я очень хочу тебя видеть, но боюсь, что ты пролетишь тысячи километров, а я буду… несколько «рассеян» (оставляю за тобой возможность иронического замечания: «не впервой»).

Не знаю, что еще сказать. А кроме всего этого – целую.

Интересно, что у меня эти дни тоже были неполадки такого свойства… Но я уже знаю, как с ними совладать.

24.2. Я умру на Пурим, когда веселая толпа ряженых, танцуя, будет плыть мимо балкона, а я подумаю: «Жизнь – красивая дура. Я презирал ее за глупость, и она прошла мимо, задрав юбки…»

Наум, привет!

…почти все купил в «базовых» местах: Маймонида в Еврейском университете, а Дильтея – в Доме интеллектуальной книги. Не выслал тебе нового списка, потому что прошло слишком мало времени, но слышал, что кое-что интересное или уже вышло, или на подходе, в том числе давно обещанный четырехтомник Гершензона (Серия «Русские Пропилеи», цена ориентировочно 600 р за все четыре тома) и девятитомник Конст. Леонтьева (кажется, вышло два первых тома примерно по 280 р), а также двухтомник классических исследований по раннему христианству (Гарнак и другие). Список с точными данными пришлю через недельку-другую.

Что это за «сердечные дела» (в медицинском смысле), которые ты вскользь упомянул? Поставили ли тебе «окончательный диагноз»? Раньше было что-то подобное или в первый раз? Хотелось бы, чтобы «пронесло»: в нашем возрасте болезни отвлекают от более интересных тем. К тому, что ты имеешь возможность почитывать книги, отношусь теперь с самой черной завистью, это надо ценить. Я, например, после довольно благоприятного в этом отношении периода, «кусаю локти» оттого, что лишился такой возможности. Впрочем, кое-что я все же успел прочитать, так что при желании можно и обсудить.

Как там ваш «зигзаг»? Кажется, по последним сведениям он решил уйти из политики, изменит ли это соотношение сил? Как ведет (или поведет) себя по отношению к Израилю новая американская администрация? Хоть там и нет евреев, может, сблизит противостояние Ираку? Вы действительно запасаетесь противогазами? Ну, и ты обещал про тюрьму…

Всегда твой

Матвей

Матвей, привет!

Насчет «сердечных дел», то картина прояснится после нескольких проверок. Чувствую себя как-то неуверенно, что очень злит, обидно, до этого я чувствовал себя в пике формы (и был такой тайный суеверный страх, что этот «свободный полет» окончится тем, что «врежусь»…), но от философии не отвлекает, даже наоборот, я все больше и больше вхожу во вкус (вспоминая Эпикура) и скучаю по твоим «тезисам» и «возражениям», и по этому поводу злюсь на себя, что все время, охваченный нетерпеливым воодушевлением, посылаю тебе неготовые тексты, которые потом пересматриваю.

Что касается «обстановки» (и про тюрьму – сын вчера вернулся), то – в следующий раз.

Всегда твой

Наум

От Л: Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Очень рекомендую прогулки по берегу моря. Постарайся не лежать много, это не рекомендуется, и учись дышать глубоко. Как ты сам понимаешь, менять что-либо с поездкой уже поздно, послезавтра вечером уже буду в небе. А мне приснился изумительный сон. Будто мы с тобой на коньках катаемся, на роликовых. При этом музыка небесная и мы скользим в обнимку и кружимся сначала по берегу моря, а потом по Летнему саду. Ты держишь одной рукой мою ногу на своем бедре, а другой – меня за талию. А я обеими руками обнимаю твои плечи… и мы кружимся в танце, скользим… ощущение полета изумительное…

Целую тебя, до встречи, позвоню 26-ого

25.2. Встретились с Р в деревне. Сидели в машине, целовались-обнимались.

– И почему ты мне так нравишься, а? Рожа!

26.2. Земля улыбалась цветами.

Одна строка тоже стих…

Бренер прислал книжку «Demolish serious culture!!!»

Barbara & Sasha, shalom!

Rad byl poluchit’ ot vas vestochku, a uz tem bolee – knigu. Spasibo.

Vsegda Vash

Naum

Наум, привет. Твой перевод Ханоха Левина помещен у нас в «Гостиной». Второй рассказ, по причине непотребства, опубликовать не могу. Особенных литературных достоинств я в нем не обнаружил, а вот скабрезности, мутной блевотины и перепачканных спермой трусов в избытке. Извини, друг.

YAKOV SHECHTER

Яша, привет!

Перечисленные тобой «непотребства» и являются «литературными достоинствами» этого рассказа, и то, с каким смаком ты их перечислил, это доказывает. Но – о «вкусах» не спорят. А я в любом случае – без претензий.

Всегда твой

Наум

Шурин, когда навестил меня в больнице:

– Меня Шаповалов, мой новый друг, научил: стакан текилы – лучше виагры. А у меня девушка одна есть, мы с ней… в общем хлобыстнул я стакан текилы – три палки бросил и еще стоит.

Вернику сделали операцию на деснах. И у него депрессия.

Гробман говорит, что лучшая фраза Верника, стоящая всех его литературных трудов: «Если бы я так много не болел, я бы давно умер».

Матвей, привет!

Насчет тюрьмы. Я уже писал тебе, что он сел намеренно, чтобы добиться перевода в другую часть. Надо сказать, что вообще в Израиле «человеческий климат» в армии кажется мне чересчур «щадящим». Особенно в контрасте с очень жесткой внешней ситуацией. Например, родителям очень легко выйти на связь с командирами (непосредственными и старшими) своих детушек, расспросить их, посоветовать и посоветоваться, даже повлиять, уж не говорю об информации о нахождении, состоянии здоровья и т. д. Можно советоваться с армейскими психологами, адвокатами и т. д. Солдат, недовольный местом или условиями службы может перевестись или даже вообще освободиться от армии: две отсидки в тюрьме по два месяца и тебя из армии «выгоняют», или можно пойти к психологу и сказать, что до смерти боишься, правда, освобождение из армии по параграфу «психически неуравновешен» – ложится пятном на характеристику и в дальнейшем может сильно затруднить прием на госслужбу. Не буду утверждать, что весь этот либерализьмь положительно сказывается на боеготовности, но это так. Скажем, в тюрьме право на свидание дается раз в две недели. Встречи – в общем дворе, приходят большими группами: родители, друзья, подружки, с едой (тут есть ограничения в смысле герметичности и кошерности), по времени практически неограниченные. Обстановка «внутри» обычная, «эксцессы» редки, по желанию можно работать (красить, строгать, пилить), или «служить» (охрана), а можно и вообще ничего не делать. Правда, это военная тюрьма, на гражданке – не такая малина. Тюрьмы забиты двумя «неблагополучными» категориями: марокканцы и русские (большой процент кавказцев). Вообще, время «интеллигентной», или «идейной» алии давно прошло, сегодня (уже лет десять) едет «Рассея», причем окраинная. Со всеми вытекающими: кодлы, наркотики, дедовщина, поножовщина… Не то, что этого тут не было, но свой количественный и качественный взнос в преступность и социальную неустроенность «русские» (в кавычках и без оных) безусловно внесли.

А вообще обстановка предвоенная, все это понимают, но воспринимают с равнодушием истинных фаталистов. В Рабочей партии хаос. Из-за этого никак не сформируют правительство, Шарон не спешит, мне кажется, что ему нравится быть в тени. С американцами только Биби держал себя с достоинством, остальные, и Шарон в том числе, выглядят крестьянами на балу (бывшие кибуцники): застенчиво переминаются с ноги на ногу, не знают куда девать руки, смущенно, а то и заискивающе улыбаются.