Кэтрин Куртц - Камбер – Еретик

• Название: Камбер – Еретик
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ, Северо-Запад
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006491-8, 5-93698-049-9

Кэтрин Куртц родилась 18 октября 1944 года в городке Корал-Гейблс, штат Флорида. Окончила химический факультет университета Майами, защитила диссертацию по истории в Калифорнийском университете. Работала в разных областях, от океанографии до преподавания в Полицейской академии Лос-Анджелеса; длительное время занималась проблемой рака. В первую очередь, Кэтрин Куртц известна своим сериалом "Хроники дерини", объединяющим 14 романов. По тщательности, детальности созданного мира этот цикл имеет мало аналогов в жанре фэнтези; "Хроники дерини" выдвинули Куртц в число ведущих авторов жанра.

По внутренней хронологии цикл сконструирован следующим образом:

1. Трилогия о Камбере Кулдском ("Камбер из Кулди", 1976 г; "Святой Камбер", 1978; "Камбер-еретик", 1980).

2. Трилогия "Наследники святого Камбера" ("Терзания Гвинедд", 1989; "Год короля Явана", 1993; "Незаконнорожденный принц", 1994).

3. Трилогия о дерини ("Возвышение дерини", 1970; "Шахматная партия дерини". 1972; "Высший дерини", 1973).

4. Трилогия "Истории короля Кельсона" ("Наследник епископа", 1984; "Королевское правосудие", 1985; "Поиск святого Камбера", 1986).

К сериалу примыкают два связанных с ним тома "Архивы дерини" (1986) и "Магия дерини" (1991), являющиеся не художественным, а скорее, научно-популярным экскурсом в мир дерини.

Перу Кэтрин Куртц также принадлежат романы "Доблесть Пера" (1986) – фантастика для детей – и "Ночь Ламм" (1983 г).

"Хроники Дерини". Уникальная сага – "фэнтези", раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра "литературной легенды". "Хроники Дерини". Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков "меча и колдовства", о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых...

В настоящее время писательница активно участвует в различных групповых писательских проектах – как фэнтезийных, так и научно-фантастических.

Кэтрин Куртц вместе с мужем живет в собственном замке в Ирландии

---

У них в самом деле почти не осталось шансов. Сбив врага с ног движением, которому Алистер не мог научиться ни в одной из рыцарских школ михайлинцев, он развернулся к последнему всаднику и, собирая последние силы, обратился к самому острому моменту в земной жизни Алистера Каллена.

Внезапно вспышка света полыхнула перед Камбером, озарила поляну, и он упал на колени.

Больше не повинуясь себе, метнулся к всаднику и перерезал ему горло прежде, чем тот успел понять, что произошло. Отбросив еще продолжавшее сражаться, но уже мертвое тело, Камбер вдруг понял, что наступила тишина. Он слышал, как лошади пробираются через кусты, окружающие поляну, и испуганно фыркают, но вокруг не было ни звуков, ни движения. Спустя несколько секунд глаза стали привыкать к обычному свету.

Потрясение последних мгновений было чересчур велико, чтобы точно определить, насколько тяжело он ранен. Джебедия скорчился, зарывшись в снег, меч, зажатый в его окровавленном кулаке, странно поблескивал. Его жертва пала рядом. Чуть дальше лежал рыцарь, убитый с помощью заклинания, с мечом Камбера в груди. Рукоять почернела, меч поворачивался, ему случалось видеть такое только раз – на поляне при Йомейре.

Камбер подумал было, не могло ли заклинание подействовать и на Джебедия, но другая часть сознания возразила:

Джебедия все еще жив. Бездыханным лежал прежний противник Камбера, хотя серьезных ран видно не было. Его глаза застыли в удивлении и ужасе. Протянув к убитому трясущуюся окровавленную руку, Камбер уловил остатки заклинания и внезапно понял, откуда они. Потрясенный, он тряхнул головой и, пошатываясь, направился к едва шевелившемуся Джебедия.

– Что ты сделал? – пробормотал он, подхватывая его седеющую голову.

Дымясь на морозе, кровь толчками выбрасывалась из раны в бедре. Камбер в отчаянии сжал рану руками.

– Боже, Джебедия! Ты слышишь меня?

Джебедия едва слышно застонал, а Камбер одной рукой стянул с себя пояс для меча и дважды перетянул бедро выше раны. Это ему далось непросто – дыхание стало шумным и прерывистым. Черная кожа костюма побагровела, а из бедра его друга кровь струилась по-прежнему.

– Отвечай, Джеб! – умолял Камбер, поднимая слабеющего друга, и с болью в сердце нащупал рукой еще одну рану в спине. Меч Джебедия погрузился в снег, подтаявший вокруг лезвия. Он и сейчас наверняка еще не остыл.

– Боже мой, что ты сделал? – прошептал Камбер.

Джебедия вдохнул, не разжимая зубов, и, собрав последние силы, улыбнулся, взглянув на Камбера.

– Только не говорите, что мое волшебство вам не знакомо, – пробормотал он. – Боюсь, получилось небезупречно, но в противном случае ваш дружок убил бы вас.

– Небезупречно? Что ты сделал?

– Небольшое перемещение энергии. Беспокоиться не о чем. Важно, что вы живы. Если одному из нас суждено было… О, Боже, как неприятно умирать! – воскликнул он, когда волна боли прокатилась по нему.

– Нет! Не говори так! – приказывал Камбер, теснее обнимая раненого. – Ты не умрешь! Я не позволю!

Джебедия закрыл глаза, облизнул губы и выдавил сардоническую улыбку.

– Вы не часто ошибаетесь, мой друг, но на этот раз… Он вздохнул и обмяк на руках Камбера, хотя сознания не потерял. Камбер хотел было положить руку на лоб Джебедия, но, взглянув на нее, вытер о куртку, еще больше испачкался, теперь в собственной крови, и воспользовался полой плаща. Погладил лоб Джебедия, перерезанный морщинами боли, и вошел в давно знакомый контакт, свойственный только им.

Запал боя понемногу проходил, и Камбер почувствовал, как тают силы, но это не имело значения – у него на руках лежал умирающий друг. Он уловил мысленное присутствие Эвайн и Йорама, но закрыл доступ для них. Сейчас на это не было времени. Джебедия умирал, и только Камбер мог облегчить его муки.

– Алистер, – после мгновений молчания удалось прошептать Джебедия. – Алистер, нет, Камбер, выслушай.., моя исповедь.., пожалуйста…

– О, Господи, Джеб, не заставляй меня делать этого…

– И умереть, не исповедавшись? – Михайлинец слегка вздрогнул, то ли от боли, то ли от ужаса, доверчиво посмотрел на Камбера и сжал его золотой крест, снова выбившийся наружу. Слабеющей рукой он поднес крест к губам, поцеловал его и решительно взглянул на Камбера.

– Благословите меня, святой отец, я совершил грех. Со времени своей последней исповеди ненависть скопилась в моем сердце, и я убил человека, использовав магию. Я молю о прощении.

От застилавших глаза слез и головокружения Камбер ничего уже не видел, но чтобы совершить с Джебедия церковное таинство, ему и не нужно было видеть. Перекрестив лоб, Камбер отпустил грехи. Затем закрыл глаза и углубил контакт.

У него снова появилось легкое чувство необъяснимого. Серебряная ниточка развязывалась, и связывавшие с землей узы стали слабеть. Сейчас не было магического круга, но внутренним зрением Камбер увидел едва различимый, бесплотный образ молодого Джебедия, поднимающегося над телом, обмякшим в его руках, – образ доброго, полного жизни юноши.

Михайлинец не смотрел на него. Его взгляд был устремлен к часовне за поляной. Оттуда брызнул холодный серебряный свет. Сверкающая искорка превратилась в фигуру кого-то очень знакомого, облаченную в голубые одежды Ордена святого Михаила, фигура медленно плыла к ним, едва касаясь ногами недавно выпавшего снега. На лице, которое столько лет смотрело на Камбера из зеркала, светилась широкая молодая улыбка, навстречу Джебедия распахнулись объятия.

Затаив дыхание, Камбер смотрел, как молодой Джебедия поднялся с земли и шагнул к призраку. Они обнялись, как давно разлученные братья, их радость ощущал даже Камбер. Они обернулись и посмотрели на Камбера, сначала Джебедия, а потом призрак, и раскрыли объятья для него, приглашая присоединиться. Как он желал этого! И согласно помахал рукой… Но приступ боли застлал слезами глаза, возвращая в телесный мир. Он снова обратился к зрению и ничего больше не увидел.

На руках лежало мертвое тело Джебедия. Он одновременно скорбел и ликовал. Казалось, время остановилось, давая ему шанс обдумать свою собственную судьбу. Камбер чувствовал, что тоже умирает, кровь сочилась из его ран и застывала на притоптанном снегу, но это было неважно. Другое занимало его, он только не вполне понимал, что именно.

Тело Джебедия выскользнуло из его рук, и он лег, положив голову на плечо мертвого друга. Солнце уже миновало зенит и теперь клонилось к горизонту. Он повелел вернуться своему прежнему облику, ощущая странное чувство обратного перевоплощения после стольких лет. Но это было необходимо, особенно после того, как он увидел призрак, встречавший Джебедия.

Камбер знал, что поступил правильно, вернув себе обличие. Оказалось, что это превращение снова открыло его мозг для Эвайн и Йорама. Он замечал их едва различимое присутствие где-то на краю своего сознания, но у него не было желания устанавливать контакт. В отчуждении от их нетерпеливых вопросов и суетных опасений он спокойно и беспристрастно передал суть случившегося и сообщил, как найти место, где он теперь лежит. Он касался их душ, восхищаясь красотой сознания своих детей и наполняясь любовью, но, изложив все, решительно закрыл свой мозг.

Оставалось сделать еще что-то, что-то важное, чего он никак не мог понять. Тело дрожью напомнило Камберу, что, оно слабеет, и он опустился в подсознание, Он точно знал, что у него останется время, чтобы сделать то, что он должен.

Боль и мороз овладевали его телом. Солнце опустилось Ниже, и легкий снежок закружился над поляной.

Он находился на грани сознания и беспамятства, и в своих размышлениях Камбер снова вернулся к тому, чье тело коченело рядом с его, еще теплым, и к тому, кто пришел встречать освободившуюся душу. Об Алистере, настоящем Алистере, которого знал много лет назад. Алистер умер смертью воина, вот так лежа на поляне. Вместе с кровью из его ран вытекла жизнь. Алистер… Алистер…

Течение мыслей замедлилось. Камбер чувствовал это, но не мог помочь себе. Плавая в странном полузабытьи, он вспомнил Ариэллу, прекрасную, коварную, умную Ариэллу, ее мертвые пальцы, сжатые силой волшебства. Ее затея не удалась, и Камбер знал, почему. Он едва не использовал это заклинание для Риса и был уверен в успехе, сейчас он понял, что тогда не следовало привлекать магию. Никто не вправе решать за других.

Но заклинание все-таки существовало. Снова и снова его мысли описывали один и тот же круг – Джебедия, Алистер, Ариэлла и заклинание. Он был не в силах вырваться.

Тот, кто произносил заклинание, действительно не умирал? Или только получал доступ к миру, который Камбер уже дважды видел? Однако просто сдаться смерти, по крайней мере сейчас, значит не получить ответа, хотя он никогда не боялся умереть, считая, что в свое время будет готов к ней. Существовал еще один вопрос: есть ли какая-то определенная причина, по которой ему дарован доступ в иной мир?