Кэтрин Куртц - Камбер – Еретик

• Название: Камбер – Еретик
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ, Северо-Запад
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006491-8, 5-93698-049-9

Кэтрин Куртц родилась 18 октября 1944 года в городке Корал-Гейблс, штат Флорида. Окончила химический факультет университета Майами, защитила диссертацию по истории в Калифорнийском университете. Работала в разных областях, от океанографии до преподавания в Полицейской академии Лос-Анджелеса; длительное время занималась проблемой рака. В первую очередь, Кэтрин Куртц известна своим сериалом "Хроники дерини", объединяющим 14 романов. По тщательности, детальности созданного мира этот цикл имеет мало аналогов в жанре фэнтези; "Хроники дерини" выдвинули Куртц в число ведущих авторов жанра.

По внутренней хронологии цикл сконструирован следующим образом:

1. Трилогия о Камбере Кулдском ("Камбер из Кулди", 1976 г; "Святой Камбер", 1978; "Камбер-еретик", 1980).

2. Трилогия "Наследники святого Камбера" ("Терзания Гвинедд", 1989; "Год короля Явана", 1993; "Незаконнорожденный принц", 1994).

3. Трилогия о дерини ("Возвышение дерини", 1970; "Шахматная партия дерини". 1972; "Высший дерини", 1973).

4. Трилогия "Истории короля Кельсона" ("Наследник епископа", 1984; "Королевское правосудие", 1985; "Поиск святого Камбера", 1986).

К сериалу примыкают два связанных с ним тома "Архивы дерини" (1986) и "Магия дерини" (1991), являющиеся не художественным, а скорее, научно-популярным экскурсом в мир дерини.

Перу Кэтрин Куртц также принадлежат романы "Доблесть Пера" (1986) – фантастика для детей – и "Ночь Ламм" (1983 г).

"Хроники Дерини". Уникальная сага – "фэнтези", раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра "литературной легенды". "Хроники Дерини". Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков "меча и колдовства", о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых...

В настоящее время писательница активно участвует в различных групповых писательских проектах – как фэнтезийных, так и научно-фантастических.

Кэтрин Куртц вместе с мужем живет в собственном замке в Ирландии

---

– Мужайтесь, мой принц, – пробормотал он. – Обещаю, мы найдем способ выудить побольше фактов из моих друзей-дерини. Дайте мне подумать денек-другой. В конце концов, Рис может оказаться нашим ключиком. Он и я – Целители. Возможно, нам удастся использовать против него его же приемы.

Глава 21.

Сладкие слова звучали из уст врага, но сердцем он помышлял низвергнуть тебя: его глаза будут лить слезы, но если он найдет способ, то не удовлетворится кровью.

Книга Екклесиаста или Проповедника 12:16

В темном подземном ходе, глубоко под Кэррори, Рис, как мог старался утешить брата Дэвина Мак-Рори. Известие о смерти Дэвина от Камбера первым получил Йорам и потерял покой. В Аргоде они с Джебедия ждали Камбера для празднования дня святого Михаила. Воспользовавшись Порталом, два михайлинца поспешили к Камберу, как только позволили обстоятельства. Прежде остальных они узнали подробности трагедии у все еще ошеломленного Камбера. Затем Йорам отправился за Рисом и Эвайн в Шиил, а Джебедия должен был отыскать Грегори. На Риса возложили обязанность доставить нового наследника рода Мак-Рори.

Разумеется, Энсель уже знал. Рис нашел семнадцатилетнего Энселя в отчаянии сидящим у выхода из комнаты Портала. Обхватив колени руками, он в горестном ожидании поднял наполненные слезами глаза, когда панель в стене отодвинулась и пропустила Риса. Целитель вошел, и Энсель слепо бросился в его объятья, горько плача. Рис гладил его по серебристым с золотым отливом волосам. Несколько минут прошло, прежде чем Энсель смог говорить, но Рис не торопил его. Узы, связывавшие Энселя со старшим братом, были очень прочны.

– О, Господи, Рис, я чувствовал – он уходит! – удалось наконец выговорить Энселю. – Не пойму, как это случилось, но я знал! Мой конюший, кажется, решил, что у меня припадок или что-то в этом роде.

– Да, да, – бормотал Рис, обнимая Энселя за плечи, а тот тер мокрым от слез рукавом глаза.

– Что… Что случилось? – спросил Энсель, несколько раз вздохнув.

– Утром была охота с соколами, – тихо ответил Рис. – На принцев напали шесть или около того дерини. Мы пока еще не знаем, кто они и почему атаковали, но Дэвин принял на себя стрелу, очевидно, направленную в Риса Майкла. Стрела попала в поясницу и засела в позвоночнике, задев при этом какой-то из кровеносных сосудов. Так говорит Алистер.

Энсель заморгал и, закусив губу, удержал стон, чтобы не Прерывать Риса, и тот глубоко вздохнул и продолжал.

– Рана была очень тяжелой, и Дэвин знал это. Он обдумал свое положение и шансы выжить, оставшись неразоблаченным Тависом, и решил не давать Тавису возможности раскрыть его. После ранения твой брат, должно быть, почти не чувствовал боли. Он даже получил последнее причастие Алистера, прежде чем заставить ничего не подозревавшего стражника помочь ему избегнуть исцеления.

– Вы хотите сказать, что.., он убил себя? – недоверчиво прошептал Энсель. Рис вздохнул.

– Энсель, попытайся понять. Он знал, что попытка вытащить стрелу почти наверняка будет смертельна. Он знал, что в этот момент Тавис узнает о его деринийском происхождении и попытается сломить защиты. Возможно, Целитель применил бы наркотики, чтобы вытянуть правду.

– О, Боже! – застонал Энсель.

– Поэтому он стер память, чтобы Тавис ничего не смог узнать после смерти, – мягко продолжал Рис, – а потом приказал поддерживавшему его стражнику слегка коснуться стрелы. Мне обязательно вдаваться в медицинские подробности того, что было после?

Энсель покачал головой, глотая слезы.

– Это было.., быстро?

– Он потерял сознание через несколько секунд. Энсель прикрыл трясущейся рукой заплаканные глаза и отрицательно покачал головой, когда Рис собрался коснуться его висков, чтобы облегчить его душевное состояние.

– Все в порядке. Все будет в порядке. – Он шмыгнул носом и поднял на Риса уже более спокойное лицо. – Итак, что теперь? Мы сможем получить его тело и достойно похоронить рядом с отцом?

Рис вздохнул и покачал головой, вспомнив могилу Катана в ограде маленькой сельской церкви неподалеку.

– Сомневаюсь, Энсель. После смерти к нему вернулся его собственный облик. Те, кто там был, видели это. А теперь и регенты узнали. Если мое подозрение верно, они обвинят Дэвина в нападении наравне с остальными.

– Но он не…

– Ты знаешь это, и я знаю, – согласился Рис, – и даже регенты могут знать об этом. Но неужели ты думаешь, что, они упустят такую прекрасную возможность обвинить высокопоставленного дерини в государственной измене?

Энсель безнадежно вздохнул и ссутулился.

– Вы Правы. Теперь они скорее всего начнут охоту за мной – братом и наследником предателя.

– Именно этого я и боюсь. – Рис уставился под ноги, потом снова взглянул на Энселя. – Сейчас собирается заседание Совета. Нам хотелось, чтобы и ты присутствовал. Это поможет немного отвлечься от случившегося.

Глубоко вздохнув, Энсель расправил плечи и поднял голову.

– Я иду.

В киилле собрались остальные. Эвайн и Йорам, скрестив ноги, сидели справа от Камбера возле белой глыбы на помосте, В центре каменной глыбы покоился серебристый шар, бывший для огромного помещения единственным источником света, не считая четырех зажженных факелов в бронзовых подставках.

С момента прибытия Йорама и Эвайн они вместе с Камбером еще раз проживали смерть Дэвина, вспоминая короткую, но героическую историю его жизни, и искали скрытый смысл в том, что он узнал перед своей гибелью. Последнее подозрение Дэвина насчет непредсказуемого принца Джавана горько-сладким бальзамом лилось на их израненные сердца. Эвайн и Камбер всплакнули, но теперь слезы остались в прошлом. Йорам не уронил ни единой слезинки и не дал облегчения своей душе; оттого каждая клеточка его тела укрытого тяжелым михайлинским плащом, содрогалась от горя и злости. Его лицо, освещенное снизу, превратилось в маску, такую же холодную, как мрамор священного монолита.

Вскоре к Камберу и его детям присоединились Джебедия, Грегори и его сын Джесс. Все трое были измождены и мрачны, освещаемые багровым светом лампы, которую нес Джебедия. Михайлинец тихо сел справа от Йорама и потушил фонарь. Он понимал, как велико было горе Камбера от потери внука и юного, но многообещавшего единомышленника.

Но Грегори не сознавал глубины скорби троих. В нем говорил только гнев.

– Рис уже пошел за Энселем? – спросил он. Эвайн коротко кивнула.

– А Джеффрэй? – продолжал Грегори.

– Пока еще в замке, – ответил Йорам.

Немного смущенный краткостью ответов, Грегори уселся на свое обычное место между Йорамом и Эвайн, уперев руки в бока. Джесс молча занял место справа от отца.

– Мне очень жаль, – угрюмо произнес Грегори. – Я знаю, как смерть Дэвина поразила вас. Не хочу показаться бесчувственным, но меня интересуют обстоятельства. Алистер, ты видел, что случилось?

Камбер кивнул и протянул руку.

– Посмотри сам, – прошептал он, открывая ему сознание Алистера. – Мы потеряли и других, себе подобных.

Грегори, взявшийся за протянутую руку, вдруг отдернул свою, словно от раскаленного железа.

– Нет, не подобных нам! Они не из нашего числа! – Он резко мотнул головой. – Дерини – да, но… Джебедия рассказал мне кое-что из того, что случилось. Они похожи на тех негодяев, которые остановили тебя и Йорама на дороге этой зимой.

– Нет! – сказал Камбер. – Те были несчастные бездельники-мальчишки. А эти убийцы, целившие в принцев, кровавые мясники вроде тех, что покалечили Тависа О'Нейлла!

– По-моему, вы оба не правы, – резко прервала их Эвайн. – Те были дети-садисты, их никто не остановил, и они превратились в убийц, готовых уничтожить тех, кто, по их разумению, мешал вести привычную для них жизнь, и только одного они не смогли понять, что династия Халдейнов и те, кто ей служит, не враги.

Йорам был не согласен, но прежде чем возразить, напрягся всем телом, сдерживая себя:

– Насколько я помню, многоуважаемые регенты тоже, служат Халдейнам. Если наши юные скучающие соотечественники ищут виновников, почему бы им не обратиться к себе самим?

– Йорам, Йорам, желчностью ничего не добьешься, – вздохнул Камбер, снова протягивая руку Грегори. – Давай, Грегори, прочти. А потом посмотрим, останется ли в тебе сострадание к тем, кто стал причиной смерти Дэвина.

Грегори вошел в контакт, закрыл глаза и узнал все, что послал Алистеру Дэвин, все, за исключением самых последних секунд. Когда Грегори вышел из транса, его узкое лицо помрачнело. Реальность, открывшаяся ему, больно задела его отцовские чувства.

Мгновение он сидел, склонив голову на руки. От необходимости говорить Грегори спасло прибытие Риса и Энселя, Когда они поднимались на помост, юношу покачивало. Все встали, и в этом почти мальчике Камберу привиделся Дэвин. Вошедшие остановились слева от Камбера.

– Я бы хотел, чтобы этот день не был праздником святого Михаила, – запинаясь, произнес Энсель. – Я… – Он замолк и проглотил, подступивший к горлу комок, чтобы снова не расплакаться, потом, когда ему удалось восстановить некое подобие самоконтроля, поднял глаза на Камбера. – Епископ Алистер… – На мгновение в его глазах промелькнула нерешительность, и он продолжал: