Владлен Авинда - В поисках чаши Грааля в Крыму

• Название: В поисках чаши Грааля в Крыму
• Автор: Владлен Авинда
• Жанр: Русское современное

Автор двух повестей и романа в новеллах рассказывает об историческом времени Крыма. В первой повести события древнего мира, где раскрывается подвиг Росы и Меда из осады заградительной стены по раскопанным могилам в наши дни.

Второй рассказ о героической обороне Судакской цитадели от турецких захватчиков, когда несчастные искали спасение в христианском храме, но были заживо сожжены.

Действие романа тоже основано на подлинной истории шестимесячной защиты столицы Княжество Феодоро Мангуп-кале от мусульманских завоевателей. Любовь князя к «Белой розе» и жизни гóтов переплетаются с нашими днями. Кровавое солнце горящей крепости бросает отблеск на наши дни. Удивительное описание природы на страницах книги, отчаянное сражение гóтов с ненавистными врагами, трагедия любви и приключения героев воссоздают подлинные картины прошлого и современного Крыма.

«Потомок Митридата Понтийского» – романтическая быль о нашем современнике, совершившем плавание на одноместном каяке в память о знаменитом царе Боспора. Бури, штормы, штили, солнце, луна и ветер испытывают отважного и сильного искалеченного, становятся свидетелями плавания героя-инвалида.

Автор – крымчанин, участник многих археологических экспедиций, воспитанник известного археолога О. И. Домбровского написал большое количество книг по художественной истории полуострова, где сияет солнце с древних времён.

Книга издается в авторской редакции.

---

Спаси, Господи, от проклятых завоевателей! Но небо угрюмо молчало, будто закрытое грехом стелющихся жирных туч от чёрных, густых и смрадных пожаров. За что, Господи, такая страшная боль и безумные страдания для подаренной тобой жизни людей? Даже только появившихся ангельских детей рассекали острые ятаганы турок, предававшимися утехами в мучениях и истязаниях невинных новорождённых. Неужели нет Страшного суда над этим зверством?

И теперь турецкая тяжёлая волна, обогащённая захваченными продуктами, военной амуницией, золотом, драгоценностями и рабами двинулась на осаду крепости Солдайи, надеясь на такую же скорую победу.

Но сильный и яростный дух славных крестоносцев, закованные в железные панцири, жил и витал в воинственном наряде защитников – они решили не сдаваться, а умереть в бою и обороне города. Станковые самострелы с каменными ядрами и острыми стрелами, стоящие на стенах и башнях, тоже вселяли надежду в героическую оборону города-крепости. И взвились штандарты Светлейшей республики Генуи над главными воротами и цитаделью-донжоном крепости, сверкая позолоченными крестами.

Никкола, метко стрелявший из арбалета, пристально просмотрел и изучил территорию, с которой враг готовился атаковать башню Паскваля Джудиче, где он был зачислен в оборонную команду из гражданского населения города. В мечтах он лелеял совершить героический подвиг, чтобы спасти Солдайю от грозного и сильного неприятеля и тогда суровый и желчный консул и комендант Христорофо ди Негро сжалится над ним и отдаст ему в жёны свою дочь Франческу, беззаветно и безумно любимую Никколой.

Крепость Фуна (Средневековье)

Крепость Фуна (современный вид)

Враг подошёл с пушками и рабами, несущими штурмовые лестницы, посылая обречённых вперёд на смерть от соотечественников. Турки обрезали носы у рабов и загоняли лезть их по лёгким приставным лестницами, наводя страх и панику на защитников. Тяжёлые ядра турецкой пушек взламывали толстые стены крепости, а после артиллерийского обстрела началась атака по захвату крепости.

Никкола растерялся, когда увидел перед собой безносое и окровавленное лицо кафинского рыбака Андреа, с кем не раз встречался в море на рыбной ловле. Быстро спасти товарища по морю Никкола не мог, за его спиной прикрывался турок в феске с обнажённым ятаганом, готовым моментально полоснуть раба. И пришлось Никколе вскинуть арбалет и бить напрямую в нападавших, где теперь не было друга и знакомого, а только рвался враг на стену крепости. Но не даром меток был молодой стрелок, рука его не дрогнула и он стрелой пронзил лицо, выглянувшего турка из-за плеча Андреа. Тот рухнул вниз, увлекая за собой привязанного раба – кафинского рыбака. Слеза мужская покатилась из глаз Никколы за потерянным рыбацким другом. Но вражеская атака безуспешно захлебнулась и провалилась.

На другой штурм крепости звери-турки послали вперёд по лестницам связанных на одной верёвке женщин, где между ними прятались «бравые вояки» с острыми ножами в руках, коловших несчастных, заставляя их подниматься вверх на стену. Рты забили глиной, чтобы горемычные не могли кричать, взывая о помощи братьев по оружию. Задыхаясь без воздуха, заливаясь слезами, гонимые смертельным страхом, они покорно выполняли приказы истязателей.

А на защищаемом Никколой участке стены опустилась лестница, по ней шли на смерть отчаянные и смелые, не боясь ничего. Луиза, так звали её обречённые, изловчилась и набросила свою длинную косу на горло сатаны с голым черепом, крепко сдавила и выхватила нож из его рук, воткнула ему в живот, обрезала верёвку и выскочила живой на стену крепости. Подруги, увидев подвиг Луизы, тоже кинулись в атаку на сопровождающих врагов. Две праздновали победу и добрались к своим, а три окровавленные и бездыханные свалились на землю.

В третий штурм злодеи послали детей на смерть, прямо на лестнице перерезая им тоненькие шейки, поднимая головки на пики и победно горланя мусульманские клики, лезли в подлую атаку с детской кровью на руках.

Господи, за что ты дал христианам Солдайи такие человеческие переживания, страдания и душевную муку, когда для обороны крепости они кидали вниз камни, сбивая лестницы, на которых неумело поднимались ещё живые малютки с горючими слезами на глазах? А палачи стояли рядом, сверкая сталью ножей и противными улыбками победителей-головорезов.

И впечатали камни крепости кровь, боль и пытки невинных, хрипы зарезанных, детские крики о помощи, мольбы женщин, проклятия рабов, терзанья защитников, безнадёжность спасения, впереди их ждали лишь бичи, да распятья.

Огонь над храмом

Мир горел и плавился от разящего огня. Одежда на обречённых вспыхивала желто-синим пламенем, пробегала по волосам обжигающей струёй, перекручивая лица болью, ужасом, страхом и страданиями. Крик и стоны несчастных сливался с треском полыхающего дерева в стволах, брёвнах, створках дверей. Пещь огненная.

– Отец святой, обвенчай нас перед смертью? – неожиданно послышалась просьба рыбака и арбалетчика Никколы, раненого в плечо от удара гранитного ядра, разворотившего крепостную стену, бросившего свой пост у башни Пасквале Джудиче, когда враги взломали главные ворота крепости и ворвались во внутреннюю территорию. И начался кровавый ад. Выродки Аллаха резали и убивали всех живых, попадавшихся на их бешеном победном пути. Вместе с перепуганными жителями Солдайя Никкола укрылся под сводами храма, пытаясь найти спасение под защитой Иисуса Христа. Но разъярённые турки обложили сухим деревом, забили двери и окна и воспылал святой храм, заживо сжигая горожан.

Рядом с ним стояла Франческа, дочь консула и коменданта, начальника гарнизона и управляющего финансами в одном лице Христорофо ди Негро, а теперь такого же обречённого, как и все окружающие. Языки пламени живые и страшные слепили яростью геены огненной, поглощая извивающуюся в муках и пытках гибнущую толпу.

– Осеняю вас крестом Господа и объявляю мужем и женой! – громко и звучно произнёс священник, перекрывая стоны, мольбы и проклятия, горевших в палящем зное, когда руки и ноги быстротечно превращались в прозрачно-розовые, тут же чернеющие конечности. А всем почудился голос Бога, пообещавшим им спасение. И вздох обглечения и призрачной надежды прокатился по обезумевшему и приговоренному к мучительному концу мирному народу.

– Горько! – кто-то всхлипнул голосом Смерти. Пепел и раскалённые угли сыпались на головы молодожёнов. И они обнялись в последнем любовном и нежном прикосновение, бережно встряхивая друг у друга с головы и плеч горящие окалины огненных пыток. Он почувствовал необыкновенную любовную силу, разрывающего его изнутри, и никогда не видевший обнажённую женщину, рванул батистовую ткань сорочки и обнажил её девственные и чистые груди, прижался губами к розовому соску, другой рукою спасая вторую грудь от падающих огненных осколков. Медовые минуты на раскалённом одре мучений. Оказывается, есть человеческое радость даже в пылающем и сжигающем огне, ведь людская Любовь не подвластна страшным стихиям и смерти. Такой ослепительный свет вставал у неё над головой, реявший длинными языками пламени, как золотыми крыльями, будто уносившими влюблённых в рай.

– Разве есть кто-нибудь на земном шаре милее тебя! – шептал жених сокровенные слова. И будто из пеплума древних богинь вставал из огня её беломраморный образ со счастливыми слезами на обожженных ресницах. Весь мир цветущий степями, лесами, горами, серебряными снегами, синими водами морей, рек и озёр будто отразился в её прозрачных девичьих очах.

– Ох, как хорошо нам в последние секунды вдохновенья, поднявшие нас в недосягаемую высь! – шептала она в ответ. Но дивные слова, сразу, же сжигал бушующий смерч. Тогда ближе она прижалась к суженому и поцелуями вела любовный разговор. Красно-чёрная вздутая туча полыхала над ними. И под гром огненного гула их сердца соединились в вечности и теперь живут в каменных скрижалях крепости, расписавшие кровью заветные слова, словно печати об их браке.

А храм звенел и дрожал от костра, со стен и со сводов падали кусочками красочных фресок сгоревшие святые ангелы и архангелы, из светлых и тонких мазков и линий, создавших их божественные летающие нежные силуэты, превращаясь в тлён и сажу изуверства, варварства и разбоя.

– Крестите и спасите мою дочь! – младая женщина подняла на руках серебристую кроху уже обожжённую, но ещё живую и задохнувшуюся от адской боли и крика двухнедельную девочку. И будто Ангел белым силуэтом мелькнул среди багрового всполоха и унёс страдалицу в синь высоты.

– Золотые монеты бросаю в огонь, пусть плавятся вместе с нами в адском котле! – кричал толстый купец, кидая своё накопленное богатство в красную пылающую пасть Смерти.

– Господи, спасибо за прожитую жизнь, но за какие грехи ты предал нас мучительной смерти – горение в кипящей смоле! – безумно рыдал, облитый турками из рванной каменной дыры, старый слуга коменданта крепости Христорофо ди Негро. Он голой грудью защитил своего господина, тоже срывающего с себя дорогие наряды с низками драгоценных камней и брызгами расплавленной жидкой смолы. Оба уже ослепли от чёрного огня, густо стекающего по их лицам, сжигая кожу и мускулы до черепных костей.