Евгений Карпенко - Линии дней

• Название: Линии дней
• Автор: Евгений Карпенко
• Жанр: Русское современное

Проза Евгения Карпенко подкупает современными реалиями. Он пишет о том, что хорошо знает. Его герои легко узнаваемы, отношения между ними сложны и полны непредсказуемых оборотов, их судьбы – драматичны. Впрочем, как и в самой жизни – горе и радость переплетаются, и не всегда можно предугадать, куда и в какую сторону забросит человека его планида. Книга адресована широкому кругу читателей.

---

– Вогнутые телевизоры стоят от ста пятидесяти тысяч, – усмехнулся я, и в зеркале прихожей увидел свою кривую улыбку.

Заметив, что по ночам я стал храпеть громче обычного, а порой во сне и разговаривать, она перешла от меня спать в другую комнату.

Оставаться в бездействии и деловой неопределённости было невыносимо. Изучив странички сайтов с подходящими вакансиями в нашем городе, я всюду разослал своё резюме. Бесполезно. Даже на должности с ничтожной зарплатой в 13—15 тысяч приглашений не было.

На это обстоятельство я нередко жаловался Елене, детям, – осложняя обычные житейские процессы превратностями зигзагов судьбы. И первоначальное сочувствие их ко мне, и любовь, плавно сменялись неприязнью. Елена предлагала мне заняться ремонтом дома, – покрасить ворота, освежить стены, отремонтировать разваливающийся диван или хотя бы давно протекающий кухонный кран. И хотя для этого требовались незначительные денежные суммы, я и думать не мог ни о каком ремонте. Внутренне был к этому абсолютно не готов.

В начале февраля по моей просьбе младший брат пригласил меня к себе на работу подсобником плиточника. И наспех собрав так до конца не распакованную свою дорожную сумку, я выехал к нему в Ростовскую область. Дела этого я толком не знал, всё выходило неумело, плитка ложилась неровно. К тому же крепкие морозы и снежные заносы приостановили работу.

Спустя три недели я вернулся, с двенадцатью тысячами заработанных денег. Приехал поздно ночью, дети спали, глаза Елены были сонные.

– Как вы тут? Как дела ваши? Соскучилась? – спросил я, обнимая жену.

– Так ведь тебя не было всего три недели, я и соскучиться-то не успела, – вяло приобняв меня, ответила Елена и зевнула…

Лев глубоко вздохнул и надолго смолк.

Этот отрезок жизненного пути своей семьи он рассказывал мне почти весь день. Несколько раз мы прогуливались вдоль берега и незаметно выпили весь кофе из термоса. Елена большую часть дня дремала, едва ли слыша нас и практически не обращая на нас внимания.

Погода портилась. Поднялась волна, и из-за набежавших туч стемнело раньше обычного. Курортная жизнь затихла.

Ночью лил дождь.

7

На другое утро Лев плескался в море один. Небо было заволочено тучами, в прогнозах погоды на ближайшие дни – прерывистый дождь. И хотя вода в море оставалась теплой, волна была высока, и плавать я не решился.

– Елене нездоровится, решила в отеле поспать, – с трудом выбравшись из воды, сообщил он мне.

– Что с ней?

– Ничего особенного, просто слегка простудилась.

Чтобы разогреться, он пробежался вдоль берега: этакий чуть обросший жирком крепкий мужчина.

– Спустя ещё пару недель неопределённости я вышел, наконец, на новую работу: строить озеро, – продолжал Лев, когда мы оттащили свои шезлонги дальше от шума прибоя. – Работа была мне малознакома, тонкостей дела я не знал, однако предложение было единственным, а в общих чертах всё и так ясно: экскаваторы, бульдозеры, узбеки.

В удалённом предгорном селении знатный столичный господин приобрёл большой участок – с лесом, полями, берегом горной реки. И дело с рабочим названием «Фазенда» занялось: забор, дом господский, дом гостевой, парковочные площадки, озеро.

– Сразу прошу усвоить, здесь вам не госбюджетный хаос, здесь есть хозяин, – принимая меня на работу, твердо сказал Валентин Валентинович. – И хозяин этот я!

В обиходе подчиненные звали его «Шефом», что вполне соответствовало статусу этого невысокого, но крепкого волей и духом человека.

Зарплату он назначил мне в двадцать пять тысяч, что было достаточно высоко с учетом зарплат нашей провинции, и ничтожно мало для потребностей нашей семьи. По причине удалённости селения от нашего города, мне приходилось рано выезжать и поздно возвращаться.

Уверено шагая по тропинке среди мелколесья, и обозначая границы будущего озера, шеф через плечо бросал мне распоряжения, я едва за ним поспевал. На обратном пути слегка заблудившись, мы пошли по другой тропинке, значительно увеличивающей границы озера: указания те же.

– Назад мы идем другим путём, – осторожно заметил я шефу. – Разница, сотни тысяч кубометров грунта. Куда вывозить его?

– Каким идти путем, здесь решаю я, – обернулся ко мне шеф. – А как озеро строить, решайте вы. Кто из нас инженер?

Увлеченный делом, я почти не вникал в домашние заботы и мало внимал настроению жены. Магазинов и столовых в районе строительства не было, и обед приходилось брать из дома. По утрам Елена готовила для меня что-нибудь из второго, овощи, хлеб, складывая всё в пластиковый контейнер. По мере материального обнищания, второе скудело, – чаще это был уже лишь обыкновенный омлет и хлеб. И когда однажды омлет оказался совершенно безвкусным, а хлеб черствым, вечером я заметил Елене:

– Сегодня мой обед приготовлен был очень уж явно не любящими ручками, омлет даже не посолила.

– У тебя соль есть в машине, сам мог посолить, – не глядя на меня, холодно отвечала Елена.

– Почему ты так со мной, за что? Я работаю ведь, устаю…

– Ну да, – нервно повернулась ко мне жена, – Пожалей ещё себя, бедненький, уставший, а я такая плохая… жестокая. Маме своей пожалуйся, она тебя точно поймёт.

Помолчав с минуту, она продолжила:

– Ты думаешь всегда только о себе, несчастном. Кинули его на работе, видишь ли! Добивайся, судись! Вспоминаешь ли ты когда-нибудь обо мне, моей работе, моих делах? Интересно ли тебе, что у меня сейчас идет ревизия краевого УЭП, что изымают наши документы, на коллег возбуждают уголовные дела?..

– Так почему не рассказываешь? Почему не делишься?

– Достаточно мне и твоих равнодушно-пустых глаз, чтобы ни о чем не рассказывать. Тебе это было бы точно неинтересно, ненужно. Максимум, что можно от тебя будет услышать – «Не жульничайте, не воруйте, и никто вас никуда не посадит!».

– Я и сейчас так думаю…

– Вот и поговорили, – вздохнула Елена. – Всё привычно. А как думаешь, этот омлет мы едим, на какие деньги? Правые? Левые?

– Не знаю. Я просто ревную тебя.

– Ревность не красит мужчину. А впрочем, никакая это не ревность, а обыкновенное чувство собственника. Бытовой эгоизм.

– Этим ты меня принижаешь. Тебя уже всё раздражает, что бы я ни говорил, что ни делал, – в сердцах крикнул я.

– Так найди себе другую женщину, которая тебя поймёт, пожалеет… – сказала Елена не слишком громко, но мне послышалось, что она кричит.

Спорить было бесполезно, Елена права. Шеф, строительство озера, занимали большую часть моих мыслей. Лишь изредка, каким-то боковым, случайным зрением я отмечал, что вечерами лицо её слишком натужно, сосредоточенно. Основную часть вечернего времени она проводила за компьютером, смотрела какие-то фильмы и в наушниках слушала музыку. Наушники были в ушах и старшей дочери, и младшей, и вообще, этих наушников стало как-то слишком много в нашем доме. Поговорить оставалось лишь только с котом, да и то не всегда – на дворе гудела весна, и у него оставалось немного времени, чтобы выслушивать мои душевные излияния.

Напряжение на работе у Елены росло, и в конце апреля она взяла двухнедельный отпуск. Впервые за полугодие она вдруг обратилась ко мне с просьбой на первомайские праздничные дни съездить всей семьёй на море в Анапу. Я, конечно, был согласен, но будет ли этим доволен мой шеф, сомневался.

– Если не поедешь, – неожиданно резко оборвала меня она, – мы поедем сами, автобусом. Я получила отпускные, так что деньги у меня есть.

– Завтра спрошу у шефа, как он на это посмотрит.

– Мне неважно, как и куда смотрит твой шеф, но если завтра ответа не дашь, возьму билеты на автобус, – жёстко закончила разговор Елена. Это был вовсе не её тон.

Невзирая, что отдохнули мы в Анапе хорошо, дети были довольны, сближения у нас с Еленой не произошло. На фотографиях она льнула ко мне, клонила на моё плечо голову, улыбалась, но улыбки и все эти позы были неестественны для неё, если не сказать – фальшивы.

По совету Елены я таки написал исковое заявление в прокуратуру по поводу невыплаченной мне зарплаты за последние два месяца работы в московском филиале треста. Отсылать заявление, конечно, не стал, отправив его лишь по почте на электронный адрес филиала, с указанием даты, после которой оно будет направленно в прокуратуру официально.

Как выяснилось, такое моё заявление было не первым, и директора в прокуратуре можно было уже видеть гораздо чаще, чем на работе. Однако мой случай видимо показался для него лишним, а выплатить восемьдесят тысяч проще, чем выстаивать в автомобильных пробках Москвы по очередной повестке. И свою зарплату я вскоре получил.

Озеро шефу понравилось. От тропинок и кустарников, где мы первоначально с ним ходили, не осталось и следа, – всё было распрямлено бульдозером, экскаваторами. Сделав замечание подправить лишь одну из сторон, он велел заполнять его водой и запускать рыбу.