Елена Пенская - Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908-1918

• Название: Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908-1918
• Автор: Елена Пенская
• Жанр: Культурология
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-7598-1593-8,978-5-7598-1655-3

Коллективная монография представляет собой первое в истории литературы многоаспектное исследование русской развлекательной культуры Серебряного века. В книгу также включены малоизвестные и никогда не публиковавшиеся ранее тексты из репертуара кабаре и театра миниатюр.

Издание рассчитано на специалистов по истории культуры Серебряного века и на студентов, но привлечет внимание и широкого круга читателей – всех, кто интересуется культурой этого периода.

---

Приложение

L’ALBUM DE MISS / АЛЬБОМ МИСС КУПИДОНОВЫ ПРОКАЗЫ / LES AVANTURES GALANTES

* * *

Маркиз де Гассомбер, заглянув неожиданно в уборную графини Пурсоньяк и увидев оную в костюме не для показу, с нарочитым удовольствием возгласил так:

– Счастлив созерцатель, коему случайно открыты прелестные долины и возвышенность грудей, коралловые берега губок графининых, лазоревые озера глазок и дивные полуострова ножек ее…

На что графинина камер-юнгфера, будучи ума острого и прыткого, заметила:

– Опасаюсь, любезный граф де Гассомбер, что ежели из другого покоя это заслышит старый граф, то вместо прекрасной вашей географии приключится с вами прегрустная история.

Отчего, развеселившись, галантный маркиз скрылся бесшумно.

Просьба о свидании

Вы любите одна, без церемонной свиты,
Под вечер уходить в росистые луга,
Кидая в светлый пруд засохшие бисквиты,
Что приготовил вам наряженный слуга.
Над ясною водой ваш стан настолько гибок,
Что кажется одним из тающих цветов,
Когда со всех сторон гирлянды белых рыбок
Сбираются, спеша на ваш капризный зов.
И я хочу просить, чтоб вы мне разрешили,
Когда в саду часы одиннадцать пробьют,
Сорвав большой букет из серебристых лилий,
Его вам отнести на потемневший пруд.

Гвардии поручика филозофия

Гвардии поручик фон Геленбек, подсматривая за невестой, так хитро рассудил:

– Хотя порядочности мужской недостойно за купальщицами подсматривать, но, как во время купанья несчастные случаи бывают, то быть поблизости для ради безопасности – не глупо.

И смотрел – поколе не выкупалась.

* * *

«Все в жизни бренно и мишурно,
Любовь одна – царица дней!
Любить, любить до боли, бурно,
Потока горного сильней,
Чтоб даже ночь была лазурна! —
Что может сердцу быть милей?»
Так, в парке, где белеет урна,
Под лаской звезд, в тени ветвей,
Вела Пьеретта речь фигурно —
И, наклонившись страстно к ней,
Обняв ее рукой своей,
Пьеро ответил: «Да… недурно!»

Неблагополучие

Набросив спешно шаль кисейну,
На рандеву к маркизу я
Ходила через парк к бассейну,
И страстно замирала вся;
Блаженство сердцу было внятно,
Любовь к объятиям влекла, -
Благополучно многократно
С маркизом я моим была…

Но льзя ль любви отдаться плену?
Ярчее молний помню миг…
И с той поры я зрю премену:
В любимом странный хлад возник…
…Я мню, что вскоре стану тучна,
И фижмами не скрою все, -
Не столько я благополучна,
Сколь сердце чаяло мое…

Чужой жены крепкая верность

Три причины, государь мой, неодолимо препятствуют мне согласиться на зазорное предложение ваше: я в верном замужестве, чужом доме и новом кринолине.

О двух августах в одном году

Баронесса Каролина фон Гогенау, сидючи в беседке и в небо зря, томно вздыхала:

– Скоро ли Август придет?

Так как сие и происходило в месяце августе, то не иначе баронесса Каролина своего полюбовника, именем – Августа, с такими словами поджидала…

Истинно сказано: много на свете есть куриозного и смехоподобного, но проходит мимо, не заметив.

* * *

Кавалер де Граммон, встретив мадам де Монпеллье, в руках корзину цветов несущую, с превеликой учтивостью сказал:

– Вы, сударыня, – лучший из всех цветов!

Она же, прелестно улыбаясь, отвечала:

– Однако, сударь, меня нельзя сорвать!

Из чего кавалер де Граммон, тонким умом обладавший, познал, что она отвергает его ухаживания, и удалился весьма огорченный.

* * *

На обеде у князя Стремина, весьма любившего поражать гостей своих всякими сюрпризами, из яйца вылез карла, который, обратившись к генералу от инфантерии фон Бухгольц, с большой ядовитостью спросил, почему он, ни в каких баталиях не бывая, звезду имеет.

О чем узнав, генерал от артиллерии фон Геллендорф, звезды не имеющий, долго смеялся.

* * *

Мечтания любви счастливо
Объемлют молодую грудь,
Метется сердце прихотливо…
О, скажешь ли ему: забудь?
Чем обуздать воспоминанья,
Коль незабвенное живет,
Алкая сладости свиданья? —
Маркизу вечна скорбь гнетет:
Отторгнута враждебным роком
От сердца милого, она
В краю заморском, предалеком —
Маркиза старого жена…
У грустной лишь одна отрада:
Коли минуту улучит,
Ходить к пруду большого сада,
Взяв арапчонка и бисквит.
Там вспоминать благоговейно,
Как юный был красив жених,
Как с милым в парке у бассейна
Кормила рыбок золотых, —
Являть пруду печали скрыты
И слезы лить по дням былым,
Кроша миндальные бисквиты
Проворным рыбкам золотым.

Веер

Я влюбленный стал игрушкой,
И влюбленный я терплю,
Но вчера маркиза мушкой
Мне промолвила: «Люблю».

И сегодня, гордый знаком
Благосклонности ея,
Я пришел к ней, юн и лаком
До отрады бытия.

Летний полдень был так зноен,
Так томлив любовный зной,
Но любови удостоен
Не был я маркизы злой.

В миг объятья веер жадный
Зной полдневный охладил,
И улыбкою прохладной
Солнце страсти затемнил.

Стук, заместо рамы на портрет обращенный

Графиня Ларош, своему возлюбленному свидание назначая, такое указание дала:

– Лишь только стемнеет, приходите к моему окну и единожды стукните в раму, а я выйду!

Сего не было, ибо старый граф, едва услышав стук в раму, вышел, и по портрету Ловласа вместо рамы, изрядно палкой постучав, привел сего в уныние и бегство…

* * *

Некая княжна Гондурасова имела обычай с шутом в саду прогуливаться, и была весьма злоязычна. Многочисленные поклонники спросили ее о причине такой прихоти и получили ответ:

– Считаю шута своего самым умным кавалером, ибо он никогда не скрывает своей глупости.

На что поклонники чрезвычайно обижены были.

Арапских жен ночное неудобство

Майорова жена, Аглаида Петровна, однажды своего арапчонка об ихнем арапском житье-бытье с подлинным недоумением допрашивала:

– Ежели ночью ваши арапы в сонном виде закрывают глаза и зубы, то как их жены-арапки в темноте находят?

На что арапченок, словами Аглаиды смущенный, безмолвствовал время немалое.

* * *

На подушке моей трилистники
Вышиты синим шелком.
Этот шелк тихомолком
Мне ругали его завистники.
Он, любимый мой, милый и преданный,
Сам их, радуясь, вышил.
И узор очень милый вышел,
Сказан страстью, ему неизведанной.
Я, цветок Аморилис; тычинками
Я его обласкала И навеки связала
Неизбывной любви шелковинками.
И с тех пор так люблю я трилистники!
Я, цветок Аморилис!
И ругать уморились
Шелк любовный, его завистники.

Рис. 5. «На подушке моей трилистники…»

Источник: Мисс. Купидоновы проказы. Les avantures galantes: Альбом (L’album de Miss).

СПб.: Издание M.E Корнфельда, 1913. [С. 18].

Размышления после бала

Что может быть невыносимей
Ревнивца-мужа в белом гриме.
Как разуверить чудака,
Что не годится волноваться?
Что на лице его мука
Всех заставляет улыбаться.

Как не поймет, что столько шуму
Затеял он не по костюму.
Уж, если влез в костюм Пьеро,
Так будь же мужем Коломбины!
Дай обмануть себя, а то…
Что станут делать Арлекины?

Кок

Прижав любезный локоток,
Маркиз от страсти изнемог,
И говорил, возвыся слог:
«Вы что купава Иль роза, право,
Когда со мной идете справа».
На что маркиза, средних лет,
Не веруя в любовный бред,
Ему такой дала ответ:
«Ах, что хотите О мне вы мните, —
Но только кружев мне не мните…»

* * *

Прелестница некая, к тому ж и причудница, неизъяснимую слабость в себе внезапно узрела, и медикуса, зело прославленного, к себе в покой, амуру посвященный, пригласила, дабы медикус гармонию органов телесных вновь восстановил.

Медикус, к прелестнице подошед, на руку почтительный поцелуй возложил. Сие совершив, внятно произнес:

– Прошу Вас, разденьтесь, сударыня!

На что причудница голосом деликатным, более сладостным, чем рокот соловьиный, но не лишенным каприза, ответила:

– А Вы, сударь мой, почему не изволите раздеваться?

* * *

Лобзаньем тешилась Жаннета
И не слыхала впопыхах,
Что – вдруг арап ночного цвета
Вошел, неся десерт в руках.

«Увы», воскликнула Жаннета,
Арапа черного смутясь,
Но предосадливо на это
Жаннету успокоил князь.

«Не бойся, милая Жаннета,
И поцелуя не беги:
Арап, – ведь он ночного цвета,
И не видать ему ни зги».

* * *

«Пойдем со мной – тебе грешно
Быть одному! Красив ты редко!» —
Пьеро шептала в домино
Весьма костлявая кокетка.

«Пойдем играть со мной!» —
Но Пьеро ответил, полон злости:
«Я не играю в домино,
Я… я всегда бросаю кости».

П. П. П.