Валентина Ильянкова - Не помогайте мне. Я сделаю все сам

• Название: Не помогайте мне. Я сделаю все сам
• Автор: Валентина Ильянкова
• Жанр: Русское современное

Повесть о человеке, который основную часть своей жизни прожил, исполняя чужую роль, сидя в судейском кресле. Он вершил «правосудие» не по справедливости и Законам страны, а в зависимости от своего настроения и наличия свободного времени. Трагедия его жизни под девизом «Я сделаю все сам» и полярные позиции окружающих людей «Хочу помочь». Знаки судьбы о неправедной жизни и о предназначении при рождении. Что выбрать и как жить дальше – он примет это решение.

---

– Да, это так, – подтвердил полковник, – ты помнишь, чем предпочитал заниматься Артем в свободное время? А он бегал по крышам высоток, ездил на крышах загородных электричек, прыгал с обычной веревкой с самых высоких точек нашего города. Как ты сам понимаешь, руфинг, зацепинг и прочие виды экстремального, скажем так, спорта. Все это очень опасно, крайне опасно. Мы изучили медицинскую карту твоего Артема —бесчисленные растяжения мышц, разрывы связок, гематомы, ушибы, переломы, рваные раны, сотрясение мозга и даже травмы позвоночника. В конечном итоге он сорвался с крыши девятиэтажного жилого дома и погиб.

– Ты хочешь сказать, что вывод следователя основан только на беглом просмотре медицинской карты Артема? А следственные действия по другим направлениям не проводились?

– Тимофей Сергеевич, ты же знаешь мое отношение к делу. Сколько лет мы с тобой были в одной упряжке? У тебя были ко мне претензии или замечания? Молчишь, значит не было. Конечно, мы пытались найти свидетелей гибели Артема. Но не нашли! Ни единый человек не видел, как он упал с крыши! Эксперты говорят, что это произошло перед рассветом. Прохожих в это время суток нет, а жильцы дома крепко спали. Упал он с торца здания, нет там ни окон, ни дверей. Упал на асфальтовое покрытие, шансов на спасение и жизнь у него не было. Твои родители утверждали, что в тот вечер он со своими одноклассниками собирался пойти в кино, фотографировать с высоты ни один человек из их компании не планировал. Поэтому они не стали ждать его возвращение и только ранним утром обнаружили, что парня нет дома. Да, тут уж и из милиции им позвонили и сообщили печальную новость. Я, когда узнал, то сразу же туда. Сам осмотрел и место происшествия, и тело парня. Конечно, ничего подозрительного не обнаружил. Похороны я тоже помогал организовать. Твои старики находились в некой прострации. Когда их убили, я тоже принимал самое активное участие и в расследовании, и в организации похорон. Так что ты Тимофей зря обижаешься. Сделали все, что могли!

– Ты хочешь сказать, что уголовное дело по факту убийства моих родителей находилось в производстве тоже в вашем управлении?

– Конечно, – подтвердил Олег Степанович, – куда еще его могли передать? В другую область, или в республику? Показать тебе дело?

– Да, пусть принесут. И хорошо бы мне его дали полистать, хотя бы на полчаса.

Олег Степанович кому-то позвонил по внутреннему телефону и через несколько минут ему на стол положили два тома бумаг. Хозяин кабинета сказал Тимофею:

– Ты тут полистай, а я ненадолго отлучусь. Ты же понимаешь, что я нарушаю порядок допуска к архивным делам, но я твоим другом был, есть и буду. Смотри.

Тимофей пролистал оба тома бумаг и ничего интересного там не обнаружил. Фаина на все вопросы следователя сначала отвечала «Я не убивала», потом ее ответы изменились, и она стала утверждать «Я ничего не помню, была в шоковом состоянии. Я тогда похоронила сына». Заключительный протокол ее допроса был подшит в дело последним документом. На этом допросе Фаина на вопрос следователя «Так кто же убил родителей Вашего мужа?» Фаина ответила «Да, это я их застрелила. Они не должны были жить. Ведь это по их вине погиб мой сын, Артем. Это была месть».

– Скажи мне, пожалуйста, – обратился Тимофей к Олегу Степановичу, когда тот вернулся в кабинет, – а почему эти документы у тебя в управлении? Суд состоялся, приговор вынесен, значит и уголовное дело должно находиться в архиве суда.

– Да, это так, – согласился Олег Степанович, – но, зная твою въедливость, я предвидел этот вопрос. Я знал, что власти тебя включили в список помилованных заключенных лиц. И предполагал, что ты обязательно захочешь просмотреть эти дела. Поэтому и попросил твоего бывшего коллегу из областного суда, чтобы разрешил мне временно забрать эти дела в следственное управление. Я что-то сделал неправильно?

– Нет, – ответил Тимофей, – все правильно. Спасибо тебе.

Тимофей вышел из здания управления следственного комитета, сел в машину и долго сидел, уткнувшись взглядом через лобовое стекло в багажник стоявшей перед ним машины. В голове стучали мысли: «Нет, все неправильно. Эти тощие тома уголовных дел в следственном комитете… Словно их только что расшили, перебрали и сшили заново. Да, нужно разбираться. Начну с Артема. Попробую восстановить последний день его жизни. Родители утверждали, что в тот вечер Артем ушел со своими одноклассниками в кино. В деле нет ни одного имени. У родителей не спросишь, нужно уточнить с кем все-таки Артем провел вечер: с друзьями или с одноклассниками? Если с одноклассниками, то мне нужно в школу, ну, а если это друзья, то начать их поиск можно где угодно – наш загородный дом, квартира, где Артам жил до школьного возраста, улица на которой стоит дом родителей, клуб этих самых экстремалов, интернет… Кстати, про интернет – нужно вернуться к Олегу Степановичу. Наверняка, среди архивных вещдоков у них хранится ноутбук Артема. Нужно его получить. Может, там есть какие-то сведения или записи о друзьях Артема».

Олег Степанович заявление Тимофея о выдаче ноутбука сына подписал, но предупредил, что ноутбук может быть в неисправном состоянии, столько времени прошло, батарея уж точно разрушилась от старости.

– В любом состоянии, – сказал Тимофей, – но он мне нужен. Пусть найдут.

Ноутбук нашли и выдали Тимофею. «Тестировать и разбираться с этой машиной буду вечером, а сейчас в школу» – решил Тимофей.

Глава 2

Старое, послевоенной постройки двухэтажное здание школы, в которой когда-то учился Тимофей, а затем его сын Артем, расположилось в глубине такого же старого парка. Строгие ряды ухоженных деревьев и скамеечки вдоль дорожек. Здесь всегда была прохлада и какая-то чопорность. Казалось, что здесь из поколения в поколение передавалась традиция соблюдать тишину и чистоту.

Даже маленькие первоклашки на переменках не решались пробежаться по аллейкам, где-то бросить бумажку или обертку от какой-нибудь вкусности мимо мусорного бачка или просто пошалить. Дети чинно гуляли по аллеям или также чинно сидели на скамеечках и обсуждали свои неотложные детские дела.

Школа была расположена в старом городе, здание всегда сияло чисто вымытыми окнами и свежей краской стен. Месторасположение обязывало к чистоте и порядку.

В этой школе, как в никакой другой, и к ученикам предъявлялись повышенные требования. Родители готовили своих детей с репетиторами, чтобы они прошли отбор и были приняты сюда на учебу. В последние годы даже претендентам на первый класс при рассмотрении заявления преподаватели задавали вопрос:

«Есть ли у ребенка склонность к изучению иностранных языков, каких, имеются ли навыки в разговорной речи?»

Непростая школа с ограниченным количеством школьников всегда гордилась своими выпускниками, в их числе был и Тимофей, до некоторого времени им тоже можно было гордиться.

Сегодня он зашел в школу и остановился в фойе: он не знал к кому может обратиться бывший заключенный. До заключения, если ему приходилось бывать в школе по делам Артема, он, нисколько не сомневаясь, сразу проходил в кабинет директора. Туда сразу подавался чай-кофе и приглашался классный руководитель класса, в котором учился Артем. Тогда школа гордилась своим выпускником, Базылевым Тимофеем. Сегодня ситуация изменилась, и захочет ли директор принять уголовника? Сомнения Тимофея развеял сам директор: он появился в фойе и подошел к Тимофею.

– Увидел в окно, вроде Тимофей Сергеевич порадовал нас своим присутствием, да что-то не заходит ко мне. Вот, решил сам тебя, Тимофей, встретить. Проходи, если есть вопросы – ответим, если просто так зашел нас проведать – гостем будешь.

Старый учитель, умница и интеллигент, человек деликатный и толерантный. Он сразу понял с каким вопросом мог прийти Тимофей и сказал:

– Сейчас мы пригласим классного руководителя Артема, за ней попросим высказать свое мнение учителя физкультуры, ну а потом подведем итоги.

С классным руководителем Артему явно не повезло. Даже с первого взгляда было понятно, что женщина не первой молодости озабочена единственным вопросом – своим одиночеством. Она как можно ближе подошла к сидящему за столом Тимофею и все пыталась к нему прикоснуться и заглянуть в глаза. О внешкольной жизни своих учеников она знала мало или, точнее, совсем ничего не знала. Ломаясь и растягивая слова, она пыталась рассказать Тимофею в каком дружном коллективе учился его Артем. И все благодаря ее личному участию в жизни каждого подопечного. Тимофей вынужден был остановить ее красноречие и задал ей конкретный вопрос:

– Скажите, с кем из одноклассников дружил Артем, кому он мог доверить свои мысли и тайны?

– Я же Вам говорю, – смутилась педагог – класс, в котором учился Артем был самым дружным в нашей школе. Они все между собой дружили. Если Вы хотите что-то спросить у его друзей, то я могу Вам дать полный список учеников его класса, с домашними телефонами и адресами проживания. Сейчас они взрослые и, скорее всего, где-то продолжают обучение. Где именно учится каждый из них я Вам сказать не могу, но Вы можете позвонить их родителям, они Вам точно все скажут.