Сергей Чевгун - По крапу. Повести и рассказы

• Название: По крапу. Повести и рассказы
• Автор: Сергей Чевгун
• Издательство: Литагент Ридеро
• Жанр: Русское современное

Жизнь непредсказуема, и часто преподносит нам свои сюрпризы. Чужой пиджак, случайно подобранный героем рассказа «По крапу», способен в корне изменить его судьбу. Жизнь поворачивается к Миронову своей тёмной стороной, и тогда приходится действовать по обстоятельствам… Трагическое и комическое неотделимы от жизни героев повестей и рассказов, представленных в книге, где выдумка и реальность тесно переплетены между собой…

---

Кузнецов ушел. Какое-то время каратов задумчиво сидел за столом. Потом достал початую бутылку коньяка, плеснул в две рюмки. Одна выпил, другую же приподнял двумя пальцами, покачал на весу. И уронил в корзинку для бумаг.

У каждого – свои причуды. Были они и у Каратова.

Два разговора состоялось в один и тот же день в Южно-Сахалинске.

– Я прочитал ваш рапорт о ЧП в порту Вакканай. Некоторые места мне не совсем понятны, – Борисов легонько барабанил пальцами по столешнице. Обычной в разговорах сигареты у начальника ОСО не было. В последнее время он стал решительно бороться со своей вредной привычкой. К тому же дело шло к реформированию КГБ, из Москвы приехала комиссия и… Бог его знает, какое решение по кадрам она примет!

– Вообще-то я не думаю, что какие-то места в моем рапорте можно подвергнуть двойному толкованию, – осторожно начал Малюгин. – Я опросил около двух десятков человек… Все опрошенные сходятся во мнении, что это был просто несчастный случай.

– Вы думаете?

– Я уверен.

– Ну, если так… Кофе будешь?

– Да, благодарю.

Кофе был хорош, слов нет, а вот рапорт Малюгина Борисову все равно не нравился. Интуиция подсказывала: здесь что-то не так. Но что именно?

– Где «Тойота»?

– В Корсакове. Наши специалисты уже осматривали ее. Тормоза в порядке.

– Вот как?.. Интересно, – Борисов по давней привычке потянул на себя ящик стола. Увидел красноватую пачку. С трудом пересилил себя и задвинул ящик на место. – Может, действительно, несчастный случай, но… Странная все-таки ситуация, ты не находишь? Абсолютно трезвый человек, к тому же – механик, садится в машину, разгоняется – и не может ее остановить. Как же так? Ведь он от авторынка до порта ехал своим ходом, верно? Небось, не раз и не два на тормоза нажимал… И вдруг на пирсе не может справиться с управлением? Да чушь собачья!

Малюгин молча слушал начальника ОСО, не перебивая. Он сделал главное – расспросил людей, беседовал и с этим матросом, Петелиным… Нет, все говорит о том, что это – несчастный случай! И что с того, что тормоза исправны?.. Просто растерялся человек, а может, нога с педали сорвалась…

Стоп. А если Анисимов не смог затормозить потому, что находился в тот момент в бессознательном состоянии? А ведь такое – возможно, почему бы и нет?

– Спасибо за кофе. Можно идти?

– Да, конечно. Работайте…

Борисов понимал, что никакое, даже самый подробный доклад, «Камчадала» уже не воскресит. Но он знал и другое: трагедия в Вакканае слишком уж похожа на несчастный случай, чтобы на самом деле быть им. Надо бы самому поговорить с Петелиным… Вдруг что-нибудь интересное тот и вспомнит?

Был и другой разговор.

– Так что там насчет Корсакова? – спросил Колючко, хмуро глядя на оперов. – Продолжай, Семенов, я слушаю.

– — Нашли мы парня, который матроса зарезал. Сегодня его задержали, – продолжал тот. – У нас сидит.

– С кем ездил?

– С Тарасовым, – опер кивнул на сидевшего рядом товарища. – Кастет нашли, «Черемуху» в баллончике…

– Это кто ж у нас «черемухой» балуется? – удивленно спросил Колючко.

– Некто Жученков Николай Афанасьевич, экспедитор фирмы «Кондор».

– Жученков, говоришь? Не знаю такого. Из залетных, наверное. Крути его дальше.

– Кручу, – в голосе у Семенова слышалась плохо сдерживаемая радость. – Жученков и полдня у нас не просидел, а уже два убийства на себя взял.

– Как – два? Ты же сказал – в Корсакове, в гостинице?

– И в Корсакове, и здесь, в гараже. В мае, помните?

– Ты имеешь в виду Крашенникова?

– Его, товарищ майор. Я думаю, еще денек-другой посидит, наверняка с десяток «глухарей» с нас снимет.

– Так, так, так! – у Колючко прояснилось лицо. – Я позвоню прокурору, пусть даст санкцию, – и взглянул на часы. – Шестой час! Вряд ли прокурор на месте. Ладно, пусть Жученков пока у нас посидит. Ничего не с ним не случится!

В тот день Колючко засиделся на работе до вечера. Он уже собирался домой, как раздался звонок.

– Слушаю!

– Михаил Ильич? Здравия желаю! Егор звонит…

Мы обещали только два разговора. Так что будем считать, содержание третьего нам не известно.

Санкции прокурора на заключение под стражу гражданина Жученкова Николая Даниловича, 1962 года рождения, в качестве подозреваемого не потребовалось – ни завтра, ни послезавтра. Никогда.

Жученков повесился в камере предварительного заключения здесь же, в здании городского УВД, в подвале, куда его отвел вечером 17 июня начальник дежурной части капитан Кирьяков. Никаких следов насилия на теле Жученкова обнаружено не было.

Вместе с актом осмотра покойника отправились в архив дела о двух убийствах – в Южно-Сахалинске и Корсакове. Проживи Жученков еще несколько дней, кто знает, сколько нераскрытых убийств скинул бы с себя 6-й отдел!

Но смерть никогда не приходит по расписанию. Она всегда приходит немного раньше, чем этого хочется. А значит, вовремя.

15

Каратов был «совой» – любил работать до полуночи, зато и просыпался поздно – часов в восемь. В то утро он проснулся раньше обычного – около шести. Впереди его ждал особенный день. Из Москвы должен был прилететь человек, от которого, собственно, и зависела дальнейшая судьба ТОО «Круг» и его генерального директора – Каратова.

Звали этого человека Ржаев, однако больше он был известен под кличкой Ржавый. Доверенное лицо Сахаляна, лучший друг Михася и Глобуса. Какие еще рекомендации вам нужны?

Самолет прибывал по расписанию в девять пятнадцать утра. До аэропорта – полчаса на машине. Значит, выезжать нужно было не позднее, чем в половине девятого.

Каратов жил один, и кофе в постель ему никто не подавал. Он сам приготовил себе кофе, нарезал ветчины, достал из холодильника крабовую клешню. Впрочем, её он так и не тронул. Краб хорош, если он только что сварен, у холодного вкус не тот!

Ровно в восемь приехал Бацай.

– Ну, что, едем?

– Конечно. С Арсеном договорился?

– Да. Он все приготовит.

– Хорошо.

Дом был новый, месяца два как построенный. На лестнице все еще пахло свежей краской, алебастром и еще чем-то волнующим и необыкновенным. Недавними новосельями, наверное…

Каратов вышел из подъезда, глянул по сторонам. Сегодня будет трудный день!

Сели в «тойоту». Поехали.

Дорога пока была относительно свободной. Ехали быстро. В колонках бушевала страстная Тина Тернер – пела о чем-то красивом и бесконечно далеком. Наверное, о том, как это прекрасно – проснуться рано утром в маленькой хижине на берегу вечно теплого моря, открыть глаза – и увидеть на горизонте… Ну да, конечно, белый пароход. А что же еще? Прекрасный такой пароход, на котором так легко уплыть в страну оживших грез и исполненных желаний, были бы только деньги… Ну и загранпаспорт, конечно.

В аэропорту они минут двадцать просидели в машине, почти не разговаривая. Столичный гость появился неожиданно. Степенно поздоровался с Каратовым, сдержанно кивнул Бацаю и уверенно расположился на заднем сидении.

– Пиво будешь? Японское. Холодненькое!

Это сейчас баночное пиво на каждом углу, а тогда оно было большой редкостью.

– Ну, если только японское, – гость повертел в руках банку. – Попробуем, чем вас здесь травят!

«Пока все эти „сахалянчики“ да „глобусы“ закон не нарушают – мы их не трогаем, – любил повторять на оперативных совещаниях майор Колючко. – Но пусть они попробуют хоть на чуть-чуть закон подвинуть – как миленьких, возьмем!» Но вот беда: «авторитеты», как на грех, вели себя на редкость пассивно: убивать – не убивали, на дорогах разбойничать с ножом тоже вроде не разбойничали. Так что 6 отделу оставалось лишь приглядывать за местными и заезжими «авторитетами» – и копить на них оперативную информацию (с расчетом на будущие их прегрешения), копить – и приглядывать, приглядывать – и копить…

Ржавый был у оперов под круглосуточным наблюдением. И, когда, отоспавшись после полета в «Кентавре», он отправился на встречу с Гарцем, оперативники аккуратно пристроились за каратовской «тойотой». Будто связанные одной нитью, машины проехали по улице Ленина, свернули налево к рынку и мимо него помчались по направлению к Холмску – к ресторану «Митяй», где их должен был ждать Гарц.

Надо отдать должное Каратову – место для встречи он выбрал весьма удачное. Едва Каратов с московским гостем вошли в помещение, «Митяй» (впрочем, по паспорту он значился как Дмитрий Алексеевич Ступин) вывесил на дверь табличку: «Извините, у нас санитарный день!». Так что подъехавшим операм только и оставалось, что плюнуть с досады и отъехать от «Митяя» на безопасное расстояние. Машина, надолго остановившаяся перед закрытым рестораном, могла вызвать подозрения у тех, кто находился в зале. А это в планы майора Колючко, естественно, не входило.