Николай Ревизов - Стальные клыки зверя

• Название: Стальные клыки зверя
• Автор: Николай Ревизов
• Жанр: Самиздат

Картавый, бандит – убийца, половину жизни проведший за колючей проволокой, развивший в себе нетрадиционные способности, вызывающие у противника чувство неуверенности и страха, бежит из лагеря, куда его определил, как он подозревал, кто-то из своих. Бывший ученый, вставший на криминальный путь, чтобы отомстить, чтобы в поисках сильных ощущений пережить личную трагедию, мобилизовав для этой цели свои незаурядные способности и знания ученого, упорно пытается начать новую жизнь, но обстоятельства..

---

Вдруг сирена смолкла, блики пропали, и бег его сразу же замедлился, он в очередной раз повернул и увидел рекламу – огромный щит во всю стену старого дома – «Деньги в рост!» – его озарило – за домом переулок и спуск к реке. Егоров бросился через дорогу, но, услышав работу двигателя, метнулся обратно, из-за угла вывернул «УАЗ» с синей полосой на желтом боку. Прижавшись к стене, Егоров с остановившимся сердцем наблюдал, как мимо едет машина без огней, в ней сидели люди в форме и смотрели в окна.

Oн вжался в кирпичную кладку, страстно желая размазаться по ней – сделаться невидимым. Видимо его укрыла косая тень от угла здания напротив, загородившая свет яркой рекламы – его не заметили! Машина скрылась за углом. Выждав с минуту, Егоров побежал через улицу.

Вдруг в глаза ударил яркий луч света, взвизгнула сирена, взревел, набирая обороты двигатель, за квартал от него, с места рванулась машина. Егоров пролетел переулок, съехал вниз по косогору, и оказался в кустах, росших вдоль берега реки.

Наверху скрипнули тормоза, хлопнули дверки, и озабоченный голос заметил:

– Он где-то здесь, далеко уйти не успел?

Егоров, уткнувшись лицом в траву, проклинал себя, жадные разговоры напарника и некстати появившегося официанта.

– Только бы не сесть в тюрьму! Только бы не сесть, – молил он судьбу, напугавшую его – только бы … если что, так лучше в петлю.

– Где же его здесь найдешь? – прозвучал голос.

– А я и не собираюсь его искать!– ответил невидимый собеседник.

– Ну и хрен с ним, поехали!

Хлопнули дверки, машина тронулась с места, и вскоре звук работающего двигателя утонул в глухом ворчании устраивавшегося на ночь города.

На кражу в кафе его подбил Рыжий. Они зашли туда перекусить. После второй стопки, напарник принялся комментировать действия бармена:

– Делает коктейли, а касса у него не прикрыта, если перелезть через стену, где стоят ящики, проползти ужом под стойкой и секунда… смотри, сколько денег здесь оставляют!

Егоров присмотрелся к суете бармена, расположению кассового аппарата – вид денег его возбудил, и он дал себя уговорить.

ГЛАВА 3

Тучи появились со стороны перевала, через который шла дорога к Транссибирской магистрали. Всклоченные, тяжелые, они вскоре накрыли лагерь, но дождя не случилось, упало, было, несколько капель и на этом дело закончилось.

В воздух поднялись тучи комаров и мошек, Картавый шел в барак и нещадно бил себя по щекам и шее. Заканчивался его первый рабочий день. В промзоне было организовано лесопильное производство. Лес пилили зимой, а весной, когда наполнялись водой малые реки, бревна сплавляли вниз, в промзоне их поднимали из воды и распускали на доски, брусья, бруски, отходы дробили в щепу. Он в очередной раз съездил себе по шее и заметил: рука его вся в крови. Картавый уже подходил к своему бараку, как услышал резкий голос майора Рябова – начальника оперативной части лагеря. На плацу, в две шеренги стояли вновь прибывшие заключенные. «Кум» доходчиво объяснял им правила поведения в зоне:

– И не думайте, что я вас пугаю! – то и дело вставлял он свое излюбленное выражение.

Вновь прибывшие были разные: высокие, и не очень, брюнеты, блондины, но одинаковая одежда, пародирующая форму, тоскливые глаза, крепко поджатые губы, выражение обреченности на лицах, делали их похожими друг на друга. Майор красочно перечислял кары за несоблюдение режима. Картавый уже прошел мимо, как вдруг краем глаза поймал чей-то жаркий ненавидящий взгляд. Он резко повернулся, но в это время Рябов дал команду:

– Налево!

Шеренги повернули, а затем тяжело зашагали. Он усмехнулся – кто-то из новеньких знал и не любил его. Картавого не любили многие, очень многие:

– Ну, что ж поживем – увидим!

Он поднялся по деревянным ступеням и потянул на себя железную скобу двери. Картавый обживался в зоне. После тех событий в столовой он стал знаменит. За спиной шептались.

– Тот самый!

– Ну, дает…

– Правильно поучил козлов…

– Рога – то обломают ему. Кабана не знаешь, что ли?

– Да как сказать…

Картавый сел на нары и низко опустил голову:

– Надо уходить… надо уходить. Емеля поможет. Поможет, потому что знает: Картавый в долгу не останется – у него все долги оплачены: и те, кто помог ему когда-либо, и те, кто вставал на его пути, получили сполна, и он обязательно разберется – судьба ли это устроила его в лагерь или …

Домой Картавый гонца слать не мог. Если его подставили, то к кому посылать? Вначале следовало разобраться.

– Надо уходить… надо как-то уходить…

Картавого арестовали ночью, утром предъявили обвинение в убийстве гражданина Баранова. За день раньше Картавый у этого гражданина был в гостях, а когда уходил, тот был жив и находился в отличном расположении духа. Картавый не знал, убили ли Баранова, или просто Барана, из мести – у того, слава Богу, врагов хватало или убили, что бы подставить его – Картавого!

–Надо уходить… надо уходить, – билось в голове.

– Да вон он сидит, – громко прозвучал чей-то голос.

Картавый обернулся, к нему пробирался чернявый парень, тот который недавно схлопотал в столовой.

– Слышь, – он подошел и сел рядом, – тебя завтра после отбоя делать придут.

– Знаешь откуда?

– Да весь лагерь говорить, так что будь готов.

– Я всегда готов!

– Я приду…

– Звать-то тебя как?

– Цыган, – представился парень.

– Статья?

– Хулиганка!

– Какой срок?

– Три. Двадцать один день остался, а там – воля!

– Да… – протянул Картавый, а Цыган заторопился:

– Я говорил с ребятами! Косой придет, они его на днях сделали. Говорит, гадом буду, если не отмажусь. Правда, силенок у него маловато, но отчаянный! Васька Барахло придет, тот крепкий и не из пугливых, я видел его в деле!

Цыган замолчал.

– Все, что ли? – усмехнулся Картавый.

– Да, говорил еще кое с кем… Боятся. Один Кабан чего стоит! А Чинарик приведет с десяток, не меньше. Ладно, еще Брезгун в карцере. Да, еще Люкша подойдет. Хотя от него толку совсем нет. Выпускают его по болезни, ходить-то уже не может…

– Вот видишь, нас уже пятеро!

– А их сколько! А что Косого-то считать? А Люкшу… ох, он так ненавидит Чинарика. Тот ведь еще недавно шестерил на Люкшу, а сейчас объявил себя авторитетом… Многим бы хотелось дать по рогам Чинарику. Боятся только…

– А ты не боишься?

Цыган внимательно посмотрел Картавому в глаза:

– Ты-то, вижу, не боишься.

– Я что, я заговоренный.

– Ладно, пойду… – Цыган поднялся и направился к выходу.

Свой первый срок Картавый получил в восемнадцать лет. Много воды утекло с тех пор. Характер он имел задиристый, и имел много проблем. С раннего детства он дрался на улице, район был неблагополучный – приходилось защищать себя, да иногда побить хотелось кого нибудь: душу отвести. Однажды в камере он нарвался, его избил зэк, он даже мог подумать, что такой может справиться с ним. Хотя тот и был крупнее его. В их камере сидел странный зек. Звали его Рэм, а кликали Полковником. Тот после драки заметил:

– Когда дело имеешь с более сильными, надо иметь в запасе несколько нестандартных приемов.

– А что я мог бы сделать с этим?

– Помнишь, он пер вперед растопырив пальцы. Надо было ухватить его за палец и заломить его кверху, тогда бы он присел, а затем бить его коленом в челюсть. Удар получается сильным. Дух выбивает напрочь. Несколько раз пробовал – результат отличный.

Заключенный боялись Рэма, хотя тот был на редкость спокойным и агрессивности не проявлял. Ему вешали шесть убийств. Картавый сдружился с ним. Когда он сообщил Рэму, что его боятся, тот улыбнулся:

– Знаю? Хочешь, чтоб и тебя боялись?

Картавый хотел.

– Вот возьми узенькую доску, перекинь ее с табурета на табурет, пройдешь хоть десять раз. Если эту же доску перекинуть с крыши на крышу высоких домов, шиш пройдешь. Упадешь тут же!

– Ну, страх перед высотой – это понятно!

– Страх – да, но не обязательно перед высотой. Страх он и есть страх. Страх, когда вышибает мозги, когда ноги слабеют, когда в руках пропадает сила. Я тебе много мог бы рассказать о страхе. Страх – великая вещь! Если ты научишься внушать страх… знаешь что такое внушение?

– Знаю.

– Интересно. Что знаешь?

–Значит, еду я как-то в переполненном автобусе, и сзади ко мне прижали приятную женщину, я проехал так с десяток остановок, балдел, возбуждался. А потом увидел: меня прижали не к женщине, а к мужику. Так стало противно.

Полковник хохотнул и внимательно посмотрел в лицо Картавого:

– Глаза-то у тебя какие? Прямо оторопь берет. Тебе бы научиться владеть взглядом!

Картавый учиться был не прочь. Полковник дал ему кусок зеркала и заставлял часами смотреть в свои собственные глаза – это занятие неожиданно оказалось интересным, то появлялись странные мысли, то он переставал узнавать себя…

Картавый вздохнул и обежал взглядом помещение барака.