Николай Ревизов - Стальные клыки зверя

• Название: Стальные клыки зверя
• Автор: Николай Ревизов
• Жанр: Самиздат

Картавый, бандит – убийца, половину жизни проведший за колючей проволокой, развивший в себе нетрадиционные способности, вызывающие у противника чувство неуверенности и страха, бежит из лагеря, куда его определил, как он подозревал, кто-то из своих. Бывший ученый, вставший на криминальный путь, чтобы отомстить, чтобы в поисках сильных ощущений пережить личную трагедию, мобилизовав для этой цели свои незаурядные способности и знания ученого, упорно пытается начать новую жизнь, но обстоятельства..

---

– Знаю? Хочешь, чтоб и тебя боялись?

Картавый хотел.

– Вот возьми узенькую доску, перекинь ее с табурета на табурет, пройдешь хоть десять раз. Если эту же доску перекинуть с крыши на крышу высоких домов, шиш пройдешь. Упадешь тут же!

– Ну, страх перед высотой – это понятно!

– Страх – да, но не обязательно перед высотой. Страх он и есть страх. Страх, когда вышибает мозги, когда ноги слабеют, когда в руках пропадает сила. Я тебе много мог бы рассказать о страхе. Страх – великая вещь! Если ты научишься внушать страх… знаешь что такое внушение?

– Знаю.

– Интересно. Что знаешь?

–Значит, еду я как-то в переполненном автобусе, и сзади ко мне прижали приятную женщину, я проехал так с десяток остановок, балдел, возбуждался. А потом увидел: меня прижали не к женщине, а к мужику. Так стало противно.

Полковник хохотнул и внимательно посмотрел в лицо Картавого:

– Глаза-то у тебя какие? Прямо оторопь берет. Тебе бы научиться владеть взглядом!

Картавый учиться был не прочь. Полковник дал ему кусок зеркала и заставлял часами смотреть в свои собственные глаза – это занятие неожиданно оказалось интересным, то появлялись странные мысли, то он переставал узнавать себя…

Картавый вздохнул и обежал взглядом помещение барака.

Немногочисленные светильники скупо освещали грубо тесаные бревна стен и длинный ряд двухъярусных нар, на которых, то сидели по одному, то сбивались кучками заключенные. В бараке стоял плотный гул голосов, иногда этот гул раскалывался громким хохотом, а то вдруг умолкал, и в напряженной тишине звенели наполненные ненавистью голоса. Ближе к входной двери с десяток молодых зеков плотно окружили нары, на которых сидел полный парень в очках. Он о чем-то серьезно толковал, его слушали молча и внимательно.

О чем шла речь, Картавому было плохо слышно, да он и не прислушивался. Рядом с ними, спиной к разговору сидел Никодимыч, зек по фамилии Никодимов. Картавый не раз замечал: стоит только собраться вместе нескольким зекам, Никодимыч оказывался тут как тут. Он не пользовался уважением, но его явно тянуло к людям. Еще по нескольким нарам кучковались заключенные, но многие уже спали.

ГЛАВА 4

Рыжий, хотя и торопился, но, тем не менее, не забывал незаметно оглядываться, как наставлял его Егоров, – за ним могли следить. Свернув за угол, он перешел на другую сторону улицы, прошел мимо дома, а затем вернулся, внимательно вглядываясь в лица редких прохожих.

Дом Егорова с улицы впечатления не производил, но зато внутри! Высокие потолки, лепные украшения, на полу дубовый паркет, в гостиной камин из дикого камня, отделанный благородной бронзой. Егоров как-то говорил: в этом доме жил купчишка, тот купчишка-то, видно, был не из последних. Рыжий прошел вдоль штакетника и толкнул калитку. На полу большой и светлой веранды, как всегда стояла штанга, лежали несколько разборных гантелей. Егоров, ни ростом, ни шириной плеч не отличался, но однажды он тряхнул напарника, да так, что у него до сих пор при одном воспоминании об этом ломило в плечах. Рыжий открыл дверь, снял в прихожей ботинки и прошел в комнату.

– А! Проходи! – как всегда с насмешкой в голосе, пригласил Егоров.

Он сидел за столом, на столе шахматы, горел экран ноутбука, при виде напарника Егоров откинулся на спинку стула, тот прошел к дивану.

Рыжий был невысок, лицо худое, густо усыпанное веснушками. Голова имела странную форму, словно ее когда-то сжали с боков, и она так и осталась на всю жизнь. На его лице постоянно висела та полуулыбка, по которой легко отличить уголовника.

– Как у нас дела? – спросил Егоров. Ему страшно не хотелось, что бы напарник принялся переживать события у кафе.

– Да по-прежнему, – отозвался тот.

Они собирались взять магазин…этот магазин Егоров заприметил на прошлой неделе, когда проходил мимо подсобных помещений центрального универмага. У железных ворот стояла женщина – охранница, ее лицо показалось Егорову знакомым. Он присмотрелся и ахнул – эта рыхлая вульгарная женщина была его первой любовью!

– Как обломала жизнь человека! – удивился Егоров.

Он прошел рядом с ней – его первая любовь открывала перед тяжелым грузовиком ворота. Глядя на нее, никак не верилось: как могли когда-то огромные голубые глаза так выцвести, сделаться наглыми и затеряться на круглых задубелых щеках.

Вечером, у горящего камина, Егоров вспоминал детство, свою первую девчонку, тоненькую, нежную, она все прятала лицо и робко отвечала на его поцелуи. Что же могло произойти с ней за эти годы? Он вдруг понял, что вспоминает не только девчонку и свое детство, перед его глазами все чаще и чаще вставали железные ворота, за которыми располагался тесный дворик, куда выходили черными ходами магазинчики, витринами глядевшие на улицу. Егоров отметил: в дворик попасть пара пустяков, несмотря ни на забор, ни на колючку. Он поделился с Рыжим своими наблюдениями. Тот на другой день сходил и глазом профессионала оглядел примыкавший к складам универмага дворик и подтвердил – проникнуть во двор дело пустячное! И подломать дверь магазинчика тоже будет нетрудно. Они наметили для кражи магазинчик побогаче, в котором торговали часами, роскошной импортной посудой и еще кое-какими дорогими вещами. Затем по очереди в течение недели следили за подсобными помещениями, отмечая, как несли службу охранники, и днем, и по ночам.

– Так, давай обсудим детали! – предложил Егоров.

– Подожди, курну!

В доме Егорова курить не полагалось.

Рыжий направился к двери, достал сигарету, прикурил от зажигалки, имитирующей форму пистолета, и вышел, уже за дверью выпуская дым. Курил он недолго, когда вернулся, Егоров попросил:

– Покажи зажигалку.

Тот достал ее и щелкнул, высекая пламя, а затем, притушив огонь, протянул зажигалку шефу.

– Как похоже, – удивился тот. – "Макаров", да и только! В зоне, наверное, делали.

– А то где же? Там есть мастера!

– Даже вес подходит, – добавил Егоров, качая в руках игрушку.

– Знаешь, – мечтательно произнес Рыжий, – я хочу купить себе настоящий.

– Да на что тебе?

– У тебя же есть.

– Ну, вообще-то, дело твое.

– Да я чуть не купил недавно, ладно, шепнули: меченый, мол. Из него главного архитектора шлепнули. Поди слыхал?

– Слышал. Вот так купишь себе с пистолетом чужой срок – это ведь дело такое…

– И не говори!

– Ну, давай обсудим детали…

– А че обсуждать-то, в натуре? – Рыжий повел плечами. – Ведь все ясно! Че мусолить-то?

– Ну, ладно…

– Да все будет на мази!

Егоров усмехнулся и предложил:

– Ты, давай, тогда иди. Встретимся, как договорились!

Рыжий поднялся и, не прощаясь, вышел, закрыв за собой калитку, он двинулся на остановку.

В автобусе, протиснувшись вперед, Рыжий принялся изучать карманы, правда, только глазами – Егоров строго-настрого запретил ему заниматься излюбленным промыслом.

Вот этот карман он мог бы взять запросто. Рыжий взглянул в глаза хозяина кармана – точно, раззява! А вот еще один стоящий…

– Надо же, когда нельзя…

Проехав с десяток остановок, он решил, что неплохо бы пройтись пешком. Рыжий стал пробиваться к выходу. На улице уже темнело. Горели фонари, по тротуарам шли прохожие, которым до него не было дела.

– Ну, привет. – Услышал он за спиной и обернулся, сзади шел Гоблин – его давний подельник, севший три года назад за пустой карман. Мосластый, с бритой головой и оттопыренными ушами, его маленькие глазки смотрели недобро.

– Когда откинулся?

– Да на днях. Следил за тобой в автобусе. Что-то ты все мимо, да мимо.

–Да я сейчас не по карманам.

– Масть что ли поменял.

– Да типа того.

–Возьми в дело.

– Да не могу, не от меня зависит.

– Так замолви словечко.

– Бесполезно.

–Ты что-то мне не нравишься. Не могу, не хочу. Ты мне в зону бухло хоть раз заслал?

– Я тебе не девочка что бы нравится.

– Ну, смотри.

– Не пугай.

Недовольный Гоблин отстал. Рыжий продолжил путь и тут же забыл про бывшего напарника. Он долго шел по центральной улице, затерявшись среди людей, чьи лица были разукрашены светом реклам в фантастические цвета. Рыжий взглянул вверх: сумеречное небо опустили тяжелые тучи – похоже, будет дождь. Дождь не помешает. На глаза попали часы, что висели на углу – время в запасе еще было. Его вдруг заколотило, ему стало страшно – кража занятие опасное, чуть что не так, и «век свободы не видать». Но в глубине души было что-то… с некоторых пор Рыжий боялся умереть на свободе.

Однажды во время карточной игры пустяковая поначалу ссора неожиданно обернулась кровавой поножовщиной. Рыжий стоял в толпе и наблюдал, как два полицейских, не скрывая отвращения, бросили труп незадачливого игрока в машину, и при этом голова того жутко стукнулась об пол.

– Собачья работа, – злобно проворчал один из ментов, отталкивая ногой труп с прохода.

В толпе настроение было совсем не грустное, какое вызывает обычно вид покойника. Все оживленно судачили, радостно констатируя, что вот еще одной сволочью стало меньше, и никто даже не снял шапки.