Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 1

• Название: Меня охраняют призраки. Часть 1
• Автор: Николь Галанина
• Жанр: Русское современное

Четырнадцатилетняя Мелисса, по воле несчастного случая лишившаяся родителей в результате теракта, теперь находится под опекой у Бертрама Эстелла – владельца автомобильной компании и члена одной из самых влиятельных и богатых семей в городе. Всё было бы замечательно, если бы девочку не отличала одна странность – способность видеть призраки близких людей.

---

Регина сидела в соседнем кресле, юная и прекрасная, как в тот день. Длинные тёмные волосы падали ей на плечи. Она повернула изящную головку к нему и ослепительно улыбнулась. Энтони в ужасе отодвинулся: он не верил собственным глазам. Что с ним происходило? Он посмотрел на свои трясущиеся старые руки. Нет, он находился не в прошлом… Регина умерла…

Но она сидела, как живая, и на её тонких губах играла весёлая улыбка… в точности такая же, как и четыре десятилетия назад. Энтони почувствовал, как к горлу подкатывает колючий комок, а сердце начинает биться чаще от страха. Он был бы рад отвернуться от жуткого видения или закрыть глаза, но некая непреодолимая сила заставляла его внимательнее всматриваться в лицо давно умершей жены. Регина легко поднялась из кресла: то даже не скрипнуло – миновала журнальный столик и приблизилась к мужу вплотную. Он резко распахнул глаза… Этого не могло быть! Этого не должно быть! Она мертва, она мертва и давно уже сгнила в своей могиле! В горле у него пересохло, в ушах отчаянно застучала кровь. Регина склонилась к нему ещё ниже: теперь он мог видеть на её безупречной молодой коже каждый неверный блик солнечного зайчика… От её волос едва ощутимо пахло знакомыми цветочными духами.

– Привет, муж, – тихо сказала Регина, и её тонкие губы искривила мрачная усмешка. Она неосязаемо коснулась рукой его поседевших волос. – Я жду тебя.

– Уйди… ты умерла… тебя здесь нет! – пронзительно вскрикнул испуганный Энтони. – Иди в свою могилу!

Регина покачала головой:

– Не могу, – призналась она. – Мне неудобно: мой гроб гниёт, и черви гложут мои кости. Я буду с тобой…

– Уходи! – Энтони сорвался с места.

Он не знал, что умеет бегать так быстро. С разбегу он врезался в стену, отшатнулся и на ощупь принялся искать ручку двери. Ему казалось, что призрак жены незримо стоит у него за спиной, а знакомые тонкие пальцы уже сжимаются на его горле… Картины перед его взором затуманились и поплыли куда-то, как спущенные с якоря корабли. Он не знал, как ему ориентироваться в этом странном новом мире. Все предметы вдруг размылись, утратив свои привычные очертания и пропорции. Шкафы вытянулись и сузились, стены исказились, пол сделался крошечным отполированным пятнышком, а потолок ушёл куда-то в небо…

– Энтони… – доверительно шепнул знакомый голос.

– Нет!! – взвыл он.

Наконец-то ручка здесь… приятный холод обжёг его горячую руку. Заунывный голос Регины зазвенел, как похоронный колокол. Она повторяла его имя, и с каждым произнесённым ею слогом интонация её голоса менялась…

– Энтони… – испуганно проговорила она.

– Убирайся! Исчезни! Оставь меня в покое!

Ручка поддалась, и он пулей выскочил в длинный узкий коридор. Привалившись к двери, Энтони ещё долго пытался унять дробный перестук собственного сердца. Что это было? Что это было? Его колотила нервная дрожь, руки самопроизвольно то сжимались, то разжимались. Его дыхание хрипло разносилось в застоявшемся воздухе.

А с той стороны двери всё было тихо. Только лёгкое поскрёбывание опасно щекотало его взбудораженные нервы. Энтони почувствовал, как сердце сжала чья-то ледяная рука, перед глазами потемнело, а ноги сами собой вдруг подкосились. Стук – и он рухнул на колени. Стук – пискнуло в груди. Стук – и дверь неслышно распахнулась, ударившись о стену. На пороге возникла она: развевающиеся длинные рыжие волосы, блестящие тревогой зелёные глаза, бледное от испуга лицо. Джилл Санчайз упала рядом с ним. Её похолодевшие пальцы неуверенно искали пульс у него на запястье.

– Энтони! Энтони! Тони! – её бессвязные выкрики перемежались громогласными рыданиями.

– Уйди! Прочь, прочь от меня, мертвец! – взвизгнул старик, размахивая руками.

Тёмная пелена занавесила ему взор; одурманенный ею, он видел вместо живой Джилл мёртвую Регину. И мёртвая Регина холодно усмехалась ему из потустороннего мира. Ледяное дуновение, обхватившее его вокруг рук, как наручники, повлекло куда-то вдаль… туда, откуда возврата не было.

– Тони, это я! Это я, Джилл! – твердил из мира живых голос Джилл. – Очнись!

– Убери руки! Не трогай меня! Ты не имеешь права! Прочь, прочь! – бормотал Энтони.

Глаза его были полузакрыты, из груди рвалось хриплое, с присвистом, дыхание. Джилл, несмотря на то, что злословы называли её пугливой мышкой, в минуты опасности способна была обретать необъяснимую силу. Подхватив отчаянно брыкающегося супруга под мышки, она волоком протащила его из гостиной в коридор, оттуда – в спальню и уложила на постель. Энтони продолжал стонать и метаться; ему чудилось, что жена-покойница отнесла его к себе в могилу, и черви уже начинают вгрызаться в его внутренности. Заливаясь плачем, он кричал:

– Джилл! Джилл, помоги! Джилл!

– Я здесь, дорогой, – нежно прошептала Джилл, крепко сжимая руку беспокойно ворочающегося старика.

Но он словно не слышал её слов. Вернее, он их слышал, но по-иному, он слышал их из уст Регины, и это только ещё больше пугало его.

Сообразив, что разговором мужа не успокоить, Джилл в состоянии полного, змеиного, хладнокровия, подошла к семейной аптечке и вынула оттуда баночку с успокоительными средствами. Обычно их принимала младшая сестра Джилл, Сэнди, отличавшаяся крайней нервозностью, но Сэнди уже год не приезжала в гости, и её лекарства остались в распоряжении Эстеллов. Опытной рукой Джилл взяла стерильный шприц, отмерила нужную дозу успокоительного, и, подойдя к извивающемуся на постели Энтони, крепко схватила его за руку. Старик повернулся; его глаза широко распахнулись, но разум в них не вернулся. Казалось, что чья-то холодная рука – рука Регины! – рисует перед его взором картины, не имеющие ничего общего с реальностью. Не тратя лишнего времени на увещевания, Джилл спокойно примерилась и со всего размаху всадила шприц во вздувшуюся голубую вену мужа.

Он завопил от боли, выгнулся дугой и замахал руками, сшибая вещи с прикроватных тумбочек.

– Джилл! – кричал Энтони. – За что?

«Пришёл в себя», – отметила Джилл, осторожно усаживаясь рядом с супругом.

– Это успокоительное, дорогой, – объяснила она. – Скоро оно подействует.

– Здесь… ты не поверишь мне, но это правда! – сбивчиво начал объяснять Эстелл, выпучив расширившиеся глаза. – Здесь… здесь Регина! Регина пришла за мной, она обещала забрать меня в могилу!

– Что за чушь, – ласково проговорила Джилл, хотя необъяснимый страх тоже сжал её сердце, – ничего такого никогда не будет. Ты же только мой, Энтони, я ни за что не отдам тебя твоей бывшей жене. Просто забудь о ней, и она больше никогда нас не побеспокоит.

– Я тебе не верю, – дико глядя на неё, Эстелл отполз к краю постели и прижал руки к груди, словно в надежде защититься от невидимой угрозы. – Ты заодно с нею!

– Я отобрала тебя у неё, дурень, – нежно проговорила Джилл. – Зачем мне ей помогать?

– Да… это так, – хриплым голосом подтвердил Энтони. Но взгляд его по-прежнему оставался пуст и безумен; и Джилл понимала, что испытанный им шок ещё не прошёл. – Регины нет, Регины нет… Она умерла, правда, Джилл?

– Конечно, дорогой, – ласково пожимая его вспотевшую руку, подтвердила Санчайз. – Конечно, она мертва уже много лет, и ты не должен её бояться. Ведь мы с тобой живы!

– Да… – откинувшись на подушки, старик испустил облегчённый вздох, и глаза его медленно закрылись. – Вот именно… Регина мертва, а мы с тобой живём! Живём! Ха-ха…

Джилл ещё долго сидела у его постели, поглаживая его безвольную руку, и терпеливо выслушивала произносимый им отрывистый бред, не имевший никаких точек соприкосновения с окружавшей их действительностью. Она согласно поддакивала Энтони, убеждала его, что Регина действительно мертва и не может никому навредить, лишь бы он, взволнованный муками поздно пробудившейся совести, не впал в истерическое состояние снова. Когда же его тихий голос начал угасать, сменившись, наконец, едва различимым храпом, Джилл, точно привидение, выскользнула из их комнаты, где всё, казалось, было отравлено запахом страха перед надвигающейся неизбежностью. Она плотно закрыла дверь, чтобы полностью абстрагироваться от спящего мужа, и бессильно привалилась к белёной стенке своего домика. Усталый вздох вырвался из её груди.

Когда-то, задолго до своего знакомства с Энтони Эстеллом, Джилл работала в психиатрической лечебнице. Ей доводилось видеть помешанных всех сортов и мастей. Её взору представали как и запуганные шизофреники, так и бешеные параноики, люди, страдавшие психозом, и ещё бесчисленное количество других. За годы добросовестного занятия своим делом Джилл научилась выделять самые незначительные признаки грядущей душевной болезни и ставить весьма точные прогнозы относительно того, вернётся ли пациент к нормальной жизни. Да, больничные будни были тяжелы для неё, молодой рыжеволосой красавицы, которая с детских лет грезила о лёгкой жизни. Она с момента совершеннолетия искала себе приличную партию, и, обнаружив её в лице Энтони Эстелла, довольно привлекательного и состоятельного мужчины, без малейших колебаний вцепилась в него железными когтями гарпии. Джилл нисколько не смутил тот факт, что у её любовника имелась семья: законная жена и несовершеннолетний сын, – поскольку в семействе Эстеллов все славились своей распущенностью и не брезговали изменять супругам едва ли не ежедневно с разными пассиями. К тому же, у младшей сестры Джилл, Сэнди, получилось неким чудом закрутить роман с Бертрамом. Это окончательно убедило Джилл, что юноша не имеет к отцу ни малейших претензий: ведь он в те времена пользовался едва ли не худшей славой, чем все его развратные дяди и далёкие старшие кузены. А Регина… что Джилл было за дело до переживаний Регины? Она была уверена, что эта холодная, несгибаемая леди не слишком опечалится разрывом с нелюбимым мужем. Регина Эстелл была ещё достаточно молода, и, судя по слухам, привлекательна, поэтому Джилл не сомневалась, что её соперница вторично выйдет замуж вскоре после развода Тот, к слову говоря, прошёл мирно: всё отравило лишь несвоевременное вмешательство разозлённого и обиженного Бертрама. Но Энтони хватило наглости уйти из прежнего дома, ни с кем не попрощавшись. Так и началась эпопея под названием «Жизнь Санчайз и Эстелла». Конечно, любовникам пришлось бороться с мнением общественности, бывали такие тяжёлые дни, когда весь Литтл-Мэй, вставший на сторону брошенной и умирающей от рака Регины, шёл войной против них. Сама Регина никаких претензий не предъявляла; она знала, что не сумеет удержать мужа, да это ей и не было нужно. Она понимала: жить ей осталось совсем недолго, и всё вышло именно так. Регина умерла в больнице несколько месяцев спустя развода с Энтони, а тот даже не пришёл на её похороны. Жизнь прежней семьи его нисколько не интересовала. Пара упивалась друг другом, она пребывала на верху блаженства, и бесконечные нападки и презрение Литтл-Мэя их не волновали. Джилл печалилась только одним: Бертрам, сын Энтони, неожиданно бросил бедняжку Сэнди, и та, убитая горем, надолго сбежала в шумный Лондон. Следовательно, хорошей партии не вышло; вернувшись из столицы, потерявшая всякий стыд малышка стала менять одного мужа за другим, что вызывало у Джилл немалое недовольство. Впрочем, она не смела корить сестру вслух, ведь та добилась успехов в кинематографе. К тому же, у Джилл появилась любимая дочка Джоанна, а злобные городские жители исчерпали весь свой запас яда, ограничившись холодным презрением и невниманием. Но это не заботило Джилл. Несколько лет она и Энтони прожили в абсолютном счастье, и вот тут к ним в двери постучалась новая беда.