Александр Субботин - Сделка Политова

• Название: Сделка Политова
• Автор: Александр Субботин
• Жанр: Триллер

Герой книги, уверенный в своей исключительности, выводит теорию, по которой ставит себя выше общества. За помощью в реализации идеи он обращается к сверхъестественным силам. Классический сюжет основан на переплетении реальности и мистики: убийства, самоубийства, тайные общества и колдовство. Детективное расследование и мистические события, происходящие на фоне непрекращающегося дождя, наполняют произведение атмосферой загадочности и интереса, который не оставляет читателя до последней страницы.

---

Политов хотел заглянуть в листок, но отказался от этой затеи, как от затеи его не достойной и даже унизительной. Скорее всего там было предсмертное послание близким и родственникам.

Разумеется, сейчас Политову несомненно следовало бы действовать иначе: сделать несколько звонков, сообщать о трагедии, оставаться на месте до прибытия специальных служб. И он собирался уже уходить и руководствоваться именно таким планом, как что-то его вдруг неожиданно задержало. Какое-то странное чувство, которое налетело на него тревожным ветерком. Словно, уходя, он как бы оставлял что-то важное здесь. Словно даже как будто он преступник, который оставляет за собой улики. Словно он что-то определённо упустил или забыл.

Политов остановился и прислушался к себе. Он хотел понять, что же хочет сообщить ему это неожиданное внутреннее ощущение. Он даже вернулся обратно, на то место, где совсем недавно стоял и глядел на труп. Он ещё раз осмотрел кабинет, стол, Жигина… И вот тут ему в глаза бросился тот самый продолговатый и золотистый предмет, что сжимал мертвец в левой руке.

Политов вновь осторожно приблизился к телу Жигина и наклонился так, чтобы не запачкаться кровью, а потом аккуратно вынул эту вещь из ещё не остывшей руки трупа.

Это была пузатая золотая перьевая ручка. Видимо та самая, о которой так случайно как-то упоминала Марина.

Политов взглянул на неё, но внимательно рассматривать не стал, потому что то чувство тревоги, которое так внезапно налетело на него ещё недавно, вдруг так же внезапно улетучилось, и, положив перо во внутренний карман пиджака, наш герой поспешил покинуть зловещий кабинет, где, всё так же замерев на своём рабочем месте, сидел мёртвый Жигин.

Глава 4. Следствие

Много разных удивительных историй гуляет по миру. Сюжеты некоторых из них хоть и правдоподобны, но, однако, – ложь и выдумка. Другие же, напротив, кажутся совсем уж невероятными, и всё-таки истинны и происходили на самом деле. А есть и такие истории, о которых нельзя сказать с уверенностью как первого, так и второго, потому что не имеется в том ни единого твёрдого доказательства или опровержения их. И в этом есть некоторый жизненный парадокс.

Вот и этот, самый правдивый и верный рассказ подошёл к тому моменту, когда, наверное, стоит, или даже необходимо, сделать некоторое отступление и сказать несколько слов о главном герое – Иване Александровиче Политове.

Впрочем, о нём было сказано и так немало. Всё повествование отдано лишь ему одному, и тем не менее следует добавить несколько чёрточек в его портрет для большей уверенности в том, что картина, в конечном счёте, сложится правильная.

Часто, а даже беспричинно много рождается историй, в центре событий которых оказывается ничем не примечательный и даже совсем серый, до блеклости, до прозрачности человек, который внезапно и вдруг попадёт в фантастический вихрь приключений, которых, надо заметить, он не только не желал, но даже сторонился и побаивался. А когда это с ним таки происходит, и он против своей воли неожиданно оказывается в причудливом положении, то эти события, быстро разрастаясь до каких-то космических масштабов, обязательно принимают такой невероятный характер, что поверить в их реальность не представляется возможным, отчего они становятся похожими на вымысел. А главным и ключевым моментом начала таких событий подчас и, к сожалению, является какой-нибудь нелепый и слепой случай. Да, именно по его милости происходит добрая половина… Да что там половина? Почти все самые редкие, захватывающие и интригующие приключения в жизни таких вот героев. Иначе, без этого случая, герои так и оставались бы теми, кем были изначально – бледными, серыми и прозрачными. Словом, обывателями, и интереса к ним не было бы никакого. Отчасти такой поворот служит для объяснения чудесного превращения героя, отчасти для построения тождественности и рождения надежды в сердце любого другого обывателя этот сюжет впитывающего и в тайне желающего встать на его место. Причины бывают и разные.

Но что если случай, в его настоящем понимании, не есть случайность? Что если случай – это последовательность закономерных событий, которая просто не видна рядовому глазу, а он (случай) предстаёт перед нами уже в конечном своём обличье, скрывая за собой весь тот длинный и витиеватый путь свой, который ему пришлось проделать? Что если случай можно объяснить? Не каждый, конечно, но множество из них обязательно. И пусть сперва причины его не очевидны, и он может показаться той самой заурядной, фальшивой, взявшейся из ниоткуда случайностью, двигаясь к корню которой, как по нити, можно нащупать лишь ровно обрезанный край. Но это не всегда так. Что если, изловчившись и вооружившись наблюдательностью и логикой, суметь развернуть всю цепь событий вспять и проследить, методично отделяя каждое звено от другого, как складывалась вся эта цепь. А затем, выложив все полученные элементы идеальным порядком, взглянуть на них свежим взглядом?

Политов никогда не был серой и заурядной личностью. История его началась ещё задолго до описываемых событий. Ещё, наверное, с самого детства его, когда он, по его же словам, должен был разобраться в вопросе о Боге. Нельзя утверждать, что вопрос этот, а вопрос, надо заметить, важнейший, наболевший и издавна волнующий всякую русскую интеллигентскую душу, иными словами душу, которая больше думает и рассуждает, нежели хоть что-то делает – вопрос о Боге, – поначалу не сильно волновал его. Обычно о нём не задумываешься в первые сознательные годы жизни, а только получаешь, впитываешь в себя ту информацию, что в изобилии преподносит тебе мир. Да и потом, чуть позже, тоже задумываться бывает недосуг, потому что мнишь себя уже достаточно образованным, воспитанным. Неким сверхчеловеком, которому многое обязательно удастся, впрочем, и считаешь так только потому, что на самом деле глуп и не разглядел мир как следует. Но вот потом приходит момент, и появляются мысли типа: «А как же всё это устроено?». Вот тогда и встаёт этот тяжёлый, неразрешимый для многих вопрос. Не каждому, далеко не каждому хочется понимать его, а ещё больше, вследствие полученного ответа на этот вопрос, отдавать себя в руки другого, более могущественного существа. Особенно когда совсем недавно ты был ещё сверхчеловеком, достаточно образованным и воспитанным. Требуется бунт! Требуется объяснение! Клокочет и поднимается гордыня: нельзя, нельзя просто так сдать своё самосознание, которое накапливалось столько лет, только в угоду всем тем, кто жил до тебя много тысячелетий назад. Только в угоду, пусть и мудрому, но старому порядку, установленному для тебя другими. Нельзя, нельзя этого делать! Не может человек продаться за туман, за прах прошлого, который нынче уже давно развеян по свету. Здесь что-то не так. Не так! Надо дойти самому, надо понять. Надо вывести свою религию. Свою, удобную, лёгкую, не обязывающую тебя ни к чему. И она будет тебе звездой, светом, который поведёт в будущее к твоему счастью. Так это надо сделать!

И Политов создал свою религию. Он выдумал её в результате долгих и мрачных размышлений, фундаментом которой стали теории, практики и традиции древние, которых Политов мог и знать, но словно чувствовал их. Как будто незряче, но интуитивно вступал он след в след за теми, кто рождался до него с идеей, которая оправдывала и объясняла земное существование человека. Политов ощущал, что идея его ещё не так стройна, что в ней ещё зияют пустоты и дыры, но она уже выстроилась и покорила его. А он поддался ей весь. И как бы ни казался путь его чередой случайностей, как бы ни вводил в заблуждение тот морок, что сопутствовал ему, Политов двигался в том же самом направлении, в котором шли до него и будут идти после многие бунтари и революционеры. И нет тут никаких совпадений. Не случись с Иваном Александровичем той «удачи», он и тогда бы, рано или поздно, а должен был завершить начатое тем, к чему стремилось его сердце. Потому как не он шёл, а тащила его за собой его же выдуманная идея и религия.

***

На лестничной площадке Политова трясло от озноба. Он с трудом удерживал прыгающий в руках ключ, чтобы открыть дверь своей квартиры.

Наконец, совладав с замком, он быстро проскользнул в образовавшийся перед ним проём и, едва захлопнув за собой дверь, откинулся на неё спиной и медленно сполз на пол. Вокруг было темно.

Раздавшийся на кухне телефонный звонок сильно испугал его. Он даже вскрикнул от неожиданности. Нащупав выключатель и включив свет в прихожей, он прошёл в тёмную кухню и снял трубку.

– Вот и ты! – послышался в аппарате радостный голос Ланца.

Политов немного помолчал и глухо ответил:

– У нас сегодня на службе случилась неприятность…

– Неопрятность, говоришь? – переспросил Ланц и рассмеялся. От этого неуместного смеха Политова покоробило. Он даже сморщился.