Анатолий Арамисов - Гроссмейстер

• Название: Гроссмейстер
• Автор: Анатолий Арамисов
• Жанр: Русское фэнтези

Он пережил страшную трагедию и перестал разговаривать. Но беда не приходит одна – мальчик попадает в детский дом, где царят суровые нравы. Однако невзгоды судьбы не сломили Сашу. Он обнаруживает в себе огромный талант шахматного игрока. Но его первая любовь играет с ним злую шутку…

---

Капитан грязно выругался, стукнул по столу кулаком.

– Ну так тогда разбей стекло у машины, вытаскивай пацана и дуй сюда! Что мы с ним будем делать – не знаю! Первый раз на моей службе такой случай! Номер машины запиши! Выполнять!

– Есть!

Спустя полчаса у дверей отделения раздался шум. Запыхавшийся лейтенант тащил за руку маленького мальчика. На лбу ребенка была большая кровоточащая царапина, рубашка порвана в двух местах. Капитан поднялся со стула, шагнул им навстречу.

– Таааак! Ну и красавец! Чё он весь в крови-то! – рявкнул Козлов.

– Так вы сказали – вытаскивай через окно. Я его разбил, а двери все равно не открывались. Пришлось тащить. Еле справился, он упирался. Укусил меня за руку. Вот, в итоге порезал лоб и рубаху порвал.

Мальчик стоял, опустив голову. На скулах капитана заходили желваки. Он наклонился к ребенку, взял его за чуб и резким движением поднял голову.

– Так ты, гаденыш, кусаться вздумал, когда тебя спасают? Где твои родители? Или с кем ты был? Почему тебя бросили? Отвечай!!

Мальчик резко мотнул головой, высвобождая свои волосы от хватки полицейского. Это привело капитана в ярость. Он снова ухватил ребенка за чуб и дернул. И тут встретился с мальчиком взглядом. Отпустил руку, попятился от неожиданности. На капитана смотрели глаза взрослого человека. С ненавистью и презрением. У детей не бывает такого взгляда.

– Ладно… ладно… – забормотал Козлов. – Расскажи нам, где твои родители? Почему ты один сидел в машине?

Мальчик молчал, не опуская своего ненавидящего взгляда. Полицейские недоуменно переглянулись.

– Что с ним? Может, глухонемой? – спросил лейтенант.

– Может. Черт его знает? Или больной какой-то. Номер машины переписал?

– Так точно!

– Давай, пробей по базе. Выясни, кому принадлежит машина.

– Есть!

– У тебя в загашнике нет какой еды, случайно? И попить.

– Бутерброды с колбасой, котлеты. Жена собрала на дежурство. Вода минеральная…

– Тащи!

Лейтенант метнулся в соседнюю комнату. Козлов по-прежнему не мог отвести взгляда от глаз ребенка. Тонкая струйка крови сползала по лбу мальчика, накатывалась на левую бровь. Когда она стала заливать глаз, ребенок вытер рукавом лицо и снова опустил голову. Капитан облегченно вздохнул.

– Сейчас, собака-кусака, мы тебя накормим и выясним, чей ты. Ишь, как смотрит, чисто волчонок! Сейчас я «Скорую» вызову, чтобы тебе обработали рану.

Позвонив по телефону, капитан подошел к мальчику, протянул ему руку.

– Ладно, давай знакомиться! Меня дядя Петя зовут. А тебя как?

Ребенок молчал. Служивый, вздохнув, отошел. В коридоре послышались быстрые шаги. Запыхавшийся Востриков положил на стол большой пакет, вытащил из него пластиковую тарелочку, вилкой выудил две котлеты, хлеб, несколько кусочков колбасы; из бутылки минеральной налил жидкость в пустой стаканчик.

– Вот! Подходи, парень, ешь! Не стесняйся! Ну, давай же…

Мальчик молча смотрел на стол и по-прежнему стоял на месте. Лейтенант взял стаканчик с минералкой, протянул его ребенку.

– Давай, давай! Я точно знаю, что сильно пить хочешь! Как тебя звать-величать? Пей!

Мальчик взял из рук мужчины стакан, медленно выпил жидкость. Полицейские облегченно вздохнули. Востриков улыбнулся, налил из бутылки еще.

– А теперь пожуй котлеты. Я их только что в микроволновке подогрел. Очень вкусные, жена старалась!

Мальчик посмотрел на мясное изделие, и гримаса отвращения на секунду исказило его лицо. Он потянулся, взял стакан с минеральной водой, выпил половину, осторожно поставил его обратно. И снова посмотрел на Вострикова своим недетским взглядом. Лейтенант вздрогнул, отвел глаза, засуетился, убирая еду в пакет.

– Не хочешь, как хочешь! Я пошел к компьютеру, пробью там номер машины.

– Давай, лейтенант, – капитан встал, взял мальчика за руку. – А ты, Молчалин наш, посиди пока в обезьяннике. Тут не детский дом, не богадельня, а милиция. Сам понимаешь, брат, мне работать надо. Сейчас Востриков найдет адрес раздолбаев, которые тебя бросили в машине, и отвезет туда. Вот так.

Заперев за ребенком тяжелую решетчатую дверь, капитан снова сел за пульт, стараясь не смотреть в сторону мальчика. Спустя четверть часа приехали два санитара «Скорой помощи». Козлов открыл обезьянник, вывел оттуда ребенка. Старший санитар, мужик лет пятидесяти, от которого пахло спиртным, наклонился к мальчику, рассматривая рану на лбу.

– Где это тебя так угораздило-то? А? – спросил он строго. – Подрался с кем и сюда попал? Что молчишь? Стыдно? Такой маленький, а уже в милицию угодил? Поколение «пепси», мать вашу! Давай, сейчас обеззаражу!

Мальчик сделал попытку уклониться от руки санитара с тампоном, смоченном в йоде. Второй санитар, молодой, крепко схватил его за голову, сжимая ладонями уши, держал.

– Ну вот, делов-то! Готово! Стоило ли нас вызывать? В полиции нет йода? – спросил старший.

– Не в этом дело… – капитан встал, подошел вплотную к санитару. – Капитан Козлов. А тебя как?

– Синицын моя фамилия. А что?

– Вот что, Синицын. Тут дело посложнее, чем ты думаешь. Пацан почему-то не разговаривает. Как будто больной. Или глухонемой. А может этот… как его… видел недавно по телику… Вот! Вспомнил! Аутист! Понятно?

– Может быть. И что?

Капитан замялся, словно о чем-то размышляя. Старший санитар зашел к мальчику за спину и со всей силы громко хлопнул в ладоши, одновременно заорав: «Бей!!»

Ребенок вздрогнул и оглянулся на санитара.

– Вот. Уже выяснили, что он не глухой. Прекрасно слышит… – удовлетворенно произнес Синицын. – Сейчас мы его разговорим!

Он наклонился к мальчику и стал с ним разговаривать. Ребенок молчал. С каждой секундой санитар распалялся все больше и больше. Наконец, он схватил мальчика за ухо и с силой вывернул его. На лице ребенка появилась гримаса боли, но он не издал ни звука.

– Черт… – санитар растерянно выпрямился. – Похоже, тяжелый случай. Читал про это как-то. Расстройство называется мутизмом.

– Вот вот, – капитан приободрился. – Поступил к нам как беспризорник. И мы не можем выяснить, кто он и откуда. Поэтому отвезите его в детский дом для детей с отклонениями. Там пока побудет. А мы тем временем выясним, кто его родители. Есть зацепки.

– Нет, это не в нашей компетенции… – заартачился Синицын. – Как мы его повезем? Где документы? У нас его не примут. Лучше вы определите пацана в вашу детскую комнату полиции.

– Ты не понял меня, Синицын! – капитан нахмурил брови. – Детская комната? Есть такая! Вон там, по коридору, третья слева. Она просто так называется. Там журнал лежит, куда мы заносим адреса разных малолетних хулиганов. И всё. Как мы его туда запишем? А находиться долго здесь детям не положено. Понял?

– Нет. Мы не обязаны вести его в детский дом! – Синицын явно не хотел связываться с этим делом.

Капитан подошел к нему вплотную, ноздрями втянул воздух. Поморщился.

– Синицын! Ты же не хочешь, чтобы у тебя на работе начальство узнало, что ты нетрезвым ездишь на вызовы? А?

– Не хочу… – пробормотал обескураженный врач.

– Ну, так бери пацана и дуй в детдом. Надеюсь, знаешь куда. А там сообщи, что за ним скоро приедут родители. Милиция их найдет и вызовет. Понял, Синицын?

– Понял…

– Ну, и лады!

– Бумагу какую черканите, капитан! Хоть не с пустыми руками мы пацана пристраивать поедем.

– Сделаю!

Капитан сел за стол, взял лист бумаги, написал несколько строк, шлепнул квадратным штампом и отдал его санитару. Синицын с удовлетворением прочел текст, хмыкнул, кивнул своему помощнику.

– Забирай его! Повезем в детдом. Дорога не близкая, километров 50 пилить.

Когда за врачами и мальчиком закрылась дверь, из коридора вышел лейтенант Востриков.

– Нашел, товарищ капитан! Пробил машину, выскочил адресок. Из Москвы они, живут на Берсеневской набережной. Фамилия родителей – Савельевы. А где пацан?

– Санитары повезли в детский дом. Завтра с утречка сдадим смену, меня подбросишь домой, а потом сгоняешь на своем «Жигуленке» в Москву. По адресу. Магарыч не забудь с этих идиотов родителей взять. Адресок записал?

– Так точно! Бумажка у меня в кармане.

– Ну и славно. Уф… отбоярились.

Вот так я и попал в этот детский дом. Санитары едва уговорили толстую тетку, которая дежурила в ту ночь, тыкали ей в лицо бумажкой от мента, клялись божились, что завтра за мной родители приедут. Я спустя несколько дней узнал, что когда утром Козлов и Востриков поехали с дежурства домой, в их машину на полной скорости врезался самосвал с пьяным водителем. «Жигули» сгорели вместе с полицейскими.

Меня завели в большую комнату, где спали дети, положили на голый матрац. И я вскоре уснул. Только через пару дней заведующая детским домом приказала меня постричь наголо, мне выдали специальную одежду, а мою куда-то дели. Я понимал, что папа и мама никогда не приедут за мной. Я ждал только бабушку Клаву, мать моей мамы. А у папы не было родителей. Однажды на мой вопрос, где же они, мама с серьезным лицом сказала мне, что папа жил в детском доме. Я не понимал, что такое детский дом, спросил маму. Но она прекратила разговор, сказала, что мне лучше не знать. И вот теперь я узнал, что такое детский дом… Так… пора бы мне делать свой ход. Но времени еще много, может, Лена вернется в зал?