Анатолий Арамисов - Гроссмейстер

• Название: Гроссмейстер
• Автор: Анатолий Арамисов
• Жанр: Русское фэнтези

Он пережил страшную трагедию и перестал разговаривать. Но беда не приходит одна – мальчик попадает в детский дом, где царят суровые нравы. Однако невзгоды судьбы не сломили Сашу. Он обнаруживает в себе огромный талант шахматного игрока. Но его первая любовь играет с ним злую шутку…

---

Саша сделал очевидный ход, перевел часы. Противник двинулся королем в центр доски, что тоже легко просчитывалось. Вот теперь начиналось самое главное. Юный шахматист бросил взгляд в зрительный зал. Лены на ее привычном месте не было. Саша нервно заерзал на стуле, несколько раз провел ладонью по волосам ото лба до затылка. Журналисты знали – это явный признак волнения Савельева. Еще бы – на кону стояли не только титул гроссмейстера, выход в турнир на первенство мира, но и гарантированные сто пятьдесят тысяч долларов, первый приз соревнования. В пресс-центре кипели страсти, заключались пари на исход партии. Многие авторитеты ставили резюме: атака белых авантюрна и должна заглохнуть. Однако при этом черные должны были делать единственно правильные ходы, пройти по краешку пропасти и не оступиться, не качнуться, не сплоховать. Саша поднял руку, чтобы сделать важнейший ход. Зал замер. Многие видели, что у атаки белых есть две возможности. Какую из них выберет шахматный вундеркинд? В полной тишине было слышно, как скрипит новенький ботинок на ноге противника Савельева, когда тот, сидя на стуле, нервно совершает быстрые покачивания коленом вверх-вниз. Но Саша медленно отвел руку от своих фигур, бросил взгляд в зал и снова задумался…

– Кого они притащили, эти долбаные санитары? Ни документов настоящих, ни имени, ни фамилии! Ты хоть спросила, из какого отделения «Скорой» они? Нет? Ну, так сама бери этого немого к себе домой и воспитывай! Как я его оформлю? Подобрали на улице беспризорника? Подкидыш! Меня за это по головке не погладят! Ты понимаешь?

Заведующая детским домом с полчаса орала на толстую дежурную, принявшую ночью бессловесного ребенка. Рядом с женщиной на стуле сидел Саша и угрюмо смотрел в пол. Дежурная оправдывалась.

– А что мне делать было, Зинаида Васильевна? Выкидывать пацана на улицу? Врачи «Скорой» уверяли, что на следующий день за ним приедут родители. Полиция обещала.

– Где эти родители? Уже четвертый день пошел! Если бы озаботились, спохватились, давно бы отыскали! Или хотя бы заявили в розыск. Если порядочные, нормальные люди. А этот… весь поцарапанный, рубашка порвана. Смотрит волчонком! Явно больной. Может, папаша и мамаша алкоголики. Да не может, а скорее всего! Врачи сказали, что он слышит?

– Да…

– Значит, не глухонемой! Черт его знает, что с ним? Поеду к начальству, докладывать, ставить его к нам на учет. Возни сколько, ты не представляешь! Это тебе не отказники из роддома. Там есть подпись мамаши и всё! А здесь? Звонила в отделение, где писульку врачам дали. Так вот. Те два дежурных, что приняли пацана, на следующее утро погибли в автомобильной аварии. Сгорели в машине. Самосвал с пьяным водителем в них въехал. Откуда они приняли пацана – никто не знает. В журнале не отмечено! Всё, привет! Тут Шерлок Холмс должен искать концы. А какие шерлоки служат у нас в полиции – ты сама знаешь без меня! Тьфу!

Подчиненная растерянно топталась на месте, часто вытирая пот с лица. Она уже сильно жалела, что в ту ночь смилостивилась и уступила врачам.

Боялась, что своенравная Зинаида Васильевна просто выгонит ее с работы. И тогда чем ей, одинокой мамаше, будет кормить двух своих девочек? В этом небольшом городке так тяжело было с работой. Многие уехали в столицу в поисках лучшей доли.

– Значит так, Прохорова! – заведующая встала из-за стола. – Определяем его в младшую группу. К глухонемым. А там видно будет. Может и заговорит потом. Посматривай за ним, чтобы никого не обижал. Или чтобы его не лупили старшие. Поняла?

– Да, Зинаида Васильевна! – в голосе работницы появились нотки радости.

– Всё! Я к начальству поехала.

Директриса вышла из-за стола, обдав Сашу запахом каких-то резких, отвратительных духов. Позже, учуяв этот запах у представительниц прекрасного пола, мальчик отходил подальше от них.

Прохорова взяла мальчика за руку и повела по коридору. Дети из разных комнат с интересом смотрели на новенького. Каждый раз для них это было событием в череде будничных, однообразных дней. Саша еще не знал, что самыми главными событиями были приезды новых потенциальных родителей, которые смотрели на детей и выбирали, кого бы усыновить или удочерить. И самые горькие слезы проливались после их ухода. У Прохоровой каждый раз при этом сжималось сердце, ей хотелось не просто плакать, а рыдать, выть по-волчьи. Настолько горьки были эти детские слезы…

Глава 2-я. Лена

Лена быстро шла по улице со злым выражением на красивом лице. Прохожие останавливались, недоуменно оглядывались на девушку. Два человека спросили, что с ней случилось, но она отворачивалась, ускоряла шаг. Несколько раз она прикладывала правую руку за куртку, и со стороны могло показаться, что у девушки болит сердце. Но это было не так. Лена сжимала рукой свои очки в очень красивой современной оправе, которые лежали во внутреннем кармане. При этом она тихо разговаривала как будто сама с собой, задавала вопросы и отвечала на них.

– Почему он меня не слушается? Мы же договорились! Наверное, все-таки не понимает опасности. Он меня просто использует. И еще неизвестно, выполнит ли свое главное обещание? Я не вижу его денег, только какие-то крохи перепадают. Хватит! К черту!

Лена в очередной раз полезла во внутренний карман куртки, вытащила очки и швырнула их на зеленую траву, возле куста. Она сделала шагов десять, как сзади послышался возглас.

– Девушка! Вы очки потеряли! Вот, возьмите…

К ней быстрым шагом приближался молодой человек, явно студент, лет восемнадцати. Он держал под мышкой портфель, застенчиво улыбался, протягивая Лене ее очки. Студент сам был очкарик, «ботаник», как окрестили бы его современные девицы. Рыжие космы торчали в разные стороны, на нем были модные джинсы с дырками на коленях, потертая кожаная куртка.

– Какие красивые. Модель «Гугл»? Я читал про них… Жалко бы было потерять такую дорогую вещь… – студент был в настроении из-за того, что сумел помочь такой симпатичной девушке. – Возьмите и не теряйте больше.

Лена остановилась, внимательно посмотрела на парня. Во взгляде девушки было что-то такое, что студент смутился и покраснел. Лена взяла из его рук очки, сунула их во внутренний карман.

– Честный, да?

– Не понял… – парень растерялся еще больше.

– А почему себе не взял их? Они намного дороже, чем у тебя на носу.

– Какая-то вы странная, девушка. У меня оправа тоже не из дешевых. Мне чужого не надо. Пожалуй, я пойду. Всего хорошего!

Парень стремительно прошел мимо Лены, от него пахло пивом и дорогим парфюмом. На ходу студент вытащил из кармана айфон последней модели и, ткнув пальцем в клавиатуру, приложил его к уху. Лена стояла, провожала его взглядом. Взглянула на часы, о чем-то раздумывая. Потом повернулась и медленно пошла в обратном направлении. Она вспоминала…

Лена, конечно, не помнила, как оказалась в детском доме. Осознавать свою непростую жизнь она стала только года в четыре. Воспитатели старались оградить таких детей от внешнего мира. Поэтому Лене казалось естественным, что девочки живут в одной большой комнате, пятнадцать человек. Что за всеми ими ухаживают три добрые тети и одна злая. Горькое прозрение случилось, когда маленьких детей из детского дома повезли на новогодний утренник под названием «Золушка». Там, в большом доме культуры, Лена впервые близко увидела совсем других детей. Очень нарядных, ухоженных, беззаботных и веселых. С ними были мамы. Это слово как будто острым камнем врезалось в душу маленького ребенка, когда девочка ее лет сидела рядом с ней на пуфике в гардеробе, а тетя переодевала ее в принцессу.

– Мама! Мама! Быстрее надевай мне туфельки! Уже Дед Мороз со Снегурочкой пришли!

Тетя, которую девочка назвала мамой, быстро наклонилась, надела ей туфельки, поцеловала в щеку и повела за руку к елке. Лена смотрела им вслед, жгучая детская зависть полыхнула внутри. Она подбежала к своей воспитательнице и заглянула снизу-вверх в ее лицо.

– А мама – это кто? Почему мы не называем вас мамой?

Воспитательница промолчала. Тяжело вздохнув, она обняла девочку, прижала к себе, погладила по голове. И Лена все поняла. У нее нет такой мамы, как у той девочки в костюме принцессы. На входе в зрительный зал, у которого детдомовские стояли и ждали, когда соберется вся их группа, Лену ждал новый удар. Другая девочка в нарядном фиолетовом костюме держала за руку взрослого дядю и канючила.

– Папа! Ну купи мне пирожное! Купи, папа! Папа, ты же обещал.

Дядя, которого девочка называла папой, повел дочку в буфет, и спустя минуту та уплетала за обе щеки аппетитный эклер. К ним подошла тетя с новогодним подарком в руках, стала ругаться. Дядя виновато улыбался, разводил руками. Девочка скривилась и чуть не заплакала.

– Мама, не ругайся, пожалуйста! Я тогда сегодня не буду есть конфеты из этого подарка.