Наталья Долбенко - Индийский принц, или Любовь по заказу. Исповедь функции

• Название: Индийский принц, или Любовь по заказу. Исповедь функции
• Автор: Наталья Долбенко
• Жанр: Русское современное

Индия – страна тысячи чудес и необычайной энергии, очаровывающая своей красотой. Индия – детская мечта, сказка, в которой хочется жить, как героиня фильма, стать принцессой чьих-то грез и утонуть в объятиях любви. Принц – кто из девчонок не мечтал о нем в детстве? У каждой он был свой, но у многих он был южный, экзотический, родом из фильма «Танцор диско». И я грезила о своем Митхуне Чакроборти, похожем на моего любимого персонажа, принце, который ради меня перевернет мир – как в кино…

---

– Бария! Бахут бария! [Хорошо, очень хорошо!]

– Хотите посмотреть мои фото? – смущенно предложила им обмен. Вроде как породниться собрались, надо и моих родственников посмотреть. Я привезла с собой несколько наиболее удачных характерных снимков мамы, бабушки, папани, брата и меня в детстве. Разложила им смотреть.

Меня всегда интересовали у всех детские фото. Пунит оказался забавным кучерявым карапузом. И хотя сама с детства по непонятной причине не любила кудрявых, ему простилось. К тому же к своим взрослым годам его завитки распрямились. Я наоборот только к старшему возрасту получила в награду локоны, вьющиеся от сырости.

Женщина тоже подсела на краешек кровати. Просматривали мои фотки, передавали их из рук в руки.

– А вот это мне очень нравится! – протянул мне Пунит мой детский образ эдакой сияющей фотомодели с огромным бантом на макушке и вышитой гигантской бабочкой на груди. – Я возьму ее себе на память, можно?

На горизонте сознания пронеслась тучка: почему возьмет на память? Разве не будем с ним вместе? Но до горизонта далеко, а тучка высоко.

– Ладно, бери, – благо дома у меня было четыре таких копии.

Ашвани дольше других разглядывал снимок, где Саша, мой брат, с атлетическим торсом и отрощенными по плечи волосами завис, подтягиваясь, на комнатном турнике.

– А твой брат сильный? – спросил Ашвани как-то задумчиво и провел пальцем по мускулам Саши.

– Ну да, сильный.

– Он качается?

– Иногда.

Помотал головой и вернул мне фото:

– И он побить может?

А к чему такой вопрос? Зачем Саше без причины кого-то бить, тем более новых родственников. Я пожала плечами:

– Может, – и засмеялась тихим коротким смехом.

Мать семейства встала и вновь закачала головой:

– Бария, бахут бария! Хорошая семья. Мама чем занимается? Работает?

– Нет, дома.

– А папа? Бизнесмен?

Ну не знаю, каких книжек они начитались или каких фильмов насмотрелись, но в Индии кто подходит поговорить и познакомится, обязательно думают, что твой папа крупный бизнесмен, а сама ты из эдакого Букингемского дворца.

– Нет.

– Нет? – все разом насторожились, переглянулись. – А кто?

Я бы все равно не смогла объяснить, что он осмотрщик вагонов на железной дороге. Простой рабочий, пропахший солярой и мазутой.

– Он на железнодорожной станции работает.

Они немного пошевелили губами, напрягли серые клеточки, подыскивая для себя удобные варианты и порешили, что на станциях есть и кабинетные начальники. На том и успокоились.

– Ты есть еще хочешь, голодная? – кивнула мне хозяйка, похлопывая для большего моего понимания на живот.

– Нет, я наелась, шукрия (спасибо).

– Ну тогда ложись пока отдохни еще.

Они все оставили меня, указав, чтобы без стеснения целиком заползала на широкий паланг и там на подушке прилегла, как будто только что я так уже не спала.

Но мне уже не спалось и все со страхом думалось о предстоящей ночи. Правда ли то, что пообещал Пунит придти ко мне спать вместе. Не по-принцевски как-то…

Чуть позже вернулась сестра Пунита. Ее колючий взгляд, пронзительный, изучающий, приводил меня в замешательство. Я словно чего-то стыдилась в ее присутствии, а она осуждала или искала секрет. Появился также в коридоре и их отец. Сквозь приоткрытую дверь он задержался на секунду, весь серьезный, сосредоточенный и, как мне показалось, неприветливый, кивнул мне. Я ответила тем же. Стало страшно. Я почувствовала себя совсем чужой и напугалась: как я с ними со всеми ладить смогу?

Пунит примчался в комнату и накинулся на сестру с полупросьбой, полутребованием пойти со мной погулять. От этого предложения у меня аж мурашки побежали по коже и спина похолодела. О чем я с ней говорить буду? Мы же не знакомы. И она меня, кажется, невзлюбила. Вроде какая бы разница – важен лишь Пунит. Но это члены его семьи. И может быть даже моей. Я уже в сотый раз сомневалась, хочу ли действительно за него замуж, но четкого ответа пока не находила. После встречи в аэропорту и сцены дома, мысль о прекрасном принце улетучилась. Даже облик Пунита не представлялся красивым. Так, обычный. И поведение грубоватое. Но гороскоп говорил, что рыбы идеально подходят скорпионам, а его день рождение как раз приходится на шестнадцатое ноября. Но мои дядьки по маминой линии тоже скорпионы, но что-то характеры их гадкие и скандальные мне совсем были не по нутру.

Поживем – увидим. Вздохнула и напряглась, что же ответит сестра Пунита. Она насмешливо окинула меня взглядом и кивнула:

– Наташа, хочешь пойти со мной сейчас погулять?

Я разволновалась до потери речи. Как будто меня звала не девушка, а, к примеру, Сильвестр Сталоне в молодости, да еще в «Кобре». Но страха сильней оказалось мое любопытство: а что там, за стенами дома? Какова Индия вечером? И нигде-нибудь в деловом центре Конат Плейс или на Елисейских полях близ Президентского дворца или Ворот Индии, а в жилом квартале за рекой.

Я набралась храбрости и пошла за девушкой. Меньше меня на полторы головы, если без каблуков, щуплая, с хитрыми черными глазами.

Миновали двор и повернули за угол мимо белеющего сикского храма. Затем прошли несколько метров, перебежали не очень шумную дорогу и оказались перед узким входом через турникеты – защита от мотоциклов – в парк. Скудно освещенный. Маленький. Как загородь для яслей. Несколько лавочек вдоль тропинки, что бежит изгибом вдоль забора по всему кругу. Высокий недействующий бассейн, заваленный бутылками и пакетами из-под чипсов. На его ограду мы и запрыгнули, мотая ногами. Разговор плохо клеился. От девушки исходил разряд враждебности. Или так мне мнилось, но я заикалась и уже мечтала поскорее вернуться домой – имею в виду их квартиру. Хотя и там мне становилось страшно от мысли, что Пунит придет, когда все уснут или ляжет сразу со мной в одной комнате. Но как же так? Надо что ли прежде познакомиться как следует… чужие люди… И почему я раньше об этом не волновалась?

Сестра Пунита часто называла меня по имени, а я стыдилась, что не запомнила ее имени и обращалась на «тум» – ты. Она расспрашивала, как мы познакомились с ее братом, что я думаю о нем и даже о ней. Я не могла признаться, что почему-то боюсь ее и отвечала простым: «вы хорошие». «Ты правда так думаешь?» – на ее лице скользила ледяная ухмылка и от того спина еще больше покрывалась холодным потом.

– Хочешь вернемся? – наконец предложила она и я с радостью спрыгнула на землю.

Мы два круга обошли в ускоренном темпе и тем же путем вернулись к дому, где я уже вздохнула с облегчением.

Шанта – это имя означает тишину, спокойствие и потому я сразу усвоила его, по аналогии с занятиями йогой, где Нагендра, наш учитель, часто употреблял это слово, чтобы нас успокоить и расслабить на мягких ковриках – обговорила с дочерью, что спать мы с ней будем вместе (и я с облегчением вздохнула: Пунит при сестре не пристанет), и принесла нам по порции ужина: три лепешки роти и миски с гороховой подливой и порезанный лук под лимонным соком. Как я не отпиралась, что на ночь не ем, не подействовало. Скорее тут были привычные для компании алкашей манипулирования: Ты меня уважаешь? Тогда пей.

Пунит заскочил на пару минут подмигнуть мне и пожелать шубратри.

– Спокойной ночи, – ответили обе на его пожелание.

– А как будет тоже самое сказать по-русски? – вспомнили брат с сетрой, что я чужеземка.

Я ответила. Они не поняли. По себе знаю, каково это повторить с первого услышанного звука совершенно чужую фонетику. Нет кода языка – нет даже элементарного различения на слова. Сплошная линия звуков. Абракадабра.

Попробовали несколько раз повторить за мной. Медленно. Получилось нечто усредненное. На этом и покончили с пытками.

– Дже мата ди! – прокричал мне Пунит в его обычной манере говорить. – Отвечай.

– А что отвечать? – не поняла. Эту фразу я часто видела на автобусах, рикшах, машинах и не могла понять ее значение. Мне было знакомо лишь второе слово мата – мать. Но к чему быть матери на транспорте?

Пунит усмехнулся, как будто даже эскимос на Аляске должен знать эту фразу и ее смысл. Но опустился до уровня объяснений.

– Дже мата ди – это молитва. Просьба. Ты просишь богиню-мать защитить тебя. Теперь поняла? – Я кивнула. – И так же надо ответить.

– Дже мата ди, – повторила я, все еще ища дотошный перевод конструкции. Последним словом оказалась конструкция от глагола «дать» женского рода – «дай», а что такое дже, не нашла даже в словаре. На том и успокоилась, каждый вечер повторяя за Пунитом и его сестрой эту молитву.

Панкха ночью так завывала над головой, так рьяно вертелась, что я продрогла. Съежилась, но согреться не помогало. То ли переволновалась после приезда, то ли ночь оказалась не жаркой, особенно с развевающимся вентилятором, но я сильно замерзла. Сквозь сон приподнялась. Подтянулась тихонечко, чтобы не разбудить девушку рядом. Как ее зовут? – так и не запомнила. Утром спрошу снова. Протянула руку к сумке на полу у изголовья. Расстегнула молнию. Пошивырялась. На ощупь достала вязаную шерстяную кофту, в которой приехала. Укрылась ею. И, свернувшись клубочком, провалилась в беспокойный сон. Низ живота ныл, но терпимо, напоминая о первом критическом дне. Поэтому сознание то и дело пробуждалось, ощущало тепло руки на болезненном месте и успокаивалось.