Туптен Джинпа - Храброе сердце. Как сочувствие может преобразить вашу жизнь

• Название: Храброе сердце. Как сочувствие может преобразить вашу жизнь
• Автор: Туптен Джинпа
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-089798-8

Развитие сочувствия – в личных интересах каждого человека, говорит в этой книге ведущий переводчик Далай-ламы, один из самых приближенных к нему учеников, ученый Туптен Джинпа. Основываясь на древних буддийских практиках, новейших исследованиях западной науки и примерах из жизни, Джинпа переносит сочувствие из области высоких идей в хаос повседневной жизни и показывает, как его развивать и применять.

Туптен Джинпа получил классическое буддийское образование и степень доктора философии в монастырском университете Ганден Шарце в Индии, затем – степень бакалавра в области западной философии и докторскую степень в области религиоведения в Кембриджском университете Великобритании.

Сегодня он – президент и главный редактор Института тибетской классики (Institute of Tibetan Classics), крупного переводческого и издательского проекта, призванного сделать классические сочинения тибетского буддизма частью мирового наследия. Туптен Джинпа также является главой института «Ум и жизнь». Этот институт был создан Его Святейшеством Далай-ламой с целью развития диалога между тибетским буддизмом и западной наукой.

---

Сравнительное исследование, проведенное в США, Тайване и Таиланде, показало, что по степени самосострадания Таиланд находится на первом месте, США – на втором, а Тайвань – на третьем. Нефф и её коллеги связывают более высокий балл у тайцев с их буддийской культурой, а я подозреваю, что и с большим чувством связи тайцев с их общим культурным наследием. В любом случае, проблема самосострадания явно больше связана с модернизацией и современной культурой, а не с противопоставлением иудео-христианского наследия Запада и азиатского культурного наследия Востока.

Высокая цена низкого самосострадания

Нет никаких сомнений, что по хорошо известным причинам современная культура способствует автономности и предполагает уважение основных прав человека. Но у этого есть некая психологическая цена. Мы уменьшаем нашу зависимость от других людей и всё дальше отходим от опыта общины, а это перекладывает бремя осознания смысла жизни на плечи каждого из нас. И поскольку все теперь по отдельности должны придавать своей жизни свой собственный смысл, мы становимся одержимыми своими достижениями.

Так происходит до того момента, когда мы сможем определить свою собственную идентичность и оценить самих себя с точки зрения своей работы. Поэтому вопрос «Чем вы сейчас занимаетесь?» имеет для нас намного большее значение, чем «Что вы делаете для своей жизни?»

Моя жена говорит, что я – трудоголик по сравнению с большинством тибетцев. Некоторая ориентация на свою производительность неизбежна в любой конкурентной среде, но мы слишком часто доводим её до крайности. Я с ужасом прочел, что в Южной Корее появились центры для дополнительных внешкольных занятий, которые работают и после полуночи. Правительственные учреждения обеспокоились психологическим здоровьем учеников и запретили этим учебным заведениям работать после десяти часов вечера. Одержимость производительностью может привести к бесчувственности, нетерпению и даже высокомерию по отношению к другим людям, особенно когда они якобы не соответствуют нашим стандартам.

Отсутствие самосострадания проявляется в суровом и осуждающем отношении к самому себе. Многие люди полагают, что если они не будут самокритичными и не будут требовать многого от себя, то станут неудачниками – недостойными признания и не заслуживающими любви.

Вопрос «Чем вы сейчас занимаетесь?» имеет для нас намного большее значение, чем «Что вы делаете для своей жизни?»

Давайте прислушаемся, а не звучит ли в нашей собственной голове голос, постоянно высказывающий свои сомнения? «Неужели я действительно заслуживаю счастья? Почему со мной должно случиться что-то хорошее? Разве я достоин любви других?» А может быть, этот голос даже ничего не спрашивает, а просто говорит, что да, недостоин. Когда с нами происходит нечто хорошее, то в глубине души мы иногда чувствуем, что этого не заслужили. Или опасаемся, что за это придется как-то расплачиваться. Мы с ужасом воспринимаем идею легче ко всему относиться и думаем, что если потеряем контроль над своей жизнью, то может случиться что-то плохое, а мы будем за это винить самих себя. Мы боимся относиться к себе с добротой и мягкостью и полагаем, что стоит нам только ослабить хватку – и мы уже ничего не добьемся. И продолжаем размахивать своим внутренним кнутом. Всё время бороться со звучащим в голове осуждающим голосом – это очень изнурительно.

Среди студентов Университета Дьюка и Университета Уэйк Форест было проведено исследование, которое продемонстрировало удивительную связь самосострадания человека и его реакции на неблагоприятные события. Студенты с самым низким уровнем самосострадания в конце плохого дня чаще других приходили к выводу «Я неудачник» или «Теперь моя жизнь окончательно испорчена». Когда студентов попросили вспомнить о неудачах, с которыми они сталкивались в академической, спортивной или социальной сфере, то лица с низким уровнем самосострадания чаще думали: «Я такой неудачник», «Лучше бы я умер» и так далее. А при получении вполне объективной оценки от сверстников такие студенты намного чаще расстраиваются или переходят к оборонительной тактике.

Когда участников исследования попросили выступить с краткой речью (стандартный тест для определения реакции на стресс), аудитория хуже реагировала именно на студентов с низким уровнем самосострадания. Легко видеть, что это порочный круг: зрители реагируют на недостаток самосострадания, а их негативная реакция заставляет оратора чувствовать себя еще более неудобно, и так далее.

СТУДЕНТЫ С САМЫМ НИЗКИМ УРОВНЕМ САМОСОСТРАДАНИЯ В КОНЦЕ ПЛОХОГО ДНЯ ЧАЩЕ ДРУГИХ ПРИХОДИЛИ К ВЫВОДУ «Я НЕУДАЧНИК».

Мы с женой заметили, что жесткое отношение к себе принимает у наших дочерей две формы. Одна из них – это тенденция к обобщению негативного опыта, превращению неудачи и разочарования в конкретной ситуации в универсальную характеристику. Например, испортившиеся отношения с другом приводят к мыслям: «Со мной что-то не так» или «Я больше не буду ни с кем дружить». Когда мы видели, что наши дочери начинают реагировать таким образом, мы старались помочь им сконцентрироваться на деталях каждого отдельного инцидента.

Разбор конкретных фактов помогал сделать проблему более управляемой. Мы пытались заметить, в какой момент они характеризовали свой негативный опыт с использованием категорических суждений: «Я глупа», «Я неудачница», «Я отстой» и так далее. А объективно ситуация сводилась всего-то к оценке: «У меня проблема вот с этим конкретным заданием» или «Мне не понятно вот это». Мы не давали дочкам использовать более обидные фразы или проклятия даже случайно. (Все эти выражения всё еще очень раздражают меня после стольких лет жизни на Западе.)

Есть ли у вас собственные дети или нет, один из способов думать о самосострадании – это быть хорошим родителем для самого себя.

* * *

Некоторые говорят, что без самосострадания мы не можем сострадать другим. Я с этим не согласен. Сострадание другим, особенно если они в беде, является естественным человеческим инстинктом. Кроме того, мы видим множество сострадательных и альтруистичных людей, которые при этом жестоки и нетерпимы к самим себе. Есть и хорошие друзья, которые никогда бы ими не стали, если бы относились к другим, как к себе. Заботящиеся о других, особенно родители, иногда буквально выворачиваются наизнанку в своей любви и участии и не обращают никакого внимания на собственную потребность в самосострадании. Социальный работник может совершать подвиги на своей работе, но при этом быть сердитым, злым, нетерпеливым и невыносимым в своей собственной семье.

Самоотречение вполне может быть формой бегства от собственных проблем, так как разобраться в чужой ситуации обычно проще, чем в своей. Но если беспокоящийся о ком-то человек вкладывает в это всего себя без остатка и его единственной целью становятся достижения подопечного, то в долгосрочной перспективе это приведет к болезненной и даже патологической ситуации (психологи говорят о «патологическом альтруизме»). В результате такие отношения прекратятся.

Пренебрежение собственными потребностями с течением времени может привести к эмоциональному выгоранию, истощению и упадку сил. Это типичная проблема всех, кто находится на переднем крае медицинской и социальной работы и кто обладает глубокой эмпатией и обостренным чувством справедливости. Если всё оставить без контроля, то эмоциональное выгорание может привести к обиде и ощущению, что подопечные вас просто используют. Это очень печально.

Преимущества самосострадания

Обновляем наши ресурсы

Мне нравится думать о развитии самосострадания как о пополнении внутреннего источника доброты и сострадания. А если использовать более современную метафору – это похоже на подзарядку батарейки для увеличения доброты и сострадания. С бо́льшим самосостраданием мы защищаем себя от выгорания, пессимизма и отчаяния, которые иногда могут возникнуть при столкновении с серьезными жизненными проблемами.

Ставим перед собой реалистичные цели

Если сконцентрироваться на наших реальных потребностях и подлинном благополучии, забыв о мнении на этот счет общества или некоторых людей, то можно будет поставить перед собой более осмысленные и более достижимые цели. Плюсы такого подхода еще и в том, что чем большее значение определенная цель приобретает лично для нас, тем выше становится мотивация к её достижению.

Учимся на своих ошибках

Чем больше самосострадание, тем меньше вероятность застрять в самоосуждении и пораженчестве при столкновении с неудачами. Самосострадание придает особое значение отношению к неизбежным разочарованиям и неудачам и освобождает нас от решения невозможной задачи – создания жизни без этих неприятностей. Оно обнадеживает – мы меньше боимся собственных ошибок, можем с легкостью смотреть им в глаза, учиться на них и двигаться дальше, постоянно помня о больших целях. Самосострадание делает нас более устойчивыми перед лицом подступающих проблем.