Джо Наварро - Три минуты до судного дня

• Название: Три минуты до судного дня
• Автор: Джо Наварро
• Жанр: Прочая документальная литература

Последние дни холодной войны.

В 1988 Джо Наварро, самый молодой агент ФБР, разрывался между миссиями спецназа и контрразведки. Но его главным талантом было умение читать язык тела. Он обладал сверхъестественной способностью читать мысли тех, кого допрашивал.

На рядовом задании он допрашивал подозреваемого – бывшего американского солдата по имени Род Рамси – и заметил, что когда у того стали спрашивать о другом солдате, арестованном в Германии по подозрению в шпионаже, у него стала трястись рука. Этого было достаточно, чтобы ФБР настояло на начале расследования.

За этим последовала уникальная борьба умов. Агент ФБР, который не мог говорить открыто, чтобы не спугнуть подозреваемого, и предатель, получавший удовольствие от того, что водил за нос своего преследователя. Работа Наварро была осложнена еще и тем, что Рамси не только обладал фотографической памятью, но и вторым по величине уровню IQ, и начинал скучать в обществе людей, которые не соответствовали его умственным способностям. Для того, чтобы не потерять связь, Наварро приходилось продумывать свое поведение на 20 шагов вперед.

Шокирующая инсайдерская история о том, как раскрытие секретных планов ядерного вооружения, грозило полным уничтожением Соединенных Штатов.

---

– Макиавелли?

– А ты как думаешь? Само собой. А что?

– Я просто подумал, что ты читаешь одну фигню – вроде этих «Подземелий и драконов».

Я намеренно ответил резко, потому что Род снова начинал задаваться, но сразу понял, что перегнул палку. На миг мне показалось, что я действительно его задел. Но Род, похоже, решил, что игра продолжается.

– Ты когда-нибудь слышал о Феодоре? – спросил он, словно желая поставить меня на место.

– Жене Юстиниана?

– Жене Юстиниана Первого, – уточнил он. – Удивительно, что ты о ней знаешь.

– Не так уж много я и знаю, – сказал я, хотя кое-что мне было известно.

– Прежде чем стать женой императора, она была шлюхой, – пояснил Род и взглянул на Линн, рассчитывая на шок, но она лишь пожала плечами.

– Насколько я знаю, это мать распустила о ней злые слухи, – заметил я. – А потом она и вовсе стала актрисой.

– Она была шлюхой.

– Да какая разница? В итоге она все равно стала женой императора, – процедил я. – А Юстиниан Второй…

– Ринотмет?[17]

Род зашел уже слишком далеко. Наверное, я тоже.

– Мальчики, мальчики, – вовремя прервала нас Линн и пригрозила нам пальцем. – Ну что мне с вами делать?

– В следующий раз обсудим, – сказал я.

– Обязательно.

Род так и сиял от удовольствия. Очевидно, он обожал такие перепалки. Я же решил, что мне стоит освежить в памяти историю Византийской империи. Как я уже говорил, главное в нашем деле – личное общение, а если ради него нужно добавить в свой график пару ночных уроков истории, то так тому и быть.

– Что ж, – сказал я, поднимаясь на ноги, – Бонн уже заждался. Не будем их томить. Который там сейчас час?

– Четыре сорок два, – подсказал Род, даже не дав мне закончить. Часов нигде не было видно. – Пополудни, – добавил Род, на случай если я совсем тупой.

На полпути к двери я вспомнил о вежливости.

– Спасибо за книгу, – сказал я, подняв свой учебник по «Подземельям и драконам».

– И за колокольчик, – добавила Линн и встряхнула его.

– Не за что, – небрежно бросил Род как филантроп, которого благодарят за помощь бедным.

Почти дойдя до машины, я вспомнил о матери Рода.

– Ты уже поговорил с мамой? Передал ей мои слова? Сказал, что она может в любое время звонить нам с Линн?

– Да.

– Все в порядке?

– Все хорошо.

– Тогда до скорого.

На этот раз поливавший лужайку сосед даже не оторвал глаз от своего шланга.

– Чуть не сорвался, Наварро? – спросила Линн, когда мы отъехали.

– Это было спланировано, агент Тремейн.

– С какой целью?

– С целью вывести Рамси из зоны комфорта.

– Кстати, откуда ты знаешь об этой Феодоре?

– Юстиниан I был великим разведчиком. Именно он тайком послал двух монахов в Китай, чтобы разузнать секрет производства шелка. Они вернулись с шелкопрядами и семенами белой шелковицы, спрятанными в посохи, и таким образом навсегда переместили производство шелка из Китая в Византийскую империю и ослабили китайский торговый баланс.

– А это-то тебе откуда известно?

– Я тоже люблю книги, прямо как Род.

Если забыть о моей вспышке, я был доволен утренней встречей. Перехватив инициативу, мы смогли сделать из дерьмово начавшегося дня настоящую конфетку. Я еще не знал, что в офисе нас ждала целая коробка шоколадных конфет.

Когда мы вошли, Корнер едва держал себя в руках.

– Быстро в мой кабинет, – взволнованно сказал он, схватил нас обоих за локти, втолкнул в дверь и чуть не силой усадил в два кресла. – Взгляните на это, – он схватил по листу для каждого из нас и сунул их нам в руки. – Пришло двадцать минут назад.

– Вот черт! – только и смог выдохнуть я, читая документ.

Линн выразилась чуть мягче:

– Проклятье!

– Должен признать, Джо, – сказал Корнер, который называл меня по имени не чаще, чем я его, – ты с самого начала был прав. Это все меняет.

В самом деле.

Сообщение пришло из штаб-квартиры ФБР, причем копии были отправлены нашему атташе по правовым вопросам в Бонне и, само собой, в Вашингтонское региональное отделение. Лаборатория ФБР изучила записку, которую дал мне Рамси. Согласно результатам экспертизы, бумага была «аналогична используемой восточноевропейскими разведывательными службами» и представляла собой «водорастворимую бумагу, мгновенно растворяющуюся при контакте с водой или слюной». Такая бумага была полезна, к примеру, шпионам, которые хотели быстро избавиться от информации, смыв документ в унитаз или засунув его в рот. Не совсем то же самое, что бумага для фокусов, историю о которой Рамси явно сочинил на ходу.

Но дальше – больше. Написанный на бумаге номер принадлежал венгерской разведке в Будапеште. Такой номер есть в любой шпионской сети. Когда звонишь по нему, кто-нибудь отвечает: «Алло». После этого ты произносишь зашифрованное сообщение. К примеру, фраза «Это аптека?» может означать, что операция сорвалась или что кто-то из агентов скомпрометирован. Такие номера распространены в шпионском деле, но зачем один из них Роду Рамси? Зачем Клайд Конрад дал ему эту записку – если, конечно, Род не врал?

Что же до шести цифр, таковы были реалии стран Варшавского договора. Венгрия сильно отставала в технологическом отношении и только собиралась перейти на стандартную для Западной Европы систему семизначных телефонных номеров.

– Что ты намерен делать? – наконец спросил Корнер.

– Теперь ВРО придется пошевелиться и помочь нам. Они не могут и дальше нас игнорировать, – сказал я. – Нужно сесть и составить список всех зацепок и дальнейших действий. Шила в мешке уже не утаишь – пора подумать о привлечении Рамси к ответственности.

Корнер согласился со мной. Он никак не мог осознать, что все так быстро встало на свои места.

– Дел очень много, – продолжил я. – Я хочу назначить встречу и слетать в Вашингтон, чтобы скоординировать действия и обсудить ситуацию с ребятами, которые занимаются делом Конрада, включая подразделение внутренней безопасности. У нас есть зацепки, которыми нужно было заняться еще вчера, но есть и другие, они могут подождать. Нам нужно расставить приоритеты, проанализировать все имеющиеся данные и понять, куда двигаться дальше, – Линн с поразительной скоростью делала заметки.

– С Рамси будем снова встречаться? – спросил Корнер.

– Конечно, но придется подождать денек, пока мы все не согласуем, – ответил я. – Надо заручиться поддержкой со стороны военных, немцев и шведов. Если братья Керцик смогут рассказать еще кое-что, мы сумеем ближе подобраться к Рамси. Знание – сила. Мы не можем вечно ходить вокруг да около. Мне нужно узнать больше. Мне нужно изучить все дело – от начала и до конца.

– Не забывай, – напомнила мне Линн, – завтра суббота. До понедельника никто ничего не сделает.

Может, и так, но я понимал, что покоя до понедельника мне тоже не видать. Плакали мои планы на длинные, сонные выходные и долгожданное воссоединение с семьей. Не стоило и сомневаться, что оба дня я буду погружен в лихорадочные размышления.

У вас бывали моменты, когда вы обожали свою работу? Когда вы просыпались окрыленным и окрыленным ложились спать? Когда вам казалось, что вы работаете не напрасно, что ваша жизнь и ваш труд имеют истинный смысл? Не то чтобы работа была легкой – вовсе нет, – но перед вами открывались новые горизонты. В жизни была цель. Был вектор. В конце тоннеля маячил огонек.

Именно так началась для меня следующая неделя – я достиг нирваны трудоголика. Мы с Линн набросали десятки зацепок. Мы разработали стратегию, наметили график. Мы оба перечитали заполненные формы FD-302. У каждого из нас появился длиннющий список вопросов, которые необходимо было прояснить, и множество схем с возможными вариантами ответов и дальнейших шагов.

Мы снова встретились с Родом – и снова пришли по его приглашению. За те несколько дней, что мы не появлялись, он, похоже, успел по нам соскучиться, но мы не говорили ни о чем серьезном, просто болтали о пустяках, пока проверялись наши зацепки.

А затем, уже в разгар работы, начались пробуксовки. Я хотел назначить встречу с представителями ВРО, чтобы обменяться информацией и определить все белые пятна, но мне прямым текстом приказали не высовываться и знать свое место.

Я напомнил всем инстанциям, что у нас происходит. Род Рамси косвенным образом сотрудничает со следствием, но нам нужно больше знать о деле, чтобы задавать ему верные вопросы. Однако мне велели притормозить.

Затем я совершил ужасную ошибку и спросил о месте преступления. «Какое еще место преступления?» – спросили меня. Я ответил: «То самое, откуда украли документы». Но оказалось, что ВРО не проводило осмотр места. Тут я понял, что все не так плохо, как мне казалось, – все гораздо хуже.

Тридцать первого августа 1988 года мне позвонила мама Рода Рамси и спросила, не провинился ли в чем-то ее сын. Меня тронул этот звонок, и мы говорили довольно долго. Я заверил ее, что виноват только Конрад, а ее сын Род помогает мне и немцам в расследовании. Знакомый адвокат сказал ей, что Роду лучше ни с кем не говорить. Так бы и следовало поступить, ответил я, если бы Род был главным подозреваемым. Но дело ведется против Конрада, а не против него. Она поблагодарила меня за поддержку, и я с тяжелым сердцем повесил трубку. Кем надо быть, чтобы солгать испуганной матери? Прокрутив в голове наш разговор, я пришел к выводу, что порой ложь бывает оправдана. И все же мне претило водить маму Рода за нос. Может, виной было мое католическое воспитание – я подозревал, что монахини не одобрили бы моего притворства.