Мэри Брахт - Белая хризантема

• Название: Белая хризантема
• Автор: Мэри Брахт
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-86471-790-5

Корея, 1943-й. Хане шестнадцать лет, она никогда не покидала родной остров Чеджу, родилась и выросла под японской оккупацией. Она из рода хэнё – женщины моря, ныряльщицы. Ее младшая сестра никак не может дождаться того дня, когда и она станет хэнё. Две девочки счастливы в своем маленьком идиллическом мире на берегу океана, но однажды судьба разлучает их, отправив Хану в чужие края, уготовив ей тяжкие испытания. Однако женщины моря сильны и упорны, и Хана не оставляет надежды когда-нибудь найти свой дом.

Южная Корея, 2011-й. Больше шестидесяти лет Эми старалась забыть то, что случилось с ней и сестрой в детстве. Но на закате жизни, чтобы примириться с собой, она должна взглянуть в лицо прошлому и вспомнить все. А может, и найти наконец сестру. “Белая хризантема” – драматическая и трогательная история о двух сестрах, разлученных насилием и войной, чья любовь друг к другу настолько сильна, что способна противостоять даже историческим бурям.

---

Хана не отрывала глаз от полоски света и мелькавших за окном теней. Она тоже впервые покинула дом. Ее мать тоже не верила японцам. Она не спускала с девочек глаз, а когда не могла уследить, строго-настрого запрещала Хане заговаривать с незнакомцами. Отец нередко уходил на весь день в море за крохами, оставленными японскими сейнерами. Он часто возвращался к вечеру, когда Хана с матерью и сестрой уже давно вернулись с рынка, и с гордостью демонстрировал улов.

“Полюбуйтесь, какие яства!” – восклицал отец, входя в их традиционный корейский домик.

Хана с сестрой взвизгивали от восторга. Они мчались к нему, едва отец переступал порог, и повисали на его ногах. И он шагал вразвалочку, будто морское чудище, явившееся из океанских глубин. Даже когда Хане исполнилось шестнадцать, она соблюдала ритуал – ради сестры. Та радостно верещала, когда отец с усилием переставлял ногу, на которой она висела. Хана помогала ему, но так, чтобы сестра не замечала. Разыгрывая этот маленький спектакль, они наполняли дом радостью, пусть даже отец и выглядел смертельно уставшим.

“Но где моя королева?” – спрашивал он, перед тем как сесть и развязать мешок.

“На кухне, где же еще!” – кричала сестра, и мать заглядывала в комнату.

“А, вот и она, моя благоверная, и до чего вкусно пахнет в нашем дворце! Итак, мои солдаты удачи, передайте моей хозяюшке наши праздничные трофеи”.

Для Ханы с сестрой это был сигнал – можно рыться в мешке и восхищаться при виде рыбы, морской капусты или риса. Иногда отец баловал их грушами, которые выменивал на рыбу, но это был особый деликатес, позволительный только пару раз в год. За день до того, как Хану похитили, отец как раз принес две большие груши. Она до сих пор чувствовала во рту их сочную мякоть, помнила аромат.

– Он привез меня на армейский склад, и мне пришлось подписать бумагу, но я не понимаю по-японски. Я не ходила в школу, – пристыженно продолжала рассказывать девушка. – Я понятия не имела, что происходит. Он оставил меня с каким-то корейцем, который сказал, что тетя больше не нуждается в моей помощи. Теперь, сказал он, я нужна императору. Я буду трудиться во славу Японии.

Хана посмотрела на девушку, во взгляде той светилась невинность. Ее не насиловали. Может, солдаты совершили налет только на одну каюту? Хана не могла рассказать этим девушкам о случившемся, хотя они молча ждали – настал ее черед. Хана обвела взглядом выжидающие девичьи лица и отвернулась, уставилась на тающую полоску солнечного света.

К концу недельного путешествия Хана осталась в купе одна, трех попутчиц высадили раньше. Моримото ни разу не заговорил с ней, даже почти на нее не смотрел. Он, кажется, забыл про нее и вспомнил только по прибытии в Маньчжурию. Там он вдруг развил бурную деятельность, велел Хане выйти из вагона, передал ее бумаги дежурному офицеру и исчез – словно и не он это уволок ее на край света.

Новый солдат ушел узнавать насчет транспорта. Хана осмотрелась, готовая броситься через дорогу, и снова увидела Моримото. Он возвращался. Остановился рядом, закурил. Несколько раз затянулся и протянул сигарету ей:

– Курить умеешь?

Хана посмотрела на сигарету, потом на него, не понимая, в чем подвох. Он рассмеялся – легко, беззаботно, точно парень, предлагающий глупой девчонке сигарету.

– Это просто, смотри на меня, – сказал он, затянулся, длинно выдохнул и, прищурясь, наблюдал, как дым, извиваясь, уплывает в ночное небо.

Потом вынул сигарету изо рта и вставил в губы девушки. Хана не шевелилась, боясь, что он ее обожжет или сделает что похуже.

– Вдыхай, – велел Моримото.

Хана замотала головой, он вырвал сигарету и отбросил в сторону. Хлестнул по щеке. Хана ошеломленно замерла, на глаза навернулись слезы. Моримото поднял из дорожной пыли сигарету и снова зажег. Всунул ей в губы:

– Я научу тебя подчиняться. Вдыхай.

Отказаться было безумием, и Хана подчинилась, втянула дым и зашлась в кашле, когда горячий дым обжег горло.

Моримото снова хохотнул и хлопнул ее по спине, как старший брат. Сигарета выпала изо рта Ханы, Моримото вдавил ее в пыль носком ботинка. Вернулся солдат, и Моримото принялся болтать с ним, будто никакой Ханы рядом и не было. Моримото ткнул солдата в плечо, они захохотали, солдат козырнул, и Моримото ответил тем же. Подошел еще один солдат и повел Хану к джипу, стоявшему у здания станции. Моримото снова закурил, выпустил клуб дыма в сторону Ханы. Во рту девушки все еще стоял горьковатый привкус табачного дыма.

* * *

Было темно, и она мало что различала в маньчжурской глуши, лишь мелькали редкие кусты, за которыми открывался бесконечный простор. Она никогда не видела такого черного-черного неба, ни луны, ни звезд, нечему осветить путь. Водителю еле хватало света фар, чтобы держаться ухабистой грунтовки. Хана заснула, в чувство ее привел грубый тычок.

– Приехали, вылезай, – велел солдат.

Фары высвечивали большое деревянное строение. Два этажа, верхние окна зарешечены. Открылась дверь, выпуская конус света. Еще один солдат поманил их внутрь.

– Пополнение? – крикнул он.

– Да, от капрала Моримото.

– Само собой. – Взрыв смеха.

Они козырнули друг другу, и водитель, не оглянувшись на Хану, запрыгнул в кабину. Хана смотрела, как он заводит мотор и отъезжает. Солдат впустил ее в дом и запер дверь. Он кого-то позвал, и тут же появилась старуха, одетая на китайский манер. Она обвила рукой талию Ханы и повлекла девушку куда-то в глубину здания. Хана не сопротивлялась, присутствие женщины ее чуточку приободрило. Возможно, это какая-то мастерская.

– Скажите, где я? – спросила она по-японски. Женщина не ответила. Хана повторила вопрос, но старуха молча подвела ее к обшарпанной деревянной лестнице, уходившей в кромешный мрак.

– Что там? – спросила Хана.

Женщина зажгла свечу и начала подниматься. Хана медлила, стоя у подножия лестницы. В сумраке она различила на стене портреты девушек в рамках. У всех одинаково угрюмые лица и остриженные волосы. Под рамками номера. Темные глаза будто следили за Ханой, когда она поднималась за женщиной, тщетно пытаясь отогнать подступивший страх.

Пламя свечи отбрасывало неверные блики на стены мрачного коридора, но света было так мало, что Хана ничего не могла разглядеть. Они миновали несколько дверей, женщина остановилась перед очередной, отомкнула ее ключом. Хана неуверенно вошла, и старуха тут же развернулась, чтобы уйти.

– Подождите, – окликнула ее Хана. – Пожалуйста, скажите, где я?

Но шлепанцы старухи уже шаркали по деревянным ступеням.

Хана осталась одна в темноте. Когда глаза немного привыкли к мраку, она увидела циновку у стены, рядом – таз. Хана бросилась к нему, таз был полон холодной воды. Она подняла его, поднесла к губам, и вода потекла в горло. Она пила и пила, не задумываясь, чиста ли вода и зачем она здесь. Выпила все до капли. Затем легла на циновку и стала ждать.

* * *

Скрипнула дверь, и Хана резко пробудилась. Перед ней стояла старуха с подносом в руках. Она поставила поднос на пол – рисовая похлебка и японские пикули. Хана села и обрушила на старуху град вопросов:

– Где я?.. Зачем я здесь?.. Когда мне можно поехать домой, к маме? – В отчаянии глядя на старуху, повторила вопросы по-корейски.

Женщина помотала головой. Она говорит на другом языке, решила Хана, на мандаринском, наверное. Старуха ткнула пальцем на рис и заковыляла к двери. Когда она выходила, в комнату вплыл глубокий, какой-то нечеловеческий стон.

– Что это? – испуганно спросила Хана, но старуха снова лишь мотнула головой, не оглянувшись.

Хана подошла к двери и выглянула в коридор. Старуха шаркала прочь, сутулая, почти горбатая. Хана решила, что место не такое уж скверное, раз ее не заперли. Кажется, она вольна бродить по дому, как будто вовсе не пленница, а если пленница, то старухе, похоже, все равно – пусть бежит. “Или бежать отсюда некуда”, – тут же мелькнула мысль.

Звук повторился – не то стон, не то вой, утробно-низкий, словно то был голос самой смерти. Хана едва не захлопнула дверь и не забилась в угол, но она должна выяснить, что за создание издает этот страшный звук. И тогда, может, поймет, где она и зачем ее сюда привезли.

Оказалось, что ее комната выходит на галерею, откуда видно небольшой зал, а там новые двери. Внизу горели свечи, и Хана видела довольно отчетливо. В зале было пусто, как будто в дом еще не завезли мебель.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски