Стив Кавана - Защита

• Название: Защита
• Автор: Стив Кавана
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-099082-5

Стив Кавана – не только блестящий адвокат, но и выдающийся писатель. Он – новая звезда мирового детектива и триллера. Его романы характеризуются сумасшедшей динамикой и вместе с тем четкой, выверенной адвокатской логикой. Эти книги читаются буквально на одном дыхании. Которое часто перехватывает – то от ужаса, то от восторга… Некогда Эдди Флинн был вором и мошенником. Затем стал адвокатом. Оказалось, что особой разницы между тем и этим нет. Поэтому уже год как Эдди поклялся больше никогда не переступать порог зала судебных заседаний. Но клятву пришлось нарушить. Да и как тут не нарушишь, когда к твоей спине привязали взрывчатку, а единственную 10-летнюю дочь взяли в заложники? Флинн должен выиграть безнадежный процесс для главы русской мафии Нью-Йорка, которого обвиняют в убийстве. На все про все у него 48 часов. И это будет главная защита в его жизни…

---

Барри шутливо погрозил мне пальцем.

– Из-за этого твоего святого Христофора тебе когда-нибудь в жопу залезут с фонариком. Это тебе не прежние времена, Эдди!

«Как же я, мудак, ухитрился забыть-то?» – промелькнуло в голове. Судорожно расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, я выдернул из-за пазухи серебряную цепочку. Нервозно хихикнул, помахал перед Барри круглым медальоном из белого золота. Все верно – вон он, святой Христофор.

И все сразу стало на свои места. Память моментально вернулась.

Когда я только начинал в роли адвоката и впервые стал представлять клиентов в этом здании, металлодетектор гудел при каждом моем появлении. Барри, Эдгар, другие охранники могли по сто раз прогонять меня через рамку – только чтобы услышать все то же занудное дудение. И обыскивали, и чуть ли не догола раздевали… Интересовались, не вставлен ли мне куда-нибудь в ногу стальной штырь. А медальон висит у меня на шее еще с подросткового возраста. Стал уже практически частью тела, я его вообще не чувствую и не замечаю. В общем, все только недоуменно скребли в затылках. И как раз Барри-то в конце концов его и обнаружил. Как сейчас помню – среда была, утро, на улице морось. Рассказал о находке остальным охранникам. С тех пор не припомню случая, чтобы меня обыскивали при входе. Рамка гудит – я прохожу. А если дежурному не лень оторвать жопу от стула, чтобы меня обыскать, то просто вынимаю медальон из-за пазухи и верчу его над головой, по-прежнему не задерживаясь. Даже после 11 сентября ни разу не обыскали. Вдобавок к тому времени меня уже хорошо знали в лицо – все-таки каждый божий день сюда ходил. Обыскивать меня – это все равно что обыскивать судей. Пару охранников даже довелось представлять в суде. Ко мне стали относиться чуть ли не как к предмету окружающей обстановки, как к закадычному дружку. Ну а у кого поднимется рука обшмонать друга? Может, это все адреналин, или спиртное, или удар по башке от того здоровенного русского, но по какой-то причине я напрочь забыл про медальон, пока Барри мне не напомнил.

– Не знаешь, что это за дяденька? – спросил Барри, обращаясь к Хэнку. – Это мистер Эдди Флинн. Я и забыл, что тебя сюда недавно перевели… Лучший адвокат во всем Нью-Йорке. Ты уж присматривай за ним, а он присмотрит за тобой. Если ему что-нибудь понадобится, сразу передавай мне.

Еще не остывший Хэнк недовольно кивнул и повернулся к следующему в очереди перед металлодетектором. Барри, судя по всему, регулярно накручивал ему яйца каждую смену – видать, находилось за что.

Я проследил, как толстый охранник поворачивается и уходит в сторону.

Черт, едва не влип. Буквально на волос был от того, чтобы влипнуть.

– Барри, мне реально пора, братан. Опаздываю. У меня этот мафиозный процесс, а я еще даже не знаю, в каком зале заседание.

– А я не знал, что ты эту сволочь защищать взялся… Но тебе пока везет: дело слушает судья Пайк, а она еще завтракает. Мы с Эдгаром только пятнадцать минут назад как впустили ее. Извиняй за мальца. Учишь его, учишь, а всё без толку. Тупой как пробка… Не подойдешь? Чисто на секундочку.

Оглядевшись по сторонам, никого из людей Волчека в очереди я не заметил. Но у него могли быть и другие глаза, которых я пока что не вычислил. От частящего пульса в ушах буквально звенело. Я понятия не имел, что еще вдруг понадобилось Барри. Не донесся ли до него какой слушок про Джека? И что, если русские заметят, как я перешептываюсь с Барри?

Придется все-таки переговорить с ним. Если откажусь, он может о чем-нибудь догадаться.

– Да запросто! – отозвался я с кружащейся головой.

Отошли в сторонку в угол вестибюля.

– Это насчет Терри, – сказал Барри. – Он, типа, хотел с тобой посоветоваться. Судится насчет руки, синдром у него какой-то профессиональный…

Я мысленно возблагодарил господа. Барри просто понадобилась халява для своего дружка. Классный мужик этот Барри. Человеку уже хорошо за шестьдесят, скоро пора на покой. Бывший коп, которому просто хочется спокойно сидеть за рентгеновским аппаратом, разглядывая содержимое чужих сумок, а после смены с чистой совестью пропустить стаканчик в баре.

– Терри захомутали Холлиндер с Данном, только бабки из него тянут. Я ему сразу говорил, чтоб к тебе обращался, но ему, видите ли, только профсоюзных законников подавай. Так и не смог его отговорить. Уже шесть тыщ с него стрясли, а доктору только одному показали. Не глянешь бумажки по делу?

Терри от меня – поцелуй и обед из семи блюд в «Ритце», не то что какое-то там несчастное дело о профессиональном заболевании! Считай, друг, что компенсация за приобретенный на работе туннельный синдром у тебя в кармане.

– Скажи ему, что я готов представлять его интересы бесплатно, – сказал я.

Барри осклабился.

– Скажу-скажу, не сомневайся! Прямо сейчас и звякну. Он сейчас наверху, на двенадцатом.

– Послушай, Барри, мне действительно пора бежать.

– Нет проблем. И спасибочки. Прямо сейчас ему и скажу. Не поверит ведь!

От восторгов Барри удалось отделаться даже быстрее, чем я надеялся, – через секунду он уже запрыгнул обратно в свое кресло за сканером.

Вошел-таки!

Развернувшись, я прислонился затылком к холодному мрамору. Еще раз ощутил хребтом прицепленную сзади бомбу, наблюдая за вливающимся в вестибюль потоком публики.

На моих часах – девять тридцать. До начала судебного заседания у нас остается еще где-то с полчаса.

Артурас прошел через рамку, подхватил с ленты рентгеновского сканера большой чемодан «Самсонайт». Поставил на пол, покатил за собой на колесиках.

– Отлично проделано, – сказал мне.

Я ничего не ответил. Протянув руку сбоку от меня, он нажал на кнопку вызова лифта.

Двери разъехались, и я нажал на кнопку четырнадцатого этажа, на котором находился зал номер шестнадцать. Артурас – на кнопку последнего этажа, девятнадцатого.

– Нам в шестнадцатый зал, это на четырнадцатом, – удивился я.

– У нас есть кабинетик на последнем. Вам нужно переодеться для суда, – ответил Артурас.

Двери закрылись, и я услышал, как в шахте тронулся с места противовес, когда лифт неторопливо пошел вверх.

Глава 5

Поднимаясь в лифте на последний этаж, я поневоле подумал про само здание суда, которое наложило столь серьезный отпечаток на всю мою жизнь. Судебные палаты на Чеймберс-стрит меня и сделали, и сломали до основания. Старики, предпочитающие не напрягаться и решать дело обычной сделкой между обвинением и защитой[4] в судах низшей инстанции, прозвали его «Отель Дракулы», хотя никто до сих пор не может понять, почему. Кто-то считает, что из-за какого-то бессменно прописавшегося здесь судьи, на удивление похожего на Белу Лугоши, который этого самого Дракулу в кино и изображал. Что же до меня, то последние полгода моей юридической практики это здание и впрямь служило мне чем-то вроде отеля. Мы с Джеком Холлораном отчаянно пытались выбраться из лап нежданно грянувшего кризиса, пытаясь извлечь выгоду хотя бы из изрядно возросшего по этой причине уровня преступности. Для кое-кого из уголовных адвокатов это была реально золотая жила. В общем, из уголовных судов мы буквально не вылезали. Просидишь, бывало, весь день в нормальном суде, а к вечеру бац – еще кого-нибудь замели; с этим уже в ночной. Кого ночью прихватят, тем адвоката добыть сложно – большинство юридических фирм закрыты, а те, кто реально и с толком готов вписаться в защиту круглые сутки, все наперечет.

В общем, работали обычным порядком с девяти до пяти, а потом вахтенным методом – по понедельникам первая судебная сессия с пяти тридцати вечера до часу ночи была моя, а «собачья вахта» на Джеке. На следующий день менялись, и так далее. К тому моменту как я сворачивал дело – скажем, к трем, а то и к пяти утра, – двигать домой смысла уже не было, так что попросту заваливался спать прямо в совещательной комнате. А если туда ломился кто-то из прочих адвокатов, чтобы перетереть с клиентом или тоже малость соснуть, иногда кто-нибудь из клерков пускал меня в свободный кабинет своего коллеги. Или же я выпивал стаканчик-другой с судьей Гарри Фордом – перед тем, как упасть на кушетку у него в приемной. Единственной положительной стороной «Отеля Дракулы» являлось то, что отель этот был бесплатный.

В ближайшие шесть месяцев старому больному зданию предстояла основательная диспансеризация. Деньги, якобы потраченные муниципалитетом на наружный марафет, ухнули неизвестно куда – так, по крайней мере, писали в газетах. Большинство верхних этажей так и остались пустовать – если не считать древних канцелярских шкафов и прочей мебели, место которой давно на свалке. Вспомогательный персонал в основном переселили в новые офисы через дорогу, что еще больше подстегнуло ажиотаж по поводу спасения исторического здания.

Двери лифта распахнулись на девятнадцатом – целом этаже заброшенных опустевших офисов. Бывал я и здесь, когда прикорнуть перед очередным слушанием было больше негде. Спать мне доводилось в стольких местах и на стольких этажах этого здания, что всех просто и не упомнишь. С удобствами здесь вообще напряженка, а основная проблема с профессиональной точки зрения – трудно найти укромный уголок, чтобы приватно переговорить с клиентом. Вот в этих-то разбабаханных кабинетах и приходилось нередко общаться. Никто сюда больше не заглядывает – разве что встретишь иногда такого же собрата-адвоката, который шепчется с клиентом или сопит во всю носовую завертку на продранном диване.