Стив Кавана - Защита

• Название: Защита
• Автор: Стив Кавана
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-099082-5

Стив Кавана – не только блестящий адвокат, но и выдающийся писатель. Он – новая звезда мирового детектива и триллера. Его романы характеризуются сумасшедшей динамикой и вместе с тем четкой, выверенной адвокатской логикой. Эти книги читаются буквально на одном дыхании. Которое часто перехватывает – то от ужаса, то от восторга… Некогда Эдди Флинн был вором и мошенником. Затем стал адвокатом. Оказалось, что особой разницы между тем и этим нет. Поэтому уже год как Эдди поклялся больше никогда не переступать порог зала судебных заседаний. Но клятву пришлось нарушить. Да и как тут не нарушишь, когда к твоей спине привязали взрывчатку, а единственную 10-летнюю дочь взяли в заложники? Флинн должен выиграть безнадежный процесс для главы русской мафии Нью-Йорка, которого обвиняют в убийстве. На все про все у него 48 часов. И это будет главная защита в его жизни…

---

Двери лифта распахнулись на девятнадцатом – целом этаже заброшенных опустевших офисов. Бывал я и здесь, когда прикорнуть перед очередным слушанием было больше негде. Спать мне доводилось в стольких местах и на стольких этажах этого здания, что всех просто и не упомнишь. С удобствами здесь вообще напряженка, а основная проблема с профессиональной точки зрения – трудно найти укромный уголок, чтобы приватно переговорить с клиентом. Вот в этих-то разбабаханных кабинетах и приходилось нередко общаться. Никто сюда больше не заглядывает – разве что встретишь иногда такого же собрата-адвоката, который шепчется с клиентом или сопит во всю носовую завертку на продранном диване.

Запахом тлена и плесени здесь, похоже, пропитаны уже сами стены. И никаких уборщиц эти стены тоже сто лет не видели. Мы свернули от лифта направо, прошли по широкому коридору, остановились у второй двери справа. Артурас вытащил из кармана пальто связку ключей, сунул один в замок. Замок был новехонький. Артурас явно планировал привести меня сюда далеко заранее. Открыл дверь, зашел, закатил за собой чемодан на колесиках. Закрыл и запер за мной дверь. Помещение некогда служило приемной при личном кабинете судьи. Стояли здесь письменный стол, усеянный непонятного происхождения пятнами, три кушетки, обитые на старинный манер зеленой кожей, и древний копировальный аппарат. Над столом – пожелтевшая репродукция «Моны Лизы» в рамке.

За кушетками я углядел дверь, ведущую в кабинет и прочие судейские палаты. Открыл ее и прямо перед собой увидел длинное окно со сдвижной рамой. Слева вдоль всей стены протянулся книжный шкаф с какими-то старыми отчетами и давно потерявшими актуальность справочниками. На противоположной стене поверх ободранных обоев в цветочек висели два довольно унылых пейзажа, изображающих какие-то ирландские пустоши, – на мой вкус, так полная мазня. Под картинами мрачно громоздилась еще одна кушетка. Пахло старыми газетами, и на всех поверхностях лежал толстенный слой пыли.

Я прошел обратно в приемную, где Артурас уже вытаскивал из чемодана на колесиках одежный чехол. Открыл его, вручил мне пару аккуратно сложенных костюмных брюк. Пиджак повесил на стул. Потом вынул белую рубашку, все еще в магазинной упаковке, и новенький красный галстук.

Помимо пальто, на мне были легкие светлые брюки и темно-синий блейзер поверх голубой рубашки.

– Снимайте пальто, – распорядился Артурас.

Снял пальто – и в этот самый момент поддетый под него тонкий жакет выскользнул из рукавов, вытянутый оттуда массивной бомбой. Не успело еще его смертоносное содержимое коснуться пола, как я ласточкой нырнул в открытую дверь кабинета, прикрыв голову руками.

Ничего.

Потом смех.

Чувствуя себя дурак дураком, я поднялся и вернулся в приемную. Жакет кучей лежал на полу, а Артурас лыбился во всю ширь.

– Не переживайте. Чтобы взорвать эту бомбу, нужен взрыватель. Можете хоть об стены ею колотить, ничего ей не сделается. Нужно включить вот это…

Он вытащил из своего коричневого пальто что-то маленькое и черное, похожее на брелок автомобильной сигнализации, – пластиковый овал размером со спичечный коробок. На нем две кнопки – одна зеленая, другая красная.

– Одна кнопка – взводить, другая – стартовая. Бомба не очень большая. Зона поражения четыре-пять футов, не больше, – сказал Артурас.

Он подхватил с пола жакет, разложил его на столе, разгладил.

Кто-то постучался. Артурас открыл дверь высокому белобрысому русскому, которого я видел в лимузине – тому, которого Волчек назвал Виктором. Здоровяк закрыл дверь и нацелился на меня недобрым взглядом.

Артурас вернулся к письменному столу, отстегнул липучку тонкого шелкового жакета и вытащил то устройство, которой я чувствовал спиной сквозь материю, – два тонких граненых бруска из чего-то вроде твердой замазки с приделанной сверху электронной платой. Тонкие проводки сбегали с платы куда-то еще. Это вполне могли быть потроха какого-нибудь старого пейджера или чего-то в этом духе. Другие провода соединяли ее с белесой пластиковой взрывчаткой. Вся эта штуковина была размером не больше карманной записной книжки. Довольно тонкая и, несмотря на масштаб бедствий, который была способна натворить, весила совсем немного. Артурас снял со стула повешенный туда пиджак. Вывернул наизнанку на столе, принялся ощупывать швы. Прекрасно знал, что на суде мне надо быть при костюме. Этот, похоже, был сшит на заказ – чтобы упрятанное на спине пиджака устройство не бросалось в глаза. Укрепив бомбу, он залепил застежку, прикинул пиджак на руке. В жизни не сказал бы, что на спине у него что-то спрятано. Пиджак как пиджак.

– Переодевайтесь, – приказал Артурас.

Подхватив брюки, рубашку, галстук и пальто, я двинулся к двери бывшего кабинета.

– Не возражаете? – спросил.

Он покачал головой.

Брюки подошли просто идеально. Белая рубашка оказалась чуток свободной в горле, но и моя голубая, которая на мне, вполне сойдет. Оставил все прочие шмотки вместе с галстуком в кабинете, вернулся в приемную примерить пиджак. Артурас услужливо придержал его, словно продавец в магазине. Развернувшись, я отвел руки назад, он продел их в рукава и водрузил пиджак мне на плечи. Вроде тоже малость великоват, как и рубашка. Артурас обошел меня кругом, проверяя, как сидит, кое-где разгладил.

– Вполне сойдет. А что, рубашка совсем уж велика? – спросил он.

– Угу. Шея в вороте болтается.

Он кивнул.

Без лишних слов я удалился в кабинет и задрал воротник, чтобы завязать галстук. За русскими приглядывал периферийным зрением. Артурас закрывал чемодан на колесиках, который по-прежнему выглядел так, будто набит до отказа. Виктор наблюдал за Артурасом. Прежде чем они успели что-нибудь заметить, я подхватил свое пальто и вытащил из него лопатник, который подрезал у громилы в лимузине. Если б пиджак оказался на размер-другой поменьше, спрятать добычу во внутреннем кармане моего нового костюма было бы затруднительно. Но поскольку он широковат, никто ничего не просечет. Заглядывать в краденый бумажник было пока рискованно; лучше подождать. Скорее всего, ничего ценного там не найдется. Но я был дьявольски горд, что стырил его. Уже сам факт, что мне удалось щипнуть лопатник совершенно незаметно, оставлял надежду на то, что и прочие навыки, которыми я обзавелся много лет назад, меня до конца не оставили. Сжимая и разжимая кулаки и вертя плечами, я попробовал успокоиться и трезво оценить ситуацию.

В углу книжного шкафа было приделано грязное зеркало. Кое-как вытер с него пыль, убедился, что галстук завязан ровно.

Против правды не попрешь: стоит мне нацепить костюм и посмотреться в зеркало, как адвоката я там не вижу. Я вижу «делового».

Такого же, как мой отец.

Незаметно подрезать лопатник – не такая уж легкая задача. Щипачу надо долго учиться и практиковаться, чтобы достичь должного совершенства. Нужны быстрые, легкие руки, крепкие нервы, а также умение правильно обработать объект – собственно пассажира, лоха, фраера, как их только не называют. Терпилу, короче. Сам я учился у одного из лучших мастеров в этом деле, настоящего артиста карманной гребли – своего папани, Пэта Флинна. Кстати, многие щипачи почему-то не любят, когда их называют щипачами, предпочитая рекомендоваться карманниками, а то и бери выше – марвихерами. Стоит мне вспомнить отца, так всякий раз будто наяву вижу, как он сидит в своем кресле перед теликом – глаза прикрыты, дыхание замедленное, будто спит или вообще умер, – а у самого по пальцам монетка бегает быстро-быстро, будто капелька ртути на вилке. Для крупного мужика руки у него были на удивление маленькие и изящные, и каждый палец будто жил собственной жизнью – ну прямо группа крошечных танцоров, где каждый быстро, ловко и чисто выкаблучивает на свой собственный лад. К большому неудовольствию матушки, отец содержал на задах бара Макгонагалла в Бруклине подпольный тотализатор. На родине, в Дублине, он был профессиональным мошенником, каталой и контрабандистом – пока не скопил достаточно денег на пароходный билет в Америку. Едва сойдя на берег, отправился в ближайшую закусочную и заказал первый в своей жизни гамбургер. Правда, девятнадцатилетняя официантка чаевых от него так и не дождалась – гналась за ним аж четыре квартала, пока сумела настичь. Обаянием его господь не обидел – получила она свои чаевые сторицей, и почти сразу они стали встречаться. Той официанткой была итальянская девчонка – американка во втором поколении, по имени Изабелла. Через год мои родители, Пэт и Изабелла, уже поженились, хотя и втайне от ее родителей.

После школы я обычно сразу шел в тот бар – сидел, потягивал газировку, наблюдал, как отец управляется со своей командой. Под ним работали человек сорок «бегунов», которые собирали в округе ставки на что угодно – собачьи бега, скачки, бокс, футбол… Когда он заканчивал с бегунами, мы могли сгонять с ним партийку-другую в пул. Потом он водружал меня на высокий табурет перед стойкой, откладывал в сторону свою потрепанную красную книгу и показывал мне, как вертеть и неожиданно прятать в руке игральную карту, маленький десятицентовик или что-нибудь покрупнее вроде серебряного доллара или даже наручных часов; как подрезать у лоха лопатник, глядя ему прямо в глаза; как сложить десятидолларовую бумажку таким образом, чтобы она выглядела как сотенная; как и когда маякнуть помощнику-тырщику, чтоб отвлек внимание терпилы; как спрятать на себе деньги, чтоб их в жизни никто не нашел, и многое-многое другое. До сих пор помню вкус «Доктора Пеппера», цитрусовый аромат лосьона после бритья, помню, какой гладкой была стойка из полированного розового дерева, помню, как отцовские руки на секунду ныряли под нее и творили свое непостижимое волшебство.