Кэндис Кумай - Кинцуги. Японское искусство превращать неудачи в победы

• Название: Кинцуги. Японское искусство превращать неудачи в победы
• Автор: Кэндис Кумай
• Жанр: Саморазвитие, личностный рост
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-100033-2

Кинцуги – древнее японское искусство реставрации разбитых вещей. Его суть в том, что поломки и трещины неотделимы от истории самой вещи. Их нужно не скрывать, а, наоборот, выставлять в лучшем свете. Трещины становятся золотыми лучами, пересекающими изделие. Точно так же полученные травмы делают вас уникальными. Учат быть совершенной в своем несовершенстве. В формате PDF А4 сохранен издательский дизайн.

---

На первый взгляд может показаться, что я уверенная и даже сильная. Но правда в том, что я всё еще работаю над заполнением моих трещин. Вы увидите трещины, пересекающие мое сердце, причинами которых стали несчастная любовь, ощущение непринятия обществом, чувство того, что я «отличаюсь» и детские воспоминания об ощущении, что я никогда не была достаточно хорошей. Многие годы жизнь вместе с этими трещинами делала меня неполноценной.

Первые двенадцать лет моей карьеры я никогда не делала перерывов. Следуя идеальной японской традиции, я работала усердно и старалась изо всех сил (это известно как ганбатте, о котором вы узнаете больше на стр. 267). Но я плохо о себе заботилась. Я не делала перерывов, кроме тех случаев, когда ездила навестить семью во время отпуска, но даже тогда я не переставала работать. Я боялась, что если остановлюсь, другие догонят меня.

Потом я стала изучать свое наследие и по кусочкам собирать мое прошлое. Понадобилось приложить серьезные усилия, но трещины медленно начали затягиваться…

Мои путешествия по Японии начались с детского сада. В последние годы мы с мамой встречаемся в Японии, чтобы навестить семью. Каждый раз она говорит: «Не забудь взять несколько вещей Баатан (моя японская бабушка)». Было неизбежно, что после нескольких поездок по миру некоторые вещи сломались, но я так их и не выкинула. Я пыталась их сохранить, чтобы потом запечатать их лаком и посыпать золотом.

Я начала красить их во время спокойных выходных, тренируясь в искусстве «золотого ремонта». Чашки, которые вы можете увидеть на стр. 7, принадлежат моей бабушке. Они были восстановлены с помощью техники кинцуги. Это терапевтическая практика и способ установить связь с формой искусства, которая стала отражением моей жизни.

В Японии мы чтим старших и ценим тех, кто ушел. Во время написания этой книги моя дорогая и любящая Баатан мирно покинула нас в возрасте девяноста шести лет. Пришло время отдать дань уважения матриарху нашей семьи, которая вырастила четырех дочерей сразу после Второй мировой войны. Баатан была такой яркой, теплой и любящей, и всегда могла осветить комнату своим внутренним светом.

Мама, Дженни и я вернулись в Японию для мемориальной службы через год. Мы хотели почтить ее жизнь вместе с остальными членами семьи. Мы планировали вместе посмотреть цветение вишни впервые за более чем десять лет.

Во время поездки я пошла учиться традиционному искусству кинцуги вместе с мастером кинцуги Циоси Сенсей. Он великодушно разрешил мне посетить его художественную студию дома в Киото, где он поделился своей работой и рассказал об истории кинцуги.

Я узнала, что кинцуги – форма искусства, которой сотни лет и впервые она стала популярной в середине XV века. Во время периода Муромати (1334–1573 н. э), если слуга разбивал предмет, принадлежащий хозяину, он отдавал его художнику кинцуги, чтобы тот починил его. Но на этом всё не остановилось. В некоторых случаях слуга лишал себя жизни в знак честности и чести. (Знаю, это чересчур, и тоже не могла в это поверить.)

К счастью, эта традиция больше не существует. Но со временем кинцуги стал национальной формой искусства, не просто способом починки разбитой посуды, а возможностью прославить свои неидеальные стороны. Пока изучала кинцуги с Циоси Сенсей, я стала гадать о том, как могла бы начать восстанавливать разбитые части собственной жизни.

Однажды, вскоре после того как я вернулась домой из поездки, я получила сообщение от совершенно незнакомой мне женщины по имени Сара. Она пригласила меня в путешествие в Хану, Мауи, чтобы пройти так называемое погружение. Программа была не совсем ясна – я понятия не имела, кто еще там будет или что мы будем делать. Я хотела вежливо отказаться от этого предложения, но что-то в душе заставило меня его принять.

Киото, Япония, 1987 год: Мама и я: наша бесконечная любовь к ханами (наблюдение за цветением вишни) будет продолжать жить.

Собрав чемоданы, я пролетела почти 5000 миль, чтобы добраться до волшебного острова Мауи. Когда приземлилась, меня приветствовали сотрудники «погружения» и я повстречала других гостей. Первым я познакомилась с Полом, удивительным фотографом из Чикаго, потом МакКел, диетологом из Нэшвиля. Друг за другом автобус «Спринтер» в аэропорту Мауи стали наполнять самые удивительные люди. Автобус отвез нас на трехчасовую экскурсию в Хану, волшебное место, известное благодаря своей медицине и спокойствию.

Беппу, Япония: мама, Дженни и я, молимся за Баатан и Дзиитан и их духов.

Всего было пятьдесят гостей, и на протяжении трех дней мы самосовершенствовались на групповых занятиях. Единственное, что было обязательным – это просто присутствие.

К третьему дню мы все так много узнали друг о друге. Поделились глубоко засевшей болью, болезнями, личными трудностями, тяжелыми потерями и смертями в семьях – всем. В тот день посреди нашего занятия наш инструктор спросил, поняли ли мы что-то. Все затихли. Правда была в том, что я многое поняла. Хотя я стеснялась делиться своей историей, тихий голосок внутри меня говорил: «Давай, Кэндис, твоя очередь. Всё хорошо». Я сделала глубокий вдох и медленно пошла и встала перед классом. Сорок девять пар глаз пристально смотрели на меня. Я начала дрожать, а мои ладони стали очень липкими, но я открыла рот и сказала:

– Привет, ребята. Меня зовут Кэндис. Я приехала из Нью-Йорка, через Сан-Диего, – начала говорить я. – Примерно год назад мой лучший друг покинул меня.

Я продолжила объяснять, как однажды мой парень, с которым мы встречались несколько лет, пришел домой и сказал, что уходит. Тридцать минут спустя он был на пути в аэропорт. И вот так просто моя жизнь была разбита.

Пока я делилась своей историей, группа погружения была такой тихой, что можно было бы услышать, как падает булавка. Я рассказала, как пыталась пробиться сквозь боль. Я поделилась тем, как моя семья призывала меня не раздумывать над всем этим, но немедленно двигаться дальше. По японской традиции мне не следовало тратить время на жалость к себе.

Когда я осмотрела комнату со слезами на глазах, то увидела, как слезы начали катиться по щекам присутствующих. Никогда не забуду, каково это было, оказаться в окружении из сорока девяти человек – профессиональных атлетов, продюсеров, писателей, режиссеров, певцов, актеров и так далее – и почувствовать, что они поняли, что значит быть сломленным.

Киото, Япония: Циоси сенсей делится с нами историей кинцуги.

Наш инструктор сказал мне положить две руки на сердце. Людей рядом со мной попросили положить руки на меня, а остальные члены группы должны были касаться кого-то, кто касался меня. Сорок девять умов и одна сотня рук все были привязаны к моему сердцу. Потом наш учитель попросил всех послать мне сочувствие. И меня накрыл поток любви и энергии. Даже сегодня я всё еще могу чувствовать силу той энергии. Я поняла, что каждый кусочек меня можно восстановить. А еще что не одинока.

В этом безопасном месте наши маски были сняты, и все начали делиться своими трещинами. Этот опыт показал мне, что у всех есть разбитые части души. У всех есть сила излечиться и стать еще сильнее.

За время нашего пребывания вместе группа незнакомых людей превратилась в группу поддержки. Мы делились историями и секретами. Было так приятно видеть, что все эти люди, которых я считала сильными, успешными лидерами, были неидеальны. И их неидеальные стороны делали их еще более необыкновенными.

Каждая из таких историй позволила другим поделиться чем-то и «восстановиться». Чем больше мы говорили, тем больше принимали, что это нормально – показывать свои трещины. Хотя мы не всегда хотим быть храбрыми, мы должны помнить, что когда мы строим стены или не делимся своей историей, то оказываем плохую услугу всем окружающим.

Благодаря кинцуги мы учимся, что нормально испытывать боль и печаль. Нормально быть уязвимым. Нормально давать себе время, чтобы поделиться, открыться, испытать сочувствие. После погружения я почувствовала себя более сознательной и осведомленной. Стала более внимательной к настоящему и смогла испытывать радость из-за незначительных вещей. Но мне нужно было самой научиться заделывать трещины в настоящей жизни. Нужно было сделать эту работу. Самой заняться «золотым ремонтом». Однако я держалась за тот свет, благодарность, принятие и развитие, полученные в группе незнакомцев.

Где бы вы ни были прямо сейчас, призываю вас оглянуться на всё то, что вы испытали, и всё, от чего вы закрылись или излечились. Чаще всего мы не обращаем внимания и не отмечаем свой прогресс. Мы живем в обществе, где ожидаем совершенства и осуждаем себя, если не идеальны или что-то идет не так, как мы хотели. Но иногда нужны годы упорства, тяжелого труда и самоотверженности, чтобы лучше изучить и отточить ваши идеальные умения, прежде чем вы сможете увидеть всю картину.