Игорь Макаров - Очерки истории Реформации в Финляндии (1520-1620 гг.)

• Название: Очерки истории Реформации в Финляндии (1520-1620 гг.)
• Автор: Игорь Макаров
• Издательство: СПб.: Реноме
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98947-083-9

Эта книга посвящена одному из ключевых моментов в истории Финляндии – периоду Реформации (XVI – нач. XVII в.), оказавшему существенное (если не решающее) влияние на становление финской национальной культуры и менталитета. Помимо общей канвы событий, рассматриваемых на фоне общеевропейской (прежде всего скандинавской и немецкой) Реформации, автор подробно разбирает биографии ведущих деятелей религиозного обновления в Финляндии и предлагает читателю – впервые на русском языке – комментированные переводы фрагментов их трудов.

---

На Вознесение и Пятидесятницу во многих местах жглись костры и исполнялись особые песнопения, приуроченные к этому периоду церковного года (helkavirsia). Христианские мотивы и персонажи активно проникали в эпическую поэзию, а также в плачи и заговоры. Все это, как и в других регионах средневековой Европы, создавало своеобразный сплав христианства и язычества; неслучайно впоследствии первые финские реформаторы враждебно относились к народной поэзии, видя в ней – отнюдь не безосновательно - проявление магизма, несовместимого с истинным христианством. Как и в других странах, в средневековой Финляндии произошло постепенное приспособление христианского календаря к древним традициям, связанным с циклами аграрного года: например, оригинальные названия всех 12 месяцев, существующие в современном финском языке, сложились в юго-западных финских диалектах именно в средневековую эпоху. Почитание многих католических святых нередко было смешано с древними культами различных духов и божеств. Особенно большое значение в жизни аграрной Финляндии имел Михайлов день (Mikkeli), знаменовавший окончание сельскохозяйственного года и переход к зимнему сезону: этот праздник был настолько важен, что, как мы увидим в дальнейшем, он сохранился и после Реформации (в календаре лютеранской церкви Финляндии он значится и поныне). О влиянии древних языческих традиций свидетельствует тот факт, что для сельского населения Финляндии особую важность представлял праздник kekri, приходившийся на начало ноября и означавший конец старого и наступление нового аграрного года: в течение длительного периода после проведения Реформации (по мнению многих исследователей, вплоть до середины XIX в.) этот праздник пользовался в сельской местности даже бульшим почитанием, нежели Рождество Христово. На подобного рода явления следует обратить особое внимание: в XVI-XVII вв. их живучесть серьезно заботила финских реформаторов, потративших значительные усилия на то, чтобы искоренить их или по крайней мере вписать в новый религиозный контекст.

Церковь проявляла значительную активность также в сфере строительства. До наших дней сохранилось около 90 каменных церквей, построенных в католический период (пик этой деятельности, как уже говорилось, пришелся на XV столетие). Для Финляндии, не располагавшей значительными материальными ресурсами, это было не так уж мало. Правда, за исключением кафедрального собора Турку, эти сооружения имеют небольшие размеры, да и сам собор Турку по своим масштабам значительно уступает аналогичным сооружениям в Швеции или, скажем, Таллинне и Риге. Начатый как романская постройка зального типа он впоследствии приобрел форму базилики, сохранив снаружи массивность и слабую расчлененность стен. Многие церкви имели настенные росписи, которые стилистически можно отнести к готике в ее провинциальном скандинавском изводе (до наших дней в полном объеме сохранились росписи лишь двух церквей в Лохъя и Холлола). При Конраде Битце в Финляндии работал мастер местного происхождения по имени Петер Хенриксон, создавший даже свою школу, известную под названием “школы Каланти”. Церковь располагала средствами для закупки в Германии и Нидерландах крупных станковых произведений, в том числе складных алтарей. Большое распространение получили в Финляндии деревянные скульптурные изображения, причем, помимо привозных, существовали и местные работы.

После многочисленных войн и разорений последующих столетий сохранилось очень мало книг средневекового периода, имевших хождение в Финляндии. Наиболее значительной печатной книгой был, как уже упоминалось, Missale Aboense, напечатанный в 1488 г. в Любеке по заказу епископа Битца. Помимо текста мессы, он содержит календарь, составленный в расчете именно на финскую церковь, предисловие самого епископа и, что особенно интересно, крупную миниатюру, изображающую св. Генриха, его убийцу Лалли и фигуры двух заказчиков - Конрада Битца и Магнуса Сяркилахти (последний в тот период был пробстом кафедрального собора). Кроме того, этот сборник, изданный in folio и насчитывающий 229 страниц, включает также тексты для чтения, молитвы на каждый день, богослужебные песнопения. Установлено, что этот миссал имел конкретный прототип - доминиканский миссал 1484 года. Миссал епархии Турку был третьим по счету сборником такого рода из числа появившихся в Упсальском архидиоцезе в конце XV столетия. Он подвел итог литургическому развитию финской церкви накануне Реформации. Более того, как мы увидим, и в период церковных преобразований XVI в. финские реформаторы в значительной степени опирались на эту традицию, что обусловило немалое своеобразие литургической жизни лютеранской церкви Финляндии в первое реформационное столетие.

В 1522 г. распоряжением епископа Арвида Курки был издан Manuale Aboense - требник, которым должны были пользоваться священники епархии Турку. Образцом для него послужил аналогичный сборник, составленный в Упсале в конце 1480-х гг. Любопытным памятником средневековой литературы Финляндии является сборник латинских песнопений, известный под названием Piae cantiones (Благочестивые песнопения). Установлено, что из 74 песен, включенных в него, более 60 были созданы в самой Финляндии (этот сборник был впервые напечатан уже в эпоху Реформации, в 1584 г., под редакцией ректора кафедральной школы Яакко Финно и переведен на финский пастором Хенрикки из Маску в начале XVII в.). Примечательной фигурой был Йенс Будде, монах бригитского монастыря в Наантали, живший во второй половине XV века: он перевел на шведский отдельные отрывки из Библии, а также собрал своего рода хрестоматию душеполезных текстов, предназначавшийся в первую очередь для монахинь этого монастыря (поэтому его имя непременно упоминается во всех историях шведского языка и словесности). Что же до книжности на финском языке, то средневековая эпоха не оставила каких-либо памятников на нем: языку большей части населения страны пришлось дожидаться эпохи Реформации, чтобы получить статус литературного.

Относительно лингвистической ситуации в Финляндии заметим, что для известной части крестьянского населения прибрежных районов, значительной (если не большей) части горожан и для практически всего высшего дворянство шведский был родным языком; в городах было также сильно немецкое влияние и, соответственно, широкое распространение получил немецкий язык. Что касается церкви, она, естественно, пользовалась латынью. Знание финского языка было распространено во всех упомянутых социальных группах в той мере, в какой им приходилось иметь дело с финским населением, составлявшим подавляющее большинство жителей освоенных районов страны. На исходе Средневековья среди горожан, особенно в Выборге, финский элемент значительно усилился.

Подводя итог рассказу об истории христианской церкви Финляндии католического периода отметим следующее обстоятельство. В отличие от многих стран Европы, накануне Реформации финская церковь отнюдь не переживала морального упадка, а, напротив, пользовалась доверием своей паствы. По свидетельству источников, злоупотребления здесь были гораздо менее выражены, чем в других странах. Безусловно, это объяснялось относительной молодостью христианства в Финляндии и спецификой местных условий, в частности, удаленностью от королевской власти и слабостью последней, а также отсутствием конкуренции со стороны аристократии, как это было, например, в той же Швеции. Показательно, что на протяжении всего средневекового периода религиозная жизнь Финляндии не знала ересей и связанных с ними оппозиционных движений. Католическая церковь как наиболее организованная в стране сила выполняла многие важные общественные функции, а ее епископы играли активную роль в политической и культурной жизни. С другой стороны, местная духовная элита, поддерживавшая тесные связи с центрами европейского просвещения, была в курсе религиозной эволюции, совершавшейся на континенте. Все это важно иметь в виду для понимания специфики Реформации в Финляндии, к рассмотрению которой мы теперь и переходим.

Часть I: Очерк истории Реформации в Финляндии

ГЛАВА I

Первый период Реформации в Финляндии (1520-1550-е гг.): распространение новых идей и становление национальной церкви

Первый период Реформации в Финляндии приходится на 1520-е -1550-е гг., т.е. на время правления шведского короля Густава Вазы, основавшего новую династию и осуществившего радикальные преобразования во всех сферах жизни подвластных ему земель.

В истории Финляндии названные десятилетия ознаменовали переход от Средневековья к Новому времени: такой точки зрения придерживался, в частности, известный финский историк Пентти Ренвалль. По мнению этого ученого, период с начала 1520-х гг. до 1617 г. (когда был подписан Столбовецкий мир с Россией) “был не только временем проведения Реформации, но и в целом периодом, когда финны с невиданной прежде самостоятельностью (каковой они никогда более не обладали на всем протяжении шведского правления) могли распоряжаться своей страной” (Renvall 1959, 76 s.). Хотя приведенное суждение в столь категоричной форме разделяется далеко не всеми современными историками, все же оно может быть принято к сведению при анализе событий Реформации в Финляндии, которая, действительно, придала ее церковной жизни национальный характер и, как мы увидим, была осуществлена в основном местными силами. С другой стороны, не стоит преувеличивать степени автономности Финляндии в этот период: страна оставалась неотъемлемой частью Шведского королевства и ни о каком даже отдаленном намеке на сепаратизм речи здесь не было. Как подчеркивают многие современные финские историки (в частности, Матти Клинге), неверно переносить реалии Нового времени (сложившиеся уже после присоединения Финляндии к Российской империи и, тем более, после обретения ею независимости в 1917 г.) на период шведского правления, продолжавшийся почти семь столетий и завершившийся в 1809 г. Относительно времени, о котором здесь пойдет речь (XVI - начало XVII вв.), более плодотворной представляется мнение того же М. Клинге, согласно которому в указанную эпоху (рубеж Средневековья - Нового времени) фактический центр (“ядро”) Шведского королевства включал, наряду с провинциями Центральной Швеции, также и юго-западные финские области - Собственно-Финляндию (фин. Varsinais-Suomi), в тот период называвшуюся просто “Финляндией” (фин. Suomi), с центром в Турку (Або), и провинцию Сатакунта, расположенную к северу от Собственно-Финляндии на побережье Ботнического залива (в подобных построениях ощутимо влияние концепции «центр/периферия» С. Роккана и Ф. Броделя, весьма популярных среди финских историков). В указанную эпоху Балтийское море, скорее, объединяло, чем разделяло центральные области Шведского королевства, что же касается этнических шведских и этнических финских территорий, удаленных от морского побережья (либо от главных морских путей), они имели сходный периферийный статус. Нелишне напомнить, что в состав Шведского королевства финские земли входили отнюдь не как колониальные территории, поскольку уже со средневековой эпохи на них распространялись те же самые законы, что и на собственно-шведские провинции, а их представители имели - по крайне мере, теоретически - право заседать в риксдаге наравне со шведскими депутатами: это наглядно проявилось в XVII в., когда Швеция, присоединив к своим владениям территории к югу и востоку от Финского залива, наделила их статусом зависимых провинций, в юридическом отношении неравноправных с «исконными» - в том числе и финскими - землями. В целом же в эпоху Реформации представители светской и духовной элиты Швеции и Финляндии обладали общей культурной идентичностью. Слово svensk (швед, шведский) обозначало тогда понятие, скорее, культурно-государственное, нежели этнолингвистическое, как в наше время, что, разумеется, не исключало возможности появления у обитателей Финляндии – прежде всего ее элиты - своих региональных интересов, не обязательно совпадавших с общешведскими (об этом см. монографию: Klinge 1975). Неслучайно, говоря об истории Финляндии до 1809 г., современные финские историки (в отличие от своих предшественников XIX - первой половины XX вв., разрабатывавших «патриотический» вариант финской истории), как правило, предпочитают название “Швеция-Финляндия” (Ruotsi-Suomi): тем самым подчеркивается единство исторических судеб обоих народов. Названное обстоятельство важно иметь в виду и при разборе религиозной ситуации в Финляндии в эпоху Реформации.