Митико Какутани - Смерть правды

• Название: Смерть правды
• Автор: Митико Какутани
• Жанр: Зарубежная публицистика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-100796-6

Лауреат Пулитцеровской премии, влиятельный литературный критик и многолетний литературный обозреватель The New York Times Митико Какутани – об общемировом затмении рассудка в эпоху постмодерна. Правда стала исчезающим видом: повестка властных элит и медиа всего мира сегодня как никогда далека от реальности. Под натиском «альтернативных истин» и откровенных фейков мы сами утратили навыки критического мышления, позволив авторитарным правительствам манипулировать нами. О том, как это случилось, – книга Какутани. Автор обращается к трудам крупнейших интеллектуалов ХХ века – таким, как Джордж Оруэлл и Ханна Арендт, – чтобы нарисовать пугающий образ современности, в которой псевдособытия формируют реальность, а культурный язык деградировал до поистине опасного уровня. «Смерть правды» – это не только актуальная публицистика, но и книга, возвращающая способность критически мыслить в эпоху, когда истины утрачены.

---

По мнению Хофштадтера, его правых современников мобилизовали обида и ощущение утраты. «У них отняли их Америку», – писал он, и потому они чувствуют, что «лишены доступа к политическим компромиссам и принятию решений»{27}.

Что же касается Америки в новом тысячелетии (а также значительной части Западной Европы), тут накопились обиды, усугубляемые демографическими сдвигами и изменениями в социальном укладе и нравах. Из-за этих изменений часть представителей белого трудового класса ощущает себя маргиналами: разница в уровне доходов стала расти еще быстрее после финансового кризиса 2008 года, а глобализация и новые технологии уничтожают рабочие места в сфере производства и наполняют повседневную жизнь новыми неожиданностями и страхами.

Трамп и выступающие против иммиграции националистические лидеры правого крыла в Европе – например, Марин Ле Пен во Франции, Герт Вилдерс в Нидерландах и Маттео Сальвини в Италии – раздувают эти чувства страха, гнева и обделенности и вместо поиска выхода подсовывают козлов отпущения{28}. Тем временем либералы и консерваторы, озабоченные подъемом нативизма и укреплением предрассудков в политике, предостерегают о растущей угрозе демократическим институтам. Стихотворение Йейтса «Второе пришествие», написанное в 1919 году, посреди оставленной Первой мировой войной разрухи, привлекло необычайное внимание в 2016-м: в первое полугодие 2016 года его цитировали в новостных статьях{29} чаще, чем за последние три десятилетия. У комментаторов любой политической ориентации вертелись на языке знаменитые строки: «Что было цельным, рушится на части, / На мир напало сущее безвластье»{30}[8].

Борьба против истины и разума, достигшая в США кульминации в первый год президентства Трампа, давно уже вызревала на правом краю, даже на правой обочине политического спектра. Ненавистники Клинтон, сочинявшие в 1990-е годы безумные обвинения в связи со смертью Винса Фостера[9], параноики из «Движения чаепития», утверждавшие, будто контроль климата означает, что каждому американцу предпишут, какую температуру выставлять в доме и какого цвета автомобиль покупать{31}, объединились в кампании 2016 года с блогерами Breitbart и троллями альт-райтов. А после того, как Трамп сделался кандидатом от республиканцев, а там и президентом, экстремистские взгляды его наиболее радикальных приверженцев, их расовая и религиозная нетерпимость, презрение к существующей форме правления и склонность подхватывать искаженную информацию и верить в заговоры сделались мейнстримом.

Согласно опросу, проведенному в 2017 году The Washington Post, 47 процентов республиканцев ошибочно верят, будто Трамп получил большинство голосов избирателей, 68 процентов считают, что в 2016 году голосовали миллионы нелегальных иммигрантов, и более половины республиканцев согласны отсрочить президентские выборы-2020 до тех пор, пока не будет решена проблема с незаконным голосованием неграждан{32}. Другое исследование, осуществленное политологами из Чикагского университета, показало, что 25 процентов американцев убеждены, будто кризис 2008 года был организован тайным сговором небольшой группы банкиров; 19 процентов считают американское правительство причастным к теракту 11 сентября, а 11 процентов приняло на веру теорию, которую изобрели и подсунули им сами исследователи: дескать, энергосберегающие лампы внедряются властями, потому что от их облучения люди становятся пассивными и ими легче манипулировать{33}.

Трамп, начавший политическую карьеру с активной поддержки бессовестной лжи о месте рождения Обамы, одобрительно отзывавшийся о шоумене-конспирологе Алексе Джонсе{34}, сформировал правительство, которое в первый же год работы ушло от всех принципов Просвещения, отвергло ценности рационального разума, терпимости и эмпирического опыта как в стратегии, так и в образе действий и принялось подражать импульсивному и хаотичному стилю своего главнокомандующего, опираясь не на знания, а на интуицию, капризы и заведомые (зачастую превратные) представления о том, как устроен мир.

После переезда в Белый дом Трамп не сделал и попытки преодолеть свое невежество в области внутренней и внешней политики. Прежний его главный стратег Стивен Бэннон говорил, что Трамп читает лишь то, «что подтверждает его мнение»{35}, и президент поныне твердо намерен отрицать, преуменьшать или приглушать все данные разведки о вмешательстве России в выборы-2016. Поскольку эта тема провоцирует начальственный гнев и может сорвать встречу президента с главами спецслужб, то, как сообщили The Washington Post чиновники, они обычно включают подобный материал только в письменную версию ежедневных докладов президенту, которые он, как известно, читает чрезвычайно редко, а то и вовсе никогда{36}.

По-видимому, президент предпочитает черпать информацию из Fox News, особенно из лизоблюдского утреннего шоу Fox & Friends и из источников вроде Breitbart News и National Enquirer{37}. По слухам, он проводит перед телевизором по 8 часов в день{38} – поневоле вспомнишь садовника Шанса из романа Ежи Косинского, который всю жизнь не отрывался от телевизора и вдруг сделался знаменитостью и многообещающим политиком. Vice News также сообщали, что дважды в день Трампу вручают папку с лестными для него вырезками и скринсейверами, в том числе с «комплиментами в Twitter, расшифровками льстивых телеинтервью, хвалебных новостных статьей, а порой туда же попадают просто удачные телекадры, на которых Трамп выглядит особенно властным»{39}.

Такого рода абсурдные детали не столько смешат, сколько нервируют, потому что речь идет не о сюжете из «Сумеречной зоны», не о фантазере, поселившемся в большом белом доме посреди Вашингтона, округ Колумбия: окружение Трампа не сдерживает его предрасположенность к хаосу, напротив, хаосом заражена уже вся его администрация. Принимая ответственные политические решения, Трамп заявляет: «Я один здесь что-то значу»{40}, и в силу своего презрения к институциональному знанию он зачастую пренебрегает советом министров и спецслужб, если вообще включает их в совещательный процесс.

Порочный круг: те сбои в управлении страной, которые порождаются подобными привычками президента, лишь укрепляют присущее его сторонникам недоверие к Вашингтону (недоверие, которое и побудило их голосовать за Трампа), это недоверие превращается в самосбывающееся пророчество – и когда пророчество сбывается, возрастает всеобщее разочарование и нежелание иметь дело с политикой. Все большее число избирателей натыкается на непреодолимый разрыв между собственными взглядами и государственной политикой. Разумный подход, например, обязательная проверка покупателя перед продажей оружия, который поддерживают девять американцев из десяти, отвергается конгрессом, поскольку там слишком многие получают пожертвования от производителей оружия{41}. 87 процентов американцев, согласно проведенному в 2018 году опросу, готовы позволить «мечтателям» остаться в Штатах{42}, и все равно программа DACA[10] используется в политическом пинг-понге. 83 процента американцев (и 75 процентов республиканцев) выступают за сетевой нейтралитет{43}, но Федеральная комиссия по вопросам связи голосует против него.

Упадок рационального дискурса, снижение роли здравого смысла и основанной на фактах политики начались, разумеется, не с Дональда Трампа. Скорее он воплощает кульминацию тех трендов, что были диагностированы в пророческих книгах Эла Гора, Фархада Манжу[11] и Сьюзен Джекоби[12]{44}, опубликованных почти за десять лет до того, как Трамп расположился в доме по адресу: Пенсильвания авеню, 1600. Среди причин упадка Джекоби в «Эпохе неразумия в Америке» называет «наркотик инфонтейнмента»{45}, то есть смешения информирования с развлечением, укрепляющийся религиозный фундаментализм, «расхожее отождествление интеллектуала с либералом, который якобы не приемлет традиционные американские ценности», и систему образования, которая «не справляется с задачей преподавать помимо базовых навыков еще и логику, лежащую в основе этих навыков»{46}.

Что касается Гора, в «Атаке на разум» он разбирает проблемы представительной демократии в США (низкий уровень явки избирателей, плохо информированный электорат, избыточную роль денег и медийных манипуляций) и «упорную, закоренелую приверженность лжи как основе политики, даже когда огромная и очевидная масса свидетельств разоблачает ее бессмысленность»{47}.

В первую очередь Гор имел в виду катастрофическое решение администрации Буша о вторжении в Ирак и циническое рекламирование этой войны обществу, искажение «политических реалий Америки страхом перед «иракской угрозой», который совершенно не соответствовал подлинным масштабам проблемы»{48}: Ирак не был причастен к теракту 11 сентября и вопреки опасениям ястребов из администрации не располагал оружием массового поражения, которым запугивали американцев.

Иракская война останется примером катастрофы, которая почти неизбежна, если масштабные решения, отражающиеся на всем мире, принимаются не путем рационального политического процесса, когда информация обдуманно взвешена и проведен экспертный анализ, а из идеологических убеждений, причем данные разведки фильтруются таким образом, чтобы они совпали с уже закрепившейся идеей-фикс{49}.