Аня Сокол - Воровка чар. Маги, ведьмы, чернокнижники

• Название: Воровка чар. Маги, ведьмы, чернокнижники
• Автор: Аня Сокол
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-9922-2842-7

Никто не знал, кто я и откуда взялась. Никто не знал, на что я способна. Никто не удивился, когда я однажды убила мага, украв его силу. И теперь никого не волнует, что «убитый» сидит напротив и грозится оторвать голову. Сподобилась на злодейство – надевай рубище и добро пожаловать на эшафот! Нет, господа чаровники, так не пойдет, сегодня я умирать отказываюсь. Завтра, впрочем, тоже. Слишком молода для этого. И упряма. Это все, что вам необходимо знать обо мне.

---

Дорога поражала однообразием. И чего привлекательного находят в путешествиях? Встречающиеся изредка путники настороженно на меня косились. Но и только. В этих взглядах не чувствовалось злости, только любопытство, иногда озабоченность. К вечеру на горизонте показалась деревушка, первая за все время.

– Заночуем с удобствами? – спросил Рион и, не дожидаясь ответа, направил коня к указательному столбу.

– Платить не буду, – сказала я и поморщилась: прозвучало сварливо. – Если что, могу и на лапнике за околицей устроиться. – Спутник даже не обернулся. И тогда я задала вопрос, который волновал меня намного больше, чем деньги: – Магов там нет?

– Тут не предскажешь, маг может ждать нас и там. – Рион указал на деревушку впереди. – И там, – кивнул на уходящий к востоку тракт. – Но пока нам везло.

– Все маги способны увидеть печать? И ты? – воспользовалась я разговорчивостью парня.

– Действительные – да, а всякие ведьмы и колдуны не в счет, чаще всего они пустышки. Я не прошел посвящение, к тому же без силы, – вздохнул Рион. – Так что я тоже не могу.

– Хотьки, – прочитала я надпись на указательном столбе, чем немало удивила Риона.

Да, я умею читать. И писать тоже. Бабушка научила: рецепты снадобий надлежало записывать, иначе никакой головы не хватит.

Рион дернул плечом, но вопросов задавать не стал, тронул коня и въехал в деревушку. На первый взгляд, она мало чем отличалась от Солодков. Деревянные домики, огороды, в которых квохтали куры, в сараях мычала скотина, на распорках сушились рыболовные сети. Чтобы такое увидеть, можно было никуда не уезжать.

Первой в деревне мы увидели древнюю бабку с хворостиной и безрогую козу, лениво жевавшую траву у дороги. Старуха заметила скрюченную в седле меня и поводила рукой из стороны в сторону в отвращающем жесте. Коза укоризненно затрясла бородой.

– Скажите, почтенная, – обратился к женщине маг, – постоялый двор здесь имеется?

К нему вернулось презрение столичного жителя, правда, теперь оно казалось наигранным и мальчишеским, как плохо подобранная по размерам маска.

Сколько ему на самом деле? Шестнадцать? Семнадцать? Двадцать, как мне? Вряд ли. Хотя кто их, чаровников, разберет. Говорят, есть и такие, что в сто лет смотрятся юношами. Врут, поди. А этому… Пусть будет семнадцать. И то с натяжкой.

– А як ше, – пошамкала старая карга губами. – Ехайте прямо, у колодша направо и шрашу ишба ш белыми штавнями. Он и ешть. Петриша там ша хошяина.

– Благодарю, – кивнул маг и поехал в указанную сторону.

Я старалась не отставать больше, чем на полкорпуса. Недобрый взгляд старухи уперся в спину. Тревога, для которой не было причин, коснулась холодными пальцами моего затылка. Отвращающий жест бабки не в счет, для меня это сродни рукопожатию. Я скорее удивлюсь объятиям и радушной улыбке, а уж хлеб с солью повергнет меня в панику.

Улица расширилась, образовала круглый пятачок, там у колодца топтались женщины с коромыслами и ведрами. Судя по сваленным в стороне кадушкам и обездвиженной лебедке, пришли они не за водой. Или не только за водой. Тетки в цветастых передниках замолчали и уставились на нас. Вернее, на меня. Через несколько минут распоследний увалень в этих Хотьках будет знать, кто объявился в деревне. А сопровождающий меня парень словно не замечал взглядов, не слышал шепотков, не видел посланных вслед плевков.

Постоялым двором оказался двухэтажный бревенчатый домик со свежеокрашенными ставнями, чистыми стеклами и гостеприимно распахнутой дверью. Стоило нам войти, как хозяин, видимо, тот самый Петриша или Петриш, вынырнул из-за стойки.

– Чего желаете? – При взгляде на меня ни один мускул не дрогнул на потемневшем и загрубевшем лице мужчины.

– Комнаты, ванну и горячий ужин, – перечислил Рион, выкладывая на стол серебряный дин[8]. – Лошадей в стойло, задать корма.

Хозяин кивнул, монета тут же исчезла.

– Лиска! – рыкнул он вглубь помещения.

Тотчас выскочила молодая рыжая девица и уставилась на Риона так, словно увидела одного из сподвижников Эола, а потом зазывно улыбнулась. Даже слишком зазывно. У мага покраснели уши. Я вернула девушке улыбку. Каюсь, переусердствовала. Далее все развивалось в лучших традициях. Лиска сделала круглые глаза, помахала перед собой рукой – чур меня, чур! – плюнула на пол для отгона нечисти и, наконец, ущипнула себя, чтобы проснуться.

– Лиска! – Повторный рык хозяина заставил ее подпрыгнуть. – Крайние комнаты.

Девушка заторопилась и, часто оглядываясь, чем порядком нервировала мага, поднялась по лестнице. Ткнула пальцем в двери и убежала, с приглушенным писком протиснувшись мимо меня в коридоре. Не удивлюсь, если сегодня под дверь будет насыпана соль.

Комнату я оглядела с любопытством. Бывать на постоялых дворах мне приходилось и раньше, когда бабку звали к перепившим купцам и их хлипким сыновьям, а один раз даже пришлось принимать роды у дородной матроны с тюками, полными лисьих шкур. Но никогда мне не доводилось быть гостьей, да еще и получить в свое распоряжение целую комнату. Для меня одной! Может, и не все россказни мага окажутся вымыслом?

Кровать, низкий столик, пара табуретов, зеркало на стене и скамья у стены. Чистенько, пахнет цветами. Почти сразу двое мужчин принесли деревянную лохань высотой по пояс и несколько ведер горячей воды. Работники, хоть и поглядывали с любопытством, вели себя спокойно. Мужики же, визжать вроде не по чину. Хотя взять того же сына мельника из Солодков – здоровый детина, а как голосил, когда я впервые пришла за мукой! Словно перебравший настойки певец в церковном хоре. Орал и тыкал пальцем. Я грешным делом подпрыгнула и обернулась, ожидая увидеть за спиной демона или заблудшую душу.

Работники вышли, я опустила пальцы в кадку, ощутила мягкое тепло. Вода в бочке или корыте никогда меня не пугала: в отличие от реки или колодца, она не таила в себе ни глубины, ни неизвестности. Средство, чтобы смыть грязь, не более. Прозрачное, неопасное, неживое.

Странное это ощущение, когда кто-то что-то делает для тебя, например, греет воду, будто высокородной маис[9]. Приятное, но непонятное.

Стук в дверь раздался, когда я уже оделась и собиралась спускаться ужинать.

– Я тебе поесть принес.

– Не стоило, – пропуская мага в комнату, ответила ему. – Сама в состоянии.

– Слушай. – Парень вздохнул, словно говорить со мной ему не нравилось, вернее, ему не нравилась я, но он сделал над собой усилие. – Лучше тебе не выходить. Девица, что помогает Петришу, и так не в себе, истерику устроила. Ужин пришлось самому нести. – Рион поставил поднос на сундук и, прежде чем выйти, торопливо попросил: – Айка, не обижайся, ладно?

Надо же, а ведь он почти извинился. А я почти поверила. И не обиделась. Опять же почти.

Дверь за магом захлопнулась, оградив меня от внешнего мира, на который хотелось посмотреть. Неужели так и будет все путешествие?

Ковыряясь в тарелке, я уговаривала себя не злиться. В том, что парень не хочет проблем, он прав. Я тоже не хочу, но меня, как обычно, не спрашивают.

Я знала, как выгляжу. Давно к этому привыкла. Все как у всех: голова, два уха, два глаза, рот, нос точно по центру. Ни рогов, ни клыков, ни прочей пакости. Вот только черты лица поражали своей чуждостью и уродливостью: слишком широко расставленные глаза, резко очерченные скулы, нос с горбинкой, рот, за который Ксанка дразнила меня лягушкой.

Хмурая девица с белой, в серебро, косой, бледная кожа, к которой никогда не прилипал загар, светло-серые водянистые глаза. И острые, словно напильником заточенные, клыки. Нет, они не выступали, как на старых гобеленах Симы, изображавших вампиров, иначе меня сразу утопили бы. Мои зубы отличались от человеческих всего чуть-чуть, но это было очень весомое «чуть-чуть». Они были белые, хотя я ни разу не прикладывала к ним содовый раствор, как Ксана. В Солодках девчонки к двадцати годам имели пару детей и пару щелей в желтых зубах. Мои оставались такими же белыми, правда, на количестве детей это никак не сказалось. Клыки – чуть более острые, чем принято. Будь они нормального цвета, на это не обратили бы внимания. Но нормального цвета не было. Я вся была «не того цвета» среди смуглых, черноглазых, крепко сбитых селян. Одну странность мне простили бы, но все вместе взятое – не могли.

Я выглядела как маленькая, щупленькая девчонка лет семнадцати, хотя по нашим с бабушкой подсчетам мне около двадцати. Даже если я водянка, чего бояться-то? Тот же кузнец мог свернуть мне шею одним движением.

Вот что было во мне такого, что заставляло того же мельника орать дурниной?

Этот вопрос занимал меня давно. Последняя война с вордами, в простречии – народом воды – закончилась столетие назад. Да и не было ее как таковой. Тогдашний король Истар решил присоединить к Тарии Озерный край. Войско без всякого дела простояло на границе несколько дней, так как с противником вышла незадача. Вооруженные до зубов вояки тщетно искали хоть кого-то по озерам и болотам. Натыкающиеся друг на друга отряды не сразу поняли, что ходят по кругу. Вернуться обратно тоже не получалось. По воле странного колдовства основная часть войска кружила на месте. Какой морок на местность или на людей навели жители Озерного края, до сих пор неизвестно. Отрезав Истара от основных сил, ворды отправили к людям посланников, которые разъяснили монарху истинное положение дел и посоветовали отправляться домой. Разгневанный король приказал всех повесить. Что на самом деле произошло дальше, не знает никто. Из всех присутствовавших на переговорах выжил лишь монарх. Он свернул остатки лагеря и покинул негостеприимный край.