Йоханн Хари - Пункт назначения: Счастье

• Название: Пункт назначения: Счастье
• Автор: Йоханн Хари
• Жанр: Психотерапия и консультирование
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-098736-8

Впервые Йоханн Хари принял антидепрессант, когда ему было восемнадцать. Последовавшие за этим консультации со специалистами и увеличенные дозы препаратов приносили всё меньше и меньше облегчения. Спустя двадцать лет, став известным журналистом и писателем, Йоханн осознал: депрессия и тревога не только стали его вечными спутниками, они превратились в новую чуму современного мира. Хари отправился в путешествие длиною в 40 000 миль, чтобы узнать у врачей и ученых о реальных причинах депрессии – и неожиданных способах излечения. Последние открытия и исследования, а также истории людей, победивших болезнь, доказывают – даже на самом дне отчаяния и тоски можно отыскать путь к счастью и душевной гармонии. Книгу рекомендуют Элтон Джон, Хиллари Клинтон, Арианна Хаффингтон, Брайан Ино и Наоми Кляйн.

---

Их никто никогда не благодарил за труд – люди не испытывают удовольствия, когда им указывают на их налоговые уловки.

Во время исследований на Уайтхолле Майкл заметил еще один фактор, который превращал работу в генератор депрессии. В возникшей ситуации он смог разглядеть его тоже. Если налоговые инспектора усердно работали и делали все возможное, никто не замечал. Если они халтурили, также никто не обращал внимания. «Отчаяние часто наступает, – заметил он, – когда присутствует несоответствие между усилиями и вознаграждением»[108]. То же самое происходило с Джо в магазине красок. Никто никогда не замечал его усилий. В такой ситуации человек получает сигнал о том, что не представляет собой ничего. Никого не интересует, что он делает.

В ХОДЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВЫЯСНЕНО, ЧТО ОКОЛО 13 % ГОВОРЯТ, ЧТО «ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ» В СВОЕЙ РАБОТЕ. ТО ЕСТЬ «УВЛЕЧЕНЫ И ПРЕДАНЫ ЕЙ, ВНОСЯТ ПОЗИТИВНЫЙ ВКЛАД В РАЗВИТИЕ СВОИХ ОРГАНИЗАЦИЙ». В ОТЛИЧИЕ ОТ НИХ 63 % ГОВОРЯТ, ЧТО ОНИ «НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ». ДРУГИМИ СЛОВАМИ, «БЕЗ ИНТЕРЕСА ПРОВОДЯТ РАБОЧИЙ ДЕНЬ, ОТСИЖИВАЮТ ВРЕМЯ, НЕ ВКЛАДЫВАЯ ЭНЕРГИЮ И ЛЮБОВЬ В СВОЮ РАБОТУ». И ЕЩЕ 23 % «СОВЕРШЕННО НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ».

Поэтому Майкл объяснил боссам из налоговой инспекции, что недостаток полномочий и несоответствие между усилиями и положенным за них вознаграждением послужили причинами такой глубокой депрессии, заставляющей сотрудников идти на суицид.

* * *

Когда сорок лет назад в больнице на окраине Сиднея Майкл впервые выдвинул предположение, что наш образ жизни может вызывать у нас депрессию, врачи, окружавшие его, просто посмеялись над ним. Сегодня никто серьезно не оспаривает сделанные им ключевые открытия, хотя редко говорят о них. Он стал одним из ведущих ученых народного здравоохранения в мире. И все равно, как мне кажется, мы продолжаем совершать те же ошибки, что и врачи в прошлом. Гречанка, которая пришла на прием к Майклу со словами, что постоянно плачет и не знает, как остановиться, не имела проблем с головой. Проблемы были у нее в жизни. Но в больнице ей дали несколько таблеток, зная, что это только плацебо, и отправили ее восвояси.

* * *

Вернувшись в Филадельфию, я начал рассказывать Джо об исследованиях на Уайтхолле, о которых узнал. Сначала он загорелся, но спустя некоторое время сказал мне с долей нетерпения:

– Ты можешь реально во всем этом разбираться, и ты достаточно образован. Но когда доходит до того, что нужно что-то делать, не имея цели впереди, возникает чувство, что тебе ничего не остается, кроме как продолжать. Это ужасно. По крайней мере, у меня возникает вопрос: «А в чем смысл?»

* * *

Одна вещь в жизни Джо ставила меня в тупик. Он ненавидел работу в магазине, но в отличие от других не был сильно зависим от нее. У него не было детей или иных обязательств, он был молод, у него были альтернативы.

– Я люблю рыбалку, – сказал он мне как-то. – Моя цель – порыбачить во всех пятидесяти штатах, перед тем как я умру. В двадцати семи я уже побывал, а мне только тридцать два.

Он рассматривал вакансию рыболовного гида во Флориде. За работу платят меньше, чем он имеет сейчас, но ему бы она нравилась. Ему бы захотелось ходить на работу каждый день. Он размышлял вслух, как это выглядело бы, и спросил:

– Ты пожертвуешь финансовой стабильностью ради того, что приносит тебе удовольствие? Но в то же время стоимость прожиточного уровня…

Джо подумывал о том, чтобы бросить работу и уехать во Флориду, не один год. Он сказал:

– Могу говорить только за себя. Когда я ухожу с работы каждый день, меня охватывает чувство безвыходности и кажется, впереди для меня есть только это. Бывают моменты, когда я говорю себе: «Бросай работу, старик… Поезжай во Флориду, стань рыболовным гидом и будь счастлив».

Я спросил его, почему он до сих пор так не поступил. Почему не уезжает? «Верно», – сказал он и выглядел уверенным. А потом показался испуганным. Позже в нашем разговоре я вернулся к теме:

– Ты мог бы это сделать завтра. Что тебя останавливает?

Он сказал, что в каждом из нас есть частица, которая думает: «Если я буду покупать больше всякой ерунды, а потом получу «Мерседес» и куплю дом с четырьмя гаражами, люди со стороны подумают, что у меня хорошо идут дела. Тогда я смогу заставить себя быть счастливым». Он хотел уехать. Но что-то его удерживало. Что конкретно, ни он, ни я до конца не понимали. С тех самых пор я стараюсь понять, почему Джо не уезжает. Что-то удерживает нас в ловушке обстоятельств, которые не сводятся к простой оплате счетов. Я собирался разузнать об этом очень скоро. Когда я прощался с Джо, он повернулся и пошел, а я крикнул ему вслед:

– Уезжай во Флориду!

Я сразу же почувствовал себя дураком, сказав это. Он не оглянулся.

Глава 7 Причина вторая: чувство одиночества

Когда я был ребенком, что-то совсем неожиданное произошло с моими родителями. Мой отец вырос в маленькой деревушке под названием Кандерстег в шведских горах. Он мог по имени назвать каждого ее жителя. А мама воспитывалась в шотландском районе с дешевым жильем. Когда там кто-то повышал голос, все соседи слышали каждое слово. Я был совсем маленьким ребенком, когда они переехали в местечко под названием Эдгвэер. Это последняя станция на Северной линии метро. Беспорядочно застроенный таунхаусами пригород, хотя раньше была зеленая окраина Лондона. Если вы проспите свою станцию в поезде и окажетесь там, то увидите множество домов, несколько баров с фастфудом, парк и очень много порядочных, приятных и сторонящихся друг друга людей, которые куда-то спешат.

Когда мои родители приехали сюда, они старались относиться дружески к людям в округе, так же как это было там, где они росли. Для них это было так же естественно, как и дышать. Но когда они попытались вести себя так, то были сбиты с толку. В Эдгвэере люди не были враждебны. Мы знали своих соседей настолько, чтоб можно было им улыбаться. Но не больше. Любая попытка создать отношения, выходящие за рамки болтовни ни о чем, пресекалась. То, что жизнь здесь имела другие традиции, мои родители познавали медленно. Я не смотрел на это как на нечто необычное – ничего другого я и не знал. Хотя моя мама так и не привыкла к этому.

– Где все? – спросила она меня, совершенно растерянно глядя из окна на пустую улицу, когда я был еще совсем маленьким.

* * *

Одиночество покрывает нынешнее общество, как очень густой смог. Намного больше людей сейчас чувствуют себя одинокими по сравнению с прошлым. Я подумал, а может ли это иметь какое-нибудь отношение к явному увеличению числа людей с депрессией и тревогой. Разбираясь с вопросом, я узнал о двух ученых, которые занимались этим несколько десятилетий и совершили ключевые открытия.

* * *

В середине 1970-х молодой исследователь в области неврологии Джон Касиоппо слушал своих профессоров. Некоторые были одними из лучших в мире. Однако в их выступлениях было то, чего он просто не мог понять.

Когда они пытались объяснить, почему меняются человеческие эмоции, казалось, они останавливались только на одном. На том, что происходило внутри человеческого мозга. Они не смотрели на происходящее в жизни. Не задавались вопросом о том, какие обстоятельства могли бы вызывать изменения в мозге. Похоже, они воспринимали мозг как остров, отрезанный от остального мира и никогда не вступающий с ним во взаимодействие.

Поэтому Джон задал себе вопрос: «Что произойдет, если изучать мозг не как изолированный остров, а наоборот? Что, если постараться изучить его как остров, соединенный сотней мостов с внешним миром, по которым ввозятся и вывозятся вещи всякий раз, как вы получаете сигналы из внешнего мира?»

Когда он поднял эти вопросы, его руководители оказались озадаченными. «Видите ли, – сказали они ему, – даже если это и так, факторы вне мозга не являются существенными для таких изменений, как депрессия и тревога». Кроме того, по их словам, очень трудно их выявить. «Никто не поймет этого и за сто с лишним лет, – говорили они. – Поэтому мы и не будем на этом останавливаться».

Джон никогда не забывал про свои вопросы. Он размышлял над ними многие годы, пока однажды, в 1990-е, наконец не придумал способ, как начать их подробно изучать. Если попытаться выяснить, как изменяются мозг и чувства человека в результате взаимодействия с окружающим миром, можно начать с анализа того, что происходит в прямо противоположной ситуации – когда человек чувствует себя одиноким и отрезанным от окружающего мира. Он спросил себя: «Этот опыт изменяет мозг? Он изменяет организм?»

* * *

Джон начал с простейшего исследования, которое смог придумать. Он и его коллеги собрали 100 незнакомых человек для откровенного эксперимента, никогда ранее не проводимого. Происходило это в Чикагском университете, где он работал тогда.