Геннадий Старшенбаум - Психоанализ сновидений. Практикум расшифровки тайного языка нашего Я

• Название: Психоанализ сновидений. Практикум расшифровки тайного языка нашего Я
• Автор: Геннадий Старшенбаум
• Жанр: Психотерапия и консультирование
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-114386-2

Эта книга – о том, как анализировать и интерпретировать сны. Основу книги составляют многолетние терапевтические наблюдения автора. Сны рассматриваются с разных точек зрения: фрейдовской сексуальности, адлеровского стремления к власти, юнгианских архетипов, экзистенциального столкновения со страхом смерти. Персонажи сна взаимодействуют как субличности в психодраме, якобы несущественные детали выглядят как гештальтистский фон, отображающий темные закоулки души. Материал снов анализируется с учетом жизненной ситуации клиентов и их психических особенностей. Показана диагностическая и терапевтическая роль снов. Рассмотрены результаты собственных исследований образных переживаний, внушенных в гипнозе. Приводятся несложные тесты и упражнения, с помощью которых читатель сможет понять язык своих снов и использовать их как для практических целей, так и для личностного роста. Книга предназначена для широкого круга читателей, которых интересует роль сновидений в жизни человека и которые готовы использовать их для саморазвития.

---

Вспоминается, как Инна проснулась между мамой и ее любовником. Как-то у нее одновременно с матерью пришли месячные, кто-то из них испачкал выделениями пол в туалете, и отец в ярости спрашивал, у кого из них «течка». В 17 лет у нее разболелся живот, и ее обрадовало, что отец, предположив гинекологическую проблему, признал в ней женщину.

Ко мне пришел преподаватель института с двумя собаками. Он как бы изнасиловал меня, хотя мне это было приятно. Потом я впала в сон внутри сна и оказалась у него дома с ожиданием, что мы продолжим. Вместо этого он объясняет, что идет эксперимент, я буду беременна, рожу ребенка и умру в родах. Я говорю, что сделаю кесарево сечение, но он заявляет, что гипнотическое внушение не даст мне сделать это. Тогда я сделаю аборт. Но благодаря гипнозу я замечу беременность, когда будет уже поздно.

Инна – моя бывшая студентка. Терапию проходит у меня дома. Сон отражает ее страх беременности и аборта, а также желание инцеста и страх смерти из-за него. Она хочет и боится моего психологического проникновения. Когда Инне было 11 лет, ее мать сделала аборт и подробно рассказала ей обо всех неприятных ощущениях. Тетка тоже делала аборт с осложнением, после которого осталась бесплодной. Отец расценил тошноту Инны во время гепатита в 17 лет как признак беременности и не давал вызывать врача, чтобы не позориться. То есть он готов был убить ее – еще и из-за того, что она изменила ему, ведь он ненавидел всех ее мальчиков. Мать он обзывал беременным муравьем, и та приучила дочь втягивать живот, но после гепатита Инна поправилась на 14 кг, и это стало трудно. Ее живот начинает увеличиваться за неделю до месячных, потом болит и заметно увеличивается во время месячных. Так что половину времени она «как бы беременна, но это временно». И последствия переедания, и запор Инна ликвидирует клизмой. Клизмы делал ей отец. Такая мастурбация, безопасный оральный и анальный секс.

Я нагибаюсь под стол за кошельком. Поднимаю предмет, похожий на черный пластиковый пенал. Рядом с ним лежит свернувшаяся в кольцо змея. Она распрямляется и кусает меня за левую ладонь. Мне жалко змею, так как она теперь умрет, и страшно за себя. Яд подействует через 30 минут. Забыв от страха о своей машине, я умоляю срочно отвезти меня в больницу двум девушкам. Они свои, но какие-то замороженные. Дальше всё идет на бегу, но как в замедленном кино. Возникает провал в памяти, и я оказываюсь в аэропорту, куда меня зачем-то привезли. Я одна среди чужих безразличных людей, красная и распухшая. Вижу зеркало, подхожу к нему, вся опухоль превратилась в прыщик на лице, который я выдавливаю.

Кошелек, кошелка – символы матки. Пенал – символ фаллоса. Укус змеи – проникновение, зачатие. Левая сторона – не правая, неправая, неправильная. Она же слабая, податливая, воспринимающая – женская. Яд змеи – сперма Змея-искусителя, символизирующего ее соблазняющего отца. Инна с жалостью думает о его смерти, хотя он не пожалел ее во время гепатита. Замороженные девушки – депрессивная мать клиентки и фрустрирующий аналитик. Опухоль, превратившаяся в прыщик, который Инна выдавливает, – аборт. Чтобы через полмесяца начать сначала (яд подействует через полчаса).

Раньше Инне нужно было только иметь много мужчин, а теперь хочется, чтобы партнер ее понимал, как я. Мать Инны опасается, что я гипнотизирую дочь на расстоянии. В детстве, когда Инна сопровождала мать в винный магазин, у нее была возможность рассказать матери что-то свое. В основном это были образы ее фантазий, там жили ее идеальные друзья и подруги.

Мать Инны хотела бы родить отцу мальчика, как тот просил. Правда, потом выяснилось, что на самом деле он мечтал о дочери (сына от первого брака он оставил без алиментов). Отец давал Инне мужские прозвища. Первым было Мопсик, в 15 лет – Хорек. Имелась в виду ее любовь к курятине и вонь в туалете. Инна до сих пор верит отцу, что хорек душит кур своими кишечными газами. Родители убеждены, что все люди готовы их уничтожить. Отец говорит: пусть скажут спасибо, что я вообще с ними здороваюсь.

Когда я был в отпуске, Инна увидела сон, который ее успокоил.

После сессии вы провожаете меня в прихожую и помогаете одеться. В это время по домофону звонит следующая клиентка. Я задерживаюсь, комментируя сессию. Входит клиентка, она то брюнетка, то блондинка, то с короткими волосами, то с длинными. Она видит меня и плачет, что боится идти на сессию, не может больше терпеть эту боль, и с рыданием уходит. Я бегу за ней и сажусь в грузовой лифт, который стал тоже маленьким. Я догоняю клиентку, сую руку между дверками и вижу ее печальные пустые глаза. Я возвращаюсь к вам: не удалось догнать.

Происходят какие-то действия, и я обнаруживаю себя в кровати, в изголовье которой сидите вы с этой девушкой. Мы беседуем втроем, а я думаю о том, что моя сессия была предпоследней, девушки – последней, после этого у вас лекция, вы пропустили ее – уже 6 часов. Вы успокаиваете меня, что мне не надо сегодня в институт.

Почему я в постели, почему здесь эта девушка? Она исчезает. Я догадываюсь, что когда я упустила ее, то упала в обморок. Вы вместе с девушкой подхватываете меня и переносите меня на диван. Мне не нравится, что меня трогали. Вы сделали со мной это под гипнозом.

Мы идем на кухню. Так же, как это делал мой отец, вы разогреваете себе суп, ставите его на табурет и садитесь на диван. Я сажусь на табурет перед вами. Вы откусываете хлеб и кладете его ближе ко мне, я пододвигаю его к вам, а вы ищете его, не глядя – почему вы не опускаете взгляд ниже?

Фантазия о гипнозе отражает страх матери, что я гипнотизирую ее на расстоянии. Клиентка со светлыми волосами напоминает мою жену, а длинные волосы – саму Инну. Уход недовольной клиентки выражает сопротивление Инны и регресс в терапии. Ей хотелось бы, чтобы я предпочел ее своей жене и работе. Я кормлю ее, не опуская взгляд ниже.

Инна видела сон из двух частей. Начнет со второй.

Я в квартире родителей. Стою на балконе, смотрю во двор. Споткнулась на наклонном полу, скатываюсь, как часто снилось в детстве. Слабые перила могут не удержать. Мать коряво и неудачно пытается удержать, Я требую позвать отца, мать зовет его, тот не отзывается. Я с трудом останавливаюсь сама и вылезаю из-под каких-то кирпичей. Оказывается, отец всё это молча наблюдал, и я кричу впервые в жизни: «Тебе, как всегда, по х… что со мной происходит!» Отец обвиняет меня: «Я же предупреждал, сама вляпалась». Обычно он говорил: «Сами вляпались», объединяя меня с глупой матерью.

Я напоминаю Инне про первую часть сна.

Я в другом городе или стране живу у еврея лет сорока, он в кипе и с пейсами, в черном костюме. Он живет здесь дольше меня. За свою помощь он требует секса, пытается повалить меня в проходной комнате, и после борьбы мы расходимся по своим комнатам. Я сбегаю от него и оказываюсь с тетей в машине, которая привозит нас во двор моего дома. Подъезжает автобус, в окне виден еврей, которого навела на меня тетка, я чувствую смутную злость. Я вижу в окне ректора своего института, показываю этим евреям средний палец. Мой отец – антисемит. Тетка уговаривает меня зайти в автобус, евреи пьют чай за круглым столом. Мой бывший хозяин предлагает мне брак, ректор и тетка уговаривают меня, я долго отказываюсь, а когда соглашаюсь, уже поздно. Я прихожу к своему парню, мне хорошо.

Инна дружит с отцом против вездесущих умников-евреев и глупой матери, а он не мешает ей катиться вниз. На женщин полагаться нельзя. Ничего, у нее есть и внутренний фаллос – ее Царь в голове, и парень с крепким фаллосом.

Инна входит со словами: «Вы нам приснились». Она наблюдала эту сцену со стороны.

Я лежу в постели, завернувшись в одеяло. Со мной лежите вы, мой парень и его друг. Он был справа от меня, а я слева. Я что-то рассказываю, вы комментируете для него. Я кричу, что у него сессия после меня, пусть ждет за дверью. Это уже третий сон с вами, всё более интимный, с очень приятным предчувствием.

Инна ревнует к сопернику. Она узнала, что «ее место» в моей терапевтической группе после ее ухода занял новый участник. Она надеется, что я начну ревновать к моему «сопернику» и захочу занять его место. Это было бы ей приятно. Но сейчас она обижена на меня. Это раздваивает ее, отсюда «вы нам приснились». Она подглядывает за постельной сценой, как не раз делала в детстве.

У нее не было своего места в их однокомнатной квартире, в ее вещах рылись. Ее местом стала ванная, где она часто подолгу мылась. Когда отец начал встречаться с матерью и просил бабку позвать ее к телефону, та часто отвечала, что мать принимает ванну. Отцу с его мизофобией это очень понравилось. Вторым священным местом был туалет. Инна долго сидела там, а отец шутя выключал ей свет, стучал в дверь – заигрывал.

Я жду двойню, хотя живота не заметно. Я лежу на диване на кухне. Начинаются схватки, мне страшно. Появляется моя гинеколог, она успокаивает: еще рано рожать, это лишь шевеление плода. Я оказываюсь в столовой мединститута, в подвале со сводами и арочками. Одногруппница, которая, кроме постоянного парня, крутит два-три параллельных романа, очень переживает из-за своей беременности, собирается делать аборт. Она орет на всех, в том числе на меня, но я припечатываю ее к скамье и выступаю против аборта. Я не заметила, как родила, я уже в лесу, новорожденные – два больших яйца. Из них вылупляются динозавры, один травоядный, другой – хищный.