Элен Лангер - Осознанность

• Название: Осознанность
• Автор: Элен Лангер
• Жанр: Зарубежная психология
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94164-3

Вы когда-нибудь говорили «извините» манекену в магазине или выписывали чек в январе с датой предыдущего года? Большинство из нас наверняка ответят «да», но эти маленькие ошибки, как считает Элен Лангер, являются вершиной айсберга неосознанности. Лангер является профессором психологии Гарвардского университета, и ее исследования проблем косности сознания привели к целому ряду открытий, связанных с ментальной гибкостью, или осознанностью. За годы, прошедшие после первой публикации книги в Америке, Элен Лангер и ее команда создали уникальную концепцию осознанности, полностью адаптированную к современной жизни. Теория Лангер с успехом применяется в целом ряде областей, включая здравоохранение, бизнес, обучение, проблемы сохранения молодости. В своем предисловии к юбилейному 25-летнему изданию доктор Лангер рассказывает о своем знаменитом эксперименте с горничными, об опыте с остротой зрения, с «машиной времени» в доме для престарелых и говорит о том, что главные открытия в сфере осознанности – еще впереди.

---

Когда мы неосознанно следуем заведенному порядку или бездумно выполняем бессмысленные приказы, то ведем себя как игрушечные солдатики, что представляет потенциально серьезные последствия для нас и других.

Но не все из нас позволяют себе глупости. Некоторые концертмейстеры запоминают музыку на слух отдельно от игры на клавишах фортепиано, чтобы избежать неловкой ситуации, когда их пальцы «знают» музыку, а они – нет. По сути дела такие мастера осознают собственное исполнение. Без клавиш они не воспринимают свой концерт как законченное произведение.

В следующих главах я постараюсь продемонстрировать, как и почему распространяется вирус неосознанности, и расскажу, каким образом мы можем стать более осознанными и сориентированными на настоящее. Во второй главе рассматривается природа неосознанности и ее взаимосвязь с такими похожими понятиями, как привычка и бессознательное. В третьей главе исследуются причины неосознанности, в том числе очень важная роль внешних факторов и особенности нашего дошкольного образования. В четвертой главе вкратце описываются проблемы, которые происходят в нашей жизни из-за неосознанного поведения, те ограничения, которые неосознанность накладывает на наши таланты и наши возможности. В пятой главе я расскажу о природе осознанности и отделю ее от близких по смыслу понятий восточной философии. С шестой до десятой главы я изучаю вопросы практического применения осознанности в пяти главных сферах нашей жизни, таких как старение, творческий потенциал, работа, личные предрассудки и здоровье.

Поскольку жесткое соблюдение установленных правил и осознанность по определению несовместимы друг с другом, эта книга не предлагает каких-либо советов. Я уверена, что понятия осознанности и неосознанности перевернули мировоззрение многих людей, которые читали мою рукопись на ранних этапах ее написания или работали со мной над научными исследованиями. Одним проще идти на риск, они готовы к переменам и не страшатся неудач, другим легче держать себя в руках, когда они чувствуют свою беспомощность, им свободнее там, где их ограничивают. Я надеюсь, читателю захочется заглянуть в нашу лабораторию, что он задаст дельные вопросы о результатах научных экспериментов и использует на практике сделанные выводы.

Часть первая Неосознанность

Глава 2 Когда горит свет, но дома никого нет

Из времени мы исключаем «дни» и «ночи», «лета» и «зимы». Мы говорим, что представляет собой каждый элемент чувственно воспринимаемого континуума и все эти абстрактные чтойности.

Интеллектуальная жизнь человека практически полностью состоит из подмены концептуального порядка перцептивным, в котором естественно присутствует опыт.

– Уильям Джемс[2], «Мир, в котором мы живем»

Представьте себе, что стрелки на часах показывают два часа утра. Звенит дверной звонок, вы просыпаетесь, вздрагиваете и торопливо сбегаете вниз по лестнице. Вы открываете дверь и видите перед собой человека. На его руках сверкают два бриллиантовых кольца, на плечи накинута меховая шуба, позади стоит роллс-ройс. Гость рассыпается в извинениях, что потревожил вас в столь поздний час, но при этом добавляет, что играет в «Мусорщика». Его бывшая организовала этот конкурс, и поэтому ему очень важно выиграть. Ему нужен кусок дерева метр на два. Вы можете помочь? Чтобы не быть голословным, он даст вам десять тысяч долларов. Вы ему верите. Очевидно, у него водятся деньги. Итак, вы говорите себе: где бы мне раздобыть такую деревяшку? Вы думаете про лесопилку; но не знакомы с ее владельцем, более того, не имеете ни малейшего понятия, где она может быть. Впрочем, в два часа утра она все равно не работает. Вы силитесь дать ответ, но не можете придумать ничего дельного. Скрепя сердце вы выдыхаете: «Ух ты! Боюсь, что у меня такой нет».

На другой день, проходя мимо стройплощадки по соседству с домом вашего друга, вы видите кусок дерева тех размеров, которые вам нужны. Это дверь метр на два. Вы могли бы втихаря снять дверь с петель, передать заказчику и получить десять «кусков».

«Какого черта я не догадался об этом раньше!» – восклицаете вы. Вы не догадались, потому что вчера ваша дверь не была куском дерева. Это определение ускользнуло от вашего понимания, так как было скрыто в понятии «дверь».

Эту разновидность неосознанности, которая обычно принимает более банальные формы – «Почему я не позвала Сьюзен? Она умеет прочищать канализацию», – можно назвать категориальной ловушкой. Это одно из трех определений, которое помогает нам понять природу неосознанности. Другие два, которые мы объясним далее, называются механическим поведением и поведением под одним углом зрения.

В плену категорий

Мы воспринимаем мир, когда создаем категории и устанавливаем различия. «Это китайская, а не японская ваза». «Нет, он пока что первокурсник». «Белые орхидеи под угрозой исчезновения». «Эта женщина – его начальник». Другими словами, мы рисуем картину мира и самих себя. Разумеется, трудно понять мир вне категорий. Тибетские буддисты назвали эту привычку «Хозяин Речи»:

Мы соглашаемся с совокупностями категорий, которые помогают нам схватить суть явлений. Что самое очевидное, эти стереотипы ведут к возникновению идеологий, совокупностей идей, которые рационализируют, оправдывают и возвеличивают нашу жизнь. Национализм, коммунизм, экзистенциализм, христианство, буддизм – все эти мировоззрения предлагают нам идентичности, правила поведения и ответы на вопросы, как и почему события происходят так, а не иначе{4}.

Как мы видели на страницах этой книги, создание новых категорий – это осознанная деятельность. Неосознанность появляется тогда, когда мы слишком жестко придерживаемся категорий и категориальных различий, которые были придуманы в прошлом (мужское/женское, старость/молодость, удача/неудача). Как только различия установлены, они начинают жить своей жизнью. Задумайтесь: (1) Сначала была земля. (2) Потом были земля, море и небо. (3) Затем были страны. (4) Потом была Германия. (5) Теперь есть Восточная Германия и Западная Германия. Созданные нами категории входят в привычку и их очень трудно опровергнуть. Мы придумываем свою собственную универсальную реальность, а затем оказываемся ее жертвой и не желаем понимать, что это всего лишь категории или идеи.

Если мы обернемся назад и обратим внимание на категории давнего прошлого, в авторитете которого никто и никогда не сомневался, нам будет проще понять, почему иногда приходится придумывать новые. Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес[3] цитирует древнюю китайскую энциклопедию, где животные классифицируются как а) принадлежащие Императору, б) набальзамированные, в) прирученные, г) молочные поросята, д) сирены, е) сказочные, ж) бродячие собаки, з) включенные в эту классификацию, и) бегающие как сумасшедшие, к) бесчисленные, л) нарисованные тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочие, н) разбившие цветочную вазу, о) похожие издали на мух{5}.

Из-за стереотипов есть риск не разглядеть таланты других. В результате другие могут страдать от чувства собственной неполноценности, а мы лишимся всего, что они могли бы нам дать.

Неосознанность – это ловушка традиционного порядка вещей, где определенные существа всегда принадлежат Императору, христианство всегда есть благо, какие-то люди обречены вечно принадлежать к касте неприкасаемых, а двери – это просто двери, и ничего более.

Механическое поведение

Вам приходилось извиняться перед манекеном в магазине или выписывать чек за январь, проставляя дату прошлого года? Когда мы пребываем в таком состоянии, то воспринимаем и расшифровываем ограниченное число сигналов внешнего мира (женские фигуры, типографский бланк), не позволяя другим сигналам (застывшая поза, календарь) проникнуть в наш мозг.

Однажды в маленьком продуктовом магазине я протянула кассирше новую банковскую карточку. Заметив, что на обороте нет моей подписи, кассирша вернула ее мне обратно, чтобы я расписалась. Потом она взяла мою карточку, провела ее через считыватель, протянула мне чек и снова попросила расписаться, что я и сделала. Затем кассирша сопоставила только что подписанную карточку и чек, чтобы проверить – совпадают ли подписи.

Современная психология никогда особо не интересовалась, до какой степени сложное поведение может осуществляться механически, по крайней мере до тех пор, пока этот вопрос не затронули в 1896 году Леон Соломонс[4] и Гертруда Стайн[5]. (Это была та самая Гертруда Стайн. С 1893 по 1898 год она слушала курс экспериментальной психологии в Гарвардском университете под руководством Уильяма Джемса.) Предметом их изучения были «раздвоенные личности», которых позже назовут «расколотыми личностями». Соломонс и Стайн предположили, что поведение двойника – это не что иное, как неосознанное поведение большинства обычных людей. Обычные люди тоже выполняют сложные программы поведения, не обращая никакого внимания на них. Они поставили несколько экспериментов над собой и доказали, что писать и читать можно механически. Они писали английские слова и одновременно внимательно читали увлекательный рассказ. После непродолжительной практики они научились, не раздумывая, писать диктант и читать. Правда, они совершенно не могли вспомнить написанное, но тем не менее были абсолютно уверены, что писали какой-то текст. Чтобы показать, что процесс чтения может быть механическим, испытуемый читал книгу вслух, а экспериментатор одновременно читал занимательный рассказ. И снова они обнаружили, что после упорной практики научились читать вслух без запинки и при этом очень внимательно слушать рассказ экспериментатора.