Элен Лангер - Осознанность

• Название: Осознанность
• Автор: Элен Лангер
• Жанр: Зарубежная психология
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94164-3

Вы когда-нибудь говорили «извините» манекену в магазине или выписывали чек в январе с датой предыдущего года? Большинство из нас наверняка ответят «да», но эти маленькие ошибки, как считает Элен Лангер, являются вершиной айсберга неосознанности. Лангер является профессором психологии Гарвардского университета, и ее исследования проблем косности сознания привели к целому ряду открытий, связанных с ментальной гибкостью, или осознанностью. За годы, прошедшие после первой публикации книги в Америке, Элен Лангер и ее команда создали уникальную концепцию осознанности, полностью адаптированную к современной жизни. Теория Лангер с успехом применяется в целом ряде областей, включая здравоохранение, бизнес, обучение, проблемы сохранения молодости. В своем предисловии к юбилейному 25-летнему изданию доктор Лангер рассказывает о своем знаменитом эксперименте с горничными, об опыте с остротой зрения, с «машиной времени» в доме для престарелых и говорит о том, что главные открытия в сфере осознанности – еще впереди.

---

Соломонс и Стайн пришли к выводу, что огромное число видов деятельности, которые мы считаем интеллектуальными, такие как чтение и письмо, могут совершаться вполне механически: «Как и все нормальные люди, мы стремимся к поступку, не выражая никакого намерения или сознательного волеизъявления, – в манере, которая принципиально соответствует прежним привычкам личности»{6}.

В 1978 году, когда мы изучали эту разновидность осознанности{7}, я проводила эксперимент с психологами моего университета, Бенционом Чановицем[6] и Артуром Бланком[7]. В качестве места действия мы выбрали аспирантуру Городского университета Нью-Йорка. Мы подходили к молодым людям, занимавшим очередь к копировальной машине, и просили их пропустить нас вперед. В свое оправдание мы приводили аргументы, которые могут показаться как логичными, так и бессмысленными. Одинаковая реакция на логичные и бессмысленные аргументы показала, что наши собеседники совершенно не задумываются о сказанном. Мы заготовили три просьбы: «Простите, могу я воспользоваться ксероксом?», «Простите, могу я воспользоваться ксероксом? Я хочу снять копию», «Простите, могу я воспользоваться ксероксом? Я тороплюсь».

Первая и вторая просьбы были аналогичны по содержанию – для чего еще нужна копировальная машина как не для копий? Следовательно, если бы люди задумывались о смысле сказанного, то первые две просьбы были бы одинаково эффективны. Но у них разная структура. В многословной просьбе («Простите, могу я воспользоваться ксероксом? Я хочу снять копию») содержится как сама просьба, так и ее обоснование. Если люди реагировали на две последние просьбы одинаково, то это означает, что они обращают внимание на структуру, но у них нет осознанного внимания к содержанию. Вообще-то, именно это и требовалось доказать. Реакция на обоснованную просьбу была адекватнее, причем совершенно не важно, каким был сам аргумент – разумным или глупым. Люди неосознанно реагировали на давно известные внешние раздражители, не пытаясь осознанно обратить внимание на их содержание.

Разумеется, есть известные пределы. Если вас попросят сделать колоссальное одолжение или оправдание на редкость абсурдно («потому что за мной стоит слон»), человек наверняка задумается о сказанном. Дело не в том, что люди глухи к просьбам, – они просто не задумываются о них.

В аналогичном эксперименте мы разослали межфакультетскую записку по университетским канцеляриям. Сообщение содержало просьбу или требование о возвращении записки в указанный кабинет – только и всего{8}. («Срочно вернуть записку в кабинет 247» или «Эта записка должна быть возвращена в кабинет 247».) Внимательный адресат задался бы вопросом: «Кем бы ни был отправитель, но если он хочет, чтобы записку вернули обратно, зачем он вообще ее отправлял?», а следовательно, не вернул бы записку обратно. Внешне первая половина записок ничем не отличалась от тех, которые обычно рассылаются по факультетам. У второй половины имелись некоторые отличия. Девяносто процентов получателей действительно вернули стандартные записки отправителю, и только шестьдесят процентов адресатов отправили нестандартные записки обратно.

Когда мы обсуждали эти результаты на университетском семинаре, один из студентов рассказал мне о мелком жульничестве, разыгранном по схожим мотивам. Лос-Анджелесская газета поместила объявление с текстом: «Никогда не поздно отправить 1 доллар __________». В пробеле указывалось имя и адрес самого автора объявления. Надо сказать, что объявление никому и ничего не обещало. Но многие читатели попались на удочку и отправили доллар. Возможно, автор заработал кругленькую сумму.

Из этих примеров следует, что у механического поведения и привычки есть много общего{9}.

Привычка, или желание придерживаться раз и навсегда установленной манеры поведения, сама по себе подразумевает неосознанность. Однако, как мы увидим в следующей главе, неосознанное поведение может возникать без многократной повторяемости в принципе, почти что внезапно.

Поступки под одним углом зрения

В своей жизни мы слишком часто поступаем так, как будто существует один-единственный набор правил. Например, когда мы готовим еду, то стремимся с добросовестной точностью следовать рецепту. Мы добавляем ингредиенты, словно совершаем некое священнодействие. Если в рецепте сказано, что нужно положить одну щепотку соли, а в кастрюлю уже насыпано четыре, то мы начинаем паниковать, словно кастрюля вот-вот взорвется. Полагая, что рецепт – это некое правило, мы часто не задумываемся, что у людей могут быть разные вкусы и как здорово приготовить новое блюдо.

Когда я училась в аспирантуре, то в первом же своем эксперименте рассматривала проблему зашоренности. Это было предварительное исследование, в котором изучался вопрос: насколько эффективно те или иные просьбы о помощи достигают своей цели? Моя напарница стояла на тротуаре посреди торопливо спешащих людей и говорила прохожим, что вывихнула колено и срочно нуждается в помощи. Если кто-то из прохожих вдруг останавливался, то она просила его принести эластичный бинт из соседней аптеки. Тем временем я стояла в аптеке и слушала, как милосердные прохожие покупают бинт. Чуть загодя мы договорились с провизором, что он будет всем говорить, что бинты закончились. После такого ответа ни один из двадцати пяти участников нашего эксперимента не догадался спросить в аптеке что-то еще. Люди выходили из аптеки и, возвращаясь к «несчастной» с пустыми руками, сообщали ей эту новость. Сначала мы подумали, что если просьба была бы менее конкретной, то, возможно, получили бы желаемое. Но руководствуясь тем единственным соображением, что при вывихе колена обязательно нужен эластичный бинт, никто не догадался, что можно помочь по-другому.

ТОЛСТЫЕ ТОМА – ЗАВЕРШЕНИЕ МНОГОЛЕТНЕГО КРОПОТЛИВОГО ИЗУЧЕНИЯ ТЕКСТОВ И МНОГОЛЕТНИХ НАУЧНЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ.

Теперь сосчитайте, сколько раз в этом предложении встречаются буквы «Т».

Если вы найдете меньше, чем их на самом деле (ответ содержится в примечаниях{10}), то, возможно, вы сбились со счета, потому что первые два слова в предложении начинаются с буквы «Т». Во время счета ваш ум цепляется за эту догадку или однобокую точку зрения, и вы пропускаете буквы «Т» посередине и в конце слова.

Чересчур конкретные указания, такие как просьба принести эластичный бинт, провоцируют неосознанность. Как только мы поддаемся на эту провокацию, то наше сознание сразу же захлопывается, как створки раковин моллюсков, выброшенных на зимний берег, и препятствует всем прочим сигналам. В следующей главе мы изучим причины, из-за которых человек увязает в пассивном, зашоренном состоянии сознания.

Глава 3 Истоки неосознанности

Мы знаем, что первым шагом в процессе интеллектуального освоения окружающей нас среды является поиск обобщений, правил и законов, которые упорядочивают хаос. Делая это, мы упрощаем мир явлений, но не можем избегнуть его фальсификации, особенно если имеем дело с процессами развития и изменения.

– Зигмунд Фрейд[8], «Анализ конечный и бесконечный»

Фрейд хочет сказать, что правила и законы, с помощью которых мы изначально пытались осмыслить мир, впоследствии оборачиваются ложными представлениями. Тем не менее мы упорно цепляемся за эти правила и конструируемые категории, хотя сами вряд ли отдаем себе в этом отчет. Такое поведение предопределено повторением, практикой, а также не столь заметным, но значительным фактором, который психологи называют незрелой когнитивной ориентацией. В этой главе мы последовательно рассмотрим каждый из этих процессов, а также некоторые психологические установки, из-за которых он становится поведенческим стереотипом.

Бестолковый «профессионал»

Все, кто умеет вязать и одновременно смотреть телевизор или слушать радио за рулем, знают, что закрепленные навыки осуществляются без сознательного участия с нашей стороны. Между тем как мы повторяем действие снова и снова и лучше усваиваем его, отдельные составляющие этого действия выпадают из нашего сознания. В итоге остается только предположить, что мы умеем выполнять некое действие, хотя уже не знаем, как его выполнять. По сути допрашивание процесса может привести к впечатляющим результатам. Если какой-то человек или событие заставят нас усомниться в собственной компетентности в выполнении задачи, которую мы знаем относительно хорошо, но недостаточно осведомлены в процессе, можно направить свой ум на этапы процесса, чтобы, собственно говоря, выявить их. Таким образом, мы можем прийти к выводу, что нельзя считать себя некомпетентным. Однако если наша задача изучена вдоль и поперек и мы можем выполнять ее «профессионально» (неосознанно), то сами этапы уже не будут восприниматься сознанием, и поэтому мы можем усомниться в собственной компетентности.