Мишель Бюсси - Помнишь ли ты, Анаис? (сборник)

• Название: Помнишь ли ты, Анаис? (сборник)
• Автор: Мишель Бюсси
• Жанр: Зарубежные детективы
• ISBN: 978-5-86471-822-3

Ариана поселилась в этом домике у моря, чтобы вместе с трехлетней дочерью начать новую жизнь. Ее бегство из Парижа слишком напоминает другое – случившееся более ста лет назад, когда знаменитая парижская актриса укрылась в этом городке, чтобы оберегать свою тайну… Пожилые супруги решили устроить себе отпуск в старинном поместье. Владельцы – семейная пара, но гостей встречает только муж. Жены который день нигде не видно. В старом доме так и висит напряжение, а из красивого антикварного шкафа явно доносится странный запах… Железнодорожник Габриэль пописывает на досуге детективы. Он счастлив в браке, дети давно выросли и разлетелись. Однажды на блошином рынке Габриэль замечает нечто знакомое. Приглядевшись, он осознает, что это любимые игрушки его сына и дочери, давно уже взрослых. Но откуда и зачем они тут?.. Остров Реюньон собирается встречать Новый год. Костры на пляже, музыка, танцы. Однако веселье нарушено страшной находкой – неподалеку от берега один из купальщиков натыкается на тело с торчащим из него ножом. Вскоре выясняется, что пропали две девушки… Четыре детективные повести с легким готическим оттенком мэтра детективного жанра удивляют своими внезапными и совершенно неожиданными финалами. И в каждой ироничной, теплой, уютной истории Мишеля Бюсси собраны лучшие черты детективного жанра.

---

– Знаете, – добавила Элиза, – я ведь нянька. Всегда была, как и моя мать, и все женщины в роду. Я сижу с малышкой Клеманс, она на месяц старше Анаис, и Полем, двухлетним шельмецом. Анаис подружится с ними, и на будущий год они вместе пойдут в садик.

Анаис – вот неблагодарная! – хлопает в ладоши.

– Можно я возьму с собой Адель?

– Кто такая Адель, детка?

Все смеются. Мы переходим в гостиную. Из окна открывается великолепный вид на Вёль. Я чувствую себя почти в семейном кругу. И убеждаюсь, что сделала правильный выбор, вернувшись сюда.

Элиза убирает со стола. Анжело успокаивает меня:

– Я знаю Жильбера Мартино как облупленного, уверен, он будет с утра до вечера твердить вам, что вы спятили, что никто никогда не станет покупать штучки-дрючки, которые вы расписываете. Имейте в виду, он в этом ни черта не понимает! Его дело – подновлять лавки, которые открываются в мае и закрываются в сентябре. Но вы не такая, как все, детка, вы талантливы. В Вёле зима суровая, но как только дождемся теплых деньков, от курортников у вас отбоя не будет.

Спасибо! Спасибо, Анжело.

Анаис выгребает вещи из гостиной, роется в книжном шкафу, вытаскивает книги и альбомы.

– Нельзя, Анаис.

– Оставьте, пусть…

Анаис раскладывает на ковре иллюстрированные издания, кипы пожелтевших брошюр по местной истории, целую коллекцию старых черно-белых альбомов. Я читаю имена на обложках. Жюль Трюфье, Поль Мёрис, братья Гонкур, Жюль Мишле, Виктор Гюго, Меленг… и, конечно, Анаис Обер.

Удивительно, что Анаис это интересно. Вот ведь маленькая хитрюга – знает, за какие ниточки потянуть, чтобы очаровать деда. Она забирается к нему на колени с брошюрой в руке.

– Кто эта красивая дама?

– Анаис Обер, актриса. Это она открыла…

– Ее зовут как меня, дедуля!

Анжело улыбается. Он не может удержаться и в очередной раз рассказывает об актрисе, ее бегстве из столицы и приезде в Вёль, к водопою. Я спрашиваю, пользуясь случаем:

– Удалось выяснить, почему она так спешно покинула Париж?

Анжело почесывает бороду.

– Увы, нет! Тайна не разгадана и, боюсь, еще долго останется тайной… Наверное, серьезным историкам и без нее есть чем заняться.

Анаис, продолжая листать книгу, перебивает деда:

– А кто вот этот старый дядя с большой бородой?

– Виктор Гюго. Писатель. Как бы тебе объяснить… Ты слышала про горбуна из собора Нотр-Дам?

И продолжает рассказ – для внучки и для меня – о том, как Виктор Гюго любил Вёль-ле-Роз, как с 1879-го по 1884-й приезжал на курорт к своему лучшему другу Полю Мёрису, как в 1882 году устроил большой праздник для всех деревенских детей.

– Вот, Анаис, смотри.

Я наклоняюсь. Тоже хочу взглянуть.

На большой черно-белой фотографии множество детей стоят в каком-то дворе, в центре – старый Виктор Гюго, но Анжело вдруг захлопывает книгу. На какую-то долю секунды в его глазах мелькает паника.

Появляется Элиза с горячим чаем.

Мне почудилось.

Может, и так, но Анжело продолжает держать книгу закрытой. Анаис уже соскочила с его колен, а дед все сидит неподвижно, зажав брошюру под мышкой.

Я уверена: он что-то от меня скрывает!

В следующую секунду уже ругаю себя за глупость. Какая тайна может крыться в старой книге с фотографиями, в снимке, сделанном почти полтора века назад? Смешно! Через минуту я и думать об этом забуду.

Не забыла. Думаю об этом весь вечер.

Я успела запомнить название: «Прогулки в Вёле», книжица издана Ассоциацией за сохранение вёльского наследия. Схожу в библиотеку Вёля, что рядом с мэрией, там наверняка есть экземпляр.

* * *

Возвращаемся к себе уже затемно. На склонах утеса светятся окна вилл, как будто их прорубили прямо в звездном небе. Анаис в восторге: проводить дни у бабушки с дедушкой в компании ровесников – что может быть лучше?! Ей не терпится все рассказать Адели, но бедная черепашка открывает узкие глазки и устало склоняет голову, словно не мы, а она побывала на роскошном ужине.

– В кровать, детка! Расскажешь ей все завтра. Если бы я знала…

В ту самую минуту, когда я закрываю дверь комнаты Анаис, снова накатывает неотвязное и странное чувство: кто-то за мной наблюдает. Ходит следом по всем комнатам.

Идиотка!

Я тихонько приоткрываю дверь.

Стою и говорю сама с собой в холодном коридоре.

Моя дорогая, если хочешь продержаться всю зиму одна в этой конуре, не давай воли воображению.

5

Вёль-ле-Роз, 13 января 2016

Сегодня с утра, вместо того чтобы работать над очередными картинками, я как последняя дура ищу в интернете информацию о знаменитой Анаис Обер. Мартино трудится за стеной и насвистывает мелодии, вторя потрескивающему транзистору, настроенному на «Ностальжи». Джо Дассена с «Индейским летом» сменяет Мишель Сарду с «Любовным недугом».

Тучи сбежали от прилива, и квадрат голубого неба заливает светом лужайку позади дома. В конце садовой ограды маленькая деревянная калитка выходит прямо на дорогу Пюшё, еще одну восхитительную деревенскую приманку для туристов. Рыбацкие домики выстроились вдоль речки, радуя взгляд прохожих кружевными занавесками и безделушками за стеклами низких окон. Берега украшают миниатюрные мостики, кукольные шлюзы и микроводопады. Перед каждым жилищем три ступеньки и причал, так и кажется, что вот-вот мимо проплывут гондолы.

Адель нежится на солнышке, загорая в своей банке. Надо бы найти для нее аквариум или другую емкость, но побольше. Анаис сегодня впервые проводит день у бабушки с дедушкой. Я всячески сопротивляюсь желанию звонить ей каждый час и злюсь на себя: могла бы использовать свободное время более продуктивно – например, порисовать.

Любопытство борется с чувством вины.

Еще десять минут, говорю я себе, не больше. Потом только работа! Мой старенький ноутбук подключен к интернету через смартфон. Сначала я искала праздник, устроенный Виктором Гюго для детей Вёля, но ничего не нашла. В некоторых статьях действительно упоминается застолье со старым писателем в 1882 году, однако никаких фотографий нет – во всяком случае, той, которую я мельком видела вчера.

Мартино насвистывает мелодию из фильма «Снега Килиманджаро». Это невыносимо! Я закрываю дверь ногой и навожу курсор на экране ноутбука на «Мою музыку». По папке на исполнителя. Брассенс; Ферсен; Тьефен; Сансеверино[8].

Тьефен!

Кликаю мышкой.

Ну конечно же, «Последняя остановка до автострады».

Это больше чем песня, четыре строчки и четыре такта мелодии стали гимном, который мы столько раз распевали во все горло с Рюи, соло, дуэтом, на двадцать голосов в квартирке-студии, на три тысячи на концерте в Ла-Курнёв.

Неповторимый голос Тьефена льется из колонок моего компьютера.

Дождик над полем повис.
Помнишь ли ты, Анаис,
Опиум серых небес,
Эту дорогу и лес?[9]

Эй, Мартино, вот классик, которого не крутят по «Ностальжи»!

Тьефен поет не умолкая, пока я просматриваю сайты с упоминанием Анаис Обер. Хочется рвать и метать. Каждый раз, когда я набираю в поисковике Анаис Обер, вижу одну и ту же информацию об открытии Вёль-ле-Роз! Можно подумать, что актриса за всю жизнь больше ничего не сделала. Или жители Вёля просто сочинили миф о лесной нимфе.

Ладно, тут я, пожалуй, преувеличила. Постепенно узнаю, что Анаис Обер была маленького роста, миниатюрная, очаровательная травести и играла в основном субреток да всяких ангелоподобных существ. В начале XIX века мадемуазель Анаис, как ее называли, была любимицей парижского бомонда.

Любопытство. Чувство вины.

А Тьефен, допев «Последнюю остановку», заводит рассказ о «дочери косца конопли».

Интернет снова отключился. Я обреченно вздыхаю, понимая, что поймать сигнал в моей хибарке на краю света было чудом само по себе. Выключаю компьютер, через три часа пора будет идти за моей Анаис.

* * *

– Адель, Адель! – Я срываюсь на крик.

Мартино не было, когда я вернулась от Элизы и Анжело.

– Адель, Адель! – Анаис тоже кричит.

Бедняжка Адель, она не может нас услышать. Пластиковая банка валяется в траве. Калитка в углу садика приоткрыта.

Я бегу туда и, охваченная недобрым предчувствием, выхожу первой.

Вот она, Адель. Ей не суждено прожить шестьдесят лет.

Черепаха лежит передо мной, панцирь раздавлен, липкая масса растеклась посреди дороги Пюшё. Я и не знала, что панцирь так легко разбить. Я прикрываю ладонью глаза Анаис, прижимаю ее к себе. В голове мечутся мысли.

Что могло случиться?

Какой-нибудь бродячий кот или пес перепрыгнул через ограду или открыл калитку, опрокинул банку и… раздавил панцирь? Смешно!

Анаис вырывается, всхлипывает.

Или какой-то мальчишка-садист воспользовался моим отсутствием и выместил злость на черепахе парижанки? Выполнил фант дурацкой игры?

Анаис бьет меня крошечными кулачками. Ей было так хорошо сегодня у бабушки с дедушкой. Рисунки, которые она гордо преподнесла мне, разбросаны по саду, и ветер уносит их, как грязные бумажки.