Мишель Бюсси - Помнишь ли ты, Анаис? (сборник)

• Название: Помнишь ли ты, Анаис? (сборник)
• Автор: Мишель Бюсси
• Жанр: Зарубежные детективы
• ISBN: 978-5-86471-822-3

Ариана поселилась в этом домике у моря, чтобы вместе с трехлетней дочерью начать новую жизнь. Ее бегство из Парижа слишком напоминает другое – случившееся более ста лет назад, когда знаменитая парижская актриса укрылась в этом городке, чтобы оберегать свою тайну… Пожилые супруги решили устроить себе отпуск в старинном поместье. Владельцы – семейная пара, но гостей встречает только муж. Жены который день нигде не видно. В старом доме так и висит напряжение, а из красивого антикварного шкафа явно доносится странный запах… Железнодорожник Габриэль пописывает на досуге детективы. Он счастлив в браке, дети давно выросли и разлетелись. Однажды на блошином рынке Габриэль замечает нечто знакомое. Приглядевшись, он осознает, что это любимые игрушки его сына и дочери, давно уже взрослых. Но откуда и зачем они тут?.. Остров Реюньон собирается встречать Новый год. Костры на пляже, музыка, танцы. Однако веселье нарушено страшной находкой – неподалеку от берега один из купальщиков натыкается на тело с торчащим из него ножом. Вскоре выясняется, что пропали две девушки… Четыре детективные повести с легким готическим оттенком мэтра детективного жанра удивляют своими внезапными и совершенно неожиданными финалами. И в каждой ироничной, теплой, уютной истории Мишеля Бюсси собраны лучшие черты детективного жанра.

---

– А…

Он смеется и, подтянувшись на руках, влезает на дамбу метрах в трех от меня. Его ноги оставляют мокрые следы на экзотическом дереве эстакады.

– На ваш счет даже заключают пари. Продержится парижанка, не продержится. Протянет зиму, протянет лето, дотянет до Рождества…

Я смеюсь в ответ. Мне нравится этот бабник, возникший из пены морской. Я принимаю игру:

– А вы как думаете?

Шесть мокрых шагов по дощатому настилу. Вода с его торса уже капает на мои сапоги. Я почти утыкаюсь носом в седую поросль на груди.

– Что они чертовски правы, когда говорят, что парижанка – красотка!

Выпад и туше!

Я опять смеюсь. Не могу вспомнить, когда в последний раз мужчина пытался меня охмурить. Пялились – это да, в Дефанс, тысячу раз на дню. Тысячи спешащих безымянных встречных провожали взглядом, оценивали, касались. Но чтобы кто-то подкатился…

Александр предложил мне выпить кофе в «Викторе Гюго», огромном уродливом ресторане над пляжем.

Я посмотрела на часы. Через пятнадцать минут надо идти за Анаис, но это в двух шагах.

Я опоздала на двадцать минут. Впервые!

Не сказать чтобы Александр очень мне понравился, о нет. Ему бы скинуть лет двадцать и рисоваться поменьше. Он полная противоположность мужчине, в которого я могла бы влюбиться, но с ним приятно… поболтать. Я сознательно не использую слово «диалог», Александр не готов к диалогу, не готов хотя бы делать вид, что слушает женщину. Он вёлец – вёлец по рождению, по крови… вплоть до подошв! Его жена работает в центре развития туризма в Дьеппе, он же летом трудится инструктором по парусному спорту и музыкантом по выходным и праздникам. За его услуги платят курортники, когда играют свадьбы на виллах, празднуют крестины и первое причастие. Еще он ухаживает за садами, орудует газонокосилкой за отдыхающих, подрезает розовые кусты. Времена для сыновей ветра нынче суровые. Он пожирает меня небесно-голубыми глазами и говорит, говорит без умолку. Развлекается, похоже. Многое явно присочиняет. Я верю ему в одном – в том, что очевидно. Этот парень знает Вёль, его историю и жителей как собственный карман. В который он за словом не лезет.

9

Вёль-ле-Роз, 22 января 2016

Когда я в пять часов забирала Анаис у Элизы, она не преминула съязвить, что я вовремя… сегодня! Мы возвращаемся домой с неизменным заходом на пляж, через лужи в лягушатнике и холодный пластик горки, потом играем в прятки на почти пешеходных улицах – Анаис Обер и Морской, на просеке Сен-Николя.

* * *

Анаис полдничает за импровизированным обеденным столом – Мартино соорудил его из широкой доски, уложив ее на козлы. Тараторит без устали, описывает, как прошел день. Дочь не перестает удивлять меня талантом рассказчицы, сочиняет невероятные истории, песенки и иллюстрирует их потрясающими рисунками. Иногда я думаю, что у нее уникальные способности. В другой раз одергиваю себя – не заносись! Впрочем, каждой матери хочется видеть в своем ребенке вундеркинда.

Вот только Анаис, хотите верьте, хотите нет, и правда вундеркинд!

* * *

Анаис разложила на столе пастельные краски, играет, смешивая их. Она рисует разных животных. Только не черепах. Моя детка ни разу не заговорила об Адели. Бедная крошка.

Даже Мартино заглянул через плечо девочки и шепнул: «Здорово, красивые рисунки». Анаис раздулась от гордости. Подумать только, мою живопись мужлан Мартино, который весь день торчит в соседней комнате, криво усмехается и слушает «Ностальжи», ни разу не похвалил. Одно из двух: или от робости… или мои картинки и вправду гроша ломаного не стоят.

* * *

Купаться!

Анаис любит плескаться в старой чугунной ванне. Еще одна древность, которую со временем надо будет заменить. Пока дочка мокнет, я за стеной готовлю ужин. Мартино ушел с час назад.

В этот самый момент я и услышала, как Анаис поет.

Мы по берегу над Вёлью
Нагулялись вволю!
Здесь цветы и рыба вместе
С овощами, честь по чести,
Слава яблоку и песне!

– Что ты там поешь, милая?

Здесь увидишь спозаранку
Поселянку —
Рынок ждет ее, а там
Слава всем ее трудам?
Слава всем ее плодам!

Я стою в ванной. Анаис сидит ко мне спиной, всецело сосредоточившись на словах песенки.

Поцелуй купить-продать —
Благодать!
Эй, монету приготовь,
Потому что вновь и вновь
Славим юность и любовь!

– Кто тебя научил этой песне, детка?

До чего же день веселый,
Вот сюрприз!
Вот где настоящий рай —
Эти люди, этот край,
Слава, слава Анаис!

Дочка наконец оборачивается и смотрит на меня с ангельской улыбкой.

– Никто!

– Как это – никто? Не ты же ее сочинила.

– А вот и я, мамочка. Сама придумала.

У меня на языке вертится слово врушка.

Элиза не поет таких песен. Анжело тем более, к тому же сегодня он уезжал в Сен-Валери. Читать Анаис не умеет.

– Продолжай, дорогая. Хорошая вышла песенка.

Анаис умолкает, ее взгляд туманится.

Такое часто случается, с тех пор как Адель…

Она замерзла и дрожит, я даю ей полотенце.

* * *

Позже, вечером, оставшись одна в своей кроватке и думая, что я не слышу, она снова запела. Те же куплеты. Я слушала молча, не приближаясь. Чем старше становится Анаис, тем больше она похожа на Рюи. Мечтательная и обидчивая, очаровательная и неуловимая.

Вот где настоящий рай —
Эти люди, этот край,
Слава, слава Анаис!

Слова вторят моему наваждению.

О ком они? Об Анаис Обер, опять о ней?

Меня преследует призрак.

10

Вёль-ле-Роз, 23 января 2016

За мной шпионят!

Теперь я в этом уверена. У меня нет никаких доказательств, никаких материальных улик, но я точно знаю. Это не объяснить словами, но спиной я чувствую чей-то взгляд. Можно ошибиться раз, другой, но не каждый же день, не постоянно. Кто-то бродит по дому, вторгается ко мне, подсматривает, я под наблюдением во всех комнатах.

Я поделилась с Мартино. Он смотрел недоверчиво, но я не оставила ему выбора.

– Обыщите все комнаты. Каждый уголок!

Он пожал плечами, словно хотел сказать: «Любой каприз за ваши деньги». Тщательно осмотрел весь дом сверху донизу. Я ходила за ним по пятам, на осмотр ушло все утро.

Впустую!

Не нашлось ни склепа под плиточным полом, ни потайной двери в стене, ни подземного хода, ни шкафа с двойным дном.

Ни-че-го!

– Это вам не приключения Арсена Люпена, – лаконично прокомментировал Мартино.

Но я-то знаю, что говорю!

Кто-то проникает в мой дом, ходит за мной по пятам.

Вполне реальный человек.

Не призрак Анаис Обер.

* * *

Я снова увиделась с Александром. Он очень хотел показать мне знаменитый грот Виктора Гюго, и я согласилась, понимая, что это классический местный прием соблазнения, наверняка сто раз опробованный на других женщинах. На самом деле в Вёле называют гротом Виктора Гюго дыру в скале два на три метра, куда можно подняться по трем ступенькам. Говорят, писатель на старости лет размышлял там, глядя на море. Вилла его друга Поля Мёриса располагалась прямо под гротом, там, где сейчас ресторан «Виктор Гюго».

Александр, как и Виктор до него, был прав: вид из грота на длинный изгиб побережья открывается изумительный… правда, места для двоих маловато.

– Знаете, Ариана, – мурлычет мне на ухо Александр, – в Вёле рассказывают, как один местный поклонник Виктора Гюго написал на песке имя писателя. «Смотрите, – сказал ему кто-то из друзей, – море стирает ваше имя». – Он придвигается еще ближе, голубые глаза ищут мой взгляд, и договаривает: – «Оно его не стирает, – якобы ответил Гюго, – а уносит с собой…»

На секунду мне показалось, что он меня поцелует прямо здесь, в этом каменном алькове. Но Александр, должно быть, инстинктивно почувствовал, что не стоит спешить, дама может чисто рефлекторно дать в челюсть.

Мы больше часа простояли в этой меловой дыре, прижавшись друг к другу, после чего размяли затекшие мышцы долгой прогулкой под скалами. Правда, вскоре красавчик исчерпал запас из десятка дежурных шуток и перестал быть интересным собеседником. А уж комплименты, которые он отвешивал женщине в джинсах, свитере, зимней куртке и теплом шарфе, были, ей-богу, не к месту. Зато я выяснила, что у него есть странная, но истинная страсть к местной истории вообще и тайной истории жизни Анаис Обер в частности.

Он рассказал, что раньше мой дом принадлежал чете рыбаков, у которых и нашла приют Анаис Обер, когда в 1826 году открыла деревню. Гостеприимство вёльцев стало одной из тех искр, которые разожгли пламя ее любви к будущему курорту.

Сама не знаю почему, но это открытие меня взволновало.

Я ведь не с кондачка купила именно этот дом. Все переговоры с агентом по недвижимости Ксавье Пуленом взяли на себя Элиза и Анжело. Одна, сидя в нантерской квартире, я бы ничего не сумела. Похоже, недвижимость в Вёле сдают и продают только своим. И войти в этот круг со стороны практически невозможно.