Ричард Уотсон - Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

• Название: Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?
• Автор: Ричард Уотсон
• Жанр: foreign_edu
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-089735-3

Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.

---

Сьюзен Пинкер, автор книги «Эффект деревни» («The Village Effect»), говорит, что у детей, которые смотрят телевизор более 120 минут в день, увеличивается риск возникновения поведенческих проблем, а затем происходит и снижение успеваемости. При этом цифровое ТВ доступно 24 часа в сутки и часто без родительского контроля или каких-либо ограничений. Между тем, девочки в возрасте от 8 до 12 лет, живущие в режиме многозадачности, постоянно переключающие внимание между экранами в целом и социальными медиа в частности, чувствуют себя более одинокими и несчастными по сравнению с девочками того же возраста, этого не делающими. По данным ученых из центра Саклера при университете Сассекса, использование нескольких экранов одновременно может привести к повреждению передней поясной коры головного мозга, отвечающей за принятие решений, управление импульсивностью и эмпатию.

Почему цифровые средства коммуникации столь заразительны? Одна из причин – легкость, с которой мы можем создавать цифровой контент и обмениваться им. Это приводит к рассеянности внимания, усиливает стадное поведение. Возможно, когда-нибудь перехват внимания человека без его разрешения станет расцениваться как форма хищения, но до тех пор цифровой потоп будет продолжаться.

Вторая причина заключается в том, что цифровые средства коммуникации в основном бесплатны. А ведь не так давно все было иначе. Легионы исследователей, писателей, режиссеров и редакторов занимались созданием и обработкой контента, деньги на их зарплаты собирались за счет цены на книги или подписки и рекламы. Поскольку это стоило дорого, люди были осторожны как с тем, что создавать, так и с тем, что потреблять.

Существовала также иерархия источников: некоторым каналам или брендам люди доверяли больше, чем другим. Теперь, когда средства массовой информации могут создаваться и распространяться самими потребителями, таких источников стало очень много. Это означает, что нематериальная ценность контента тоже снизилась. Стало труднее различать, что достойно доверия, а что – нет, а благодаря постоянной доступности информации мы никогда не сможем завернуть кран и перекрыть поток. Интернет нельзя закончить – как книгу или газету.

Однако не стоит забывать, что могу не означает должен. Тот факт, что канал существует, не обязывает нас его использовать. Незнание сильно недооценивается. Если вы знаете о ком-то абсолютно все, он становится менее интересен, ведь он уже не скрыт в тени и вокруг него нет интригующего ореола таинственности. Если же вы не можете похвастаться тем, что знаете о человеке все, вам есть о чем с ним поговорить (хотя должно быть определенное количество общих знаний, которые станут основой для разговора).

Чем уникальнее и качественнее контент, тем он ценнее. Качество и ценность не имеют ничего общего с объемом.

Наконец, еще одной причиной нашей зависимости от цифровых средств коммуникации стала персонализация. Благодаря оцифровке контента пользователь получил возможность легко находить нужную ему информацию, и выбирать только то, что его интересует, – а рекламодатель, в свою очередь, получил возможность персонализировать свои сообщения для небольших групп пользователей, или даже для каждого конкретного пользователя. Другими словами, мы перешли от одного послания для всех к множеству индивидуальных посланий. Необходимо отметить, что персонализация существует не только в рамках контента, она также задействует и устройства, которыми мы владеем и пользуемся.

«Я» в интернете

В свое время (это выражение сегодня весьма популярно, может быть, из-за тоски по утраченному) большинство медиа-устройств были общими. Телевизором, телефоном, магнитофоном и компьютером, в основном, пользовалась вся семья, обсуждая и делясь впечатлениями от увиденного или услышанного. Нередко приходилось идти на компромисс, особенно если домочадцы хотели посмотреть или послушать что-то вместе. Сейчас благодаря беспроводным персональным устройствам мы получили доступ к любому контенту в любое время и в любом месте. В результате стало меньше обсуждений и, как следствие, снизилась осведомленность о нуждах друг друга. Как будто некоторая аутичность отдельных людей, создающих подобные технологии, оказалась навязанной всему обществу.

Как иронично высказался Эндрю Кин, Марку Цукербергу «не хватает опыта или знаний о человеческой природе». Ишан Вонг, бывший технический директор Facebook, также заявляет, что у Цукерберга «нулевые способности к сопереживанию». Многие гики, в том числе и Билл Гейтс, говорят об ощущении себя аутичной личностью или о некоторых признаках синдрома Аспергера. Джарон Ланье упоминает о том, что чаще всего «невероятные технические способности идут рука об руку с потрясающей наивностью в отношениях с людьми».

Это не догадки и не инсинуации. Саймон Барон-Коэн, специалист по синдрому Аспергера из Кембриджского университета, провел ряд исследований, демонстрирующих высокий процент аутизма среди технарей. Он утверждает, что у аутичных детей вдвое чаще, чем у неаутичных, отцы или деды были инженерами; у студентов-математиков Кембриджа был отмечен более высокий уровень аутистических черт, чем у студентов других специализаций. Барон-Коэн заявляет, что гики, живущие в Силиконовой долине и образующие пары, с большей вероятностью произведут потомство, страдающее аутизмом. Кроме того, значительное число обвиняемых по уголовным делам, у которых был диагностирован синдром Аспергера, являются компьютерными хакерами.

Хуан Энрикес из Гарвардской школы бизнеса считает, что аутизм – это не столько рудимент прошлого, сколько привет из будущего, «следующий эволюционный шаг» в мир, все больше управляемый цифровыми данными. То есть в какой-то степени речь идет о взаимосвязи людей, страдающих аутизмом, и наступающей информационной эпохи.

Кроме того, специалист по поведенческой экономике Тайлер Коуэн утверждает, что интернет формирует наше поведение «в достаточно аутистическом духе», он «заставляет отдельные личности и группы людей преследовать конкретные, четко сформулированные интересы». Он даже считает сообщения, особенно отправляемые с мобильных телефонов, аутистическим стилем общения.

По мнению Коэна, сама интернет-культура имеет черты аутизма: у корпораций отсутствует социальная связь с клиентами. Это, безусловно, объясняет, почему такие сервисы, как Facebook и Google, постоянно вызывают раздражение у людей своими действиями – будь то изменение настроек приватности без разрешения пользователей или фотографирование людей в их частных домах для Google Earth. А такие бизнес-проекты как Napster и BitTorrent, позволяют себе быть совершенно равнодушными к интеллектуальной собственности, а затем – похоже, искренне – наивно удивляться общественной реакции.

До 1980 года один из каждых 2000 детей в США признавался аутистом. Последние данные – один из 88 детей, хотя, если выделить только мальчиков, цифра будет 54 (и 38 в Южной Корее). Никто не знает, почему так происходит. Возможно, оказывают влияние культура, воспитание или генетика, а может, технологии. Скорее всего, все вместе, хотя, как проницательно указано в New York Magazine, одной из причин может быть «механизм, призванный справиться с нашей культурной тревогой по поводу перехода власти от гуманитариев к технарям»: «Когда программисты унаследуют землю, английские крупные кампании обеспечат себе более комфортное существование».

Жизнь в одиночной камере

Сейчас достаточно трудно найти дом, в котором живут четыре человека; причиной тому – демографические изменения. Но если вам удастся отыскать традиционную полную семью, попробуйте провести с ней один вечер. Высока вероятность того, что каждый из членов семьи будет находиться в отдельном помещении, кто-то работая на компьютере, кто-то просматривая видео или, может, выполняя домашнее задание, но почти все они будут поражены СЧУ – страхом что-то упустить. Если в доме есть подростки, два против трех, что они будут следить одновременно за несколькими экранами.

У меня есть вырванная из журнала реклама интернет-провайдера BigPond. На рисунке все члены семьи находятся в разных комнатах, каждый уставившись в свой экран. Слоган гласит: «Развлечения для всей семьи».

Мысль о том, что у каждого в семье должна быть собственная комната появилась сравнительно недавно, как и сама идея отправлять электронные сообщения людям, находящимся в десяти метрах от отправителя. Еще 15 лет назад переписываться по электронной почте с кем-то, находящимся в том же доме, было так же смешно и дико, как отправлять ему обычные письма. Сейчас это уже не патология. Я знаю семьи и компании, в которых члены семьи и сослуживцы общаются с помощью электронных писем или сообщений даже тогда, когда расстояние между ними не превышает полуметра. В США есть даже один строитель, который строит дома с несколькими входами, чтобы члены семьи могли входить и выходить, не мешая друг другу.