Элтон Джон - Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

• Название: Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь
• Автор: Элтон Джон
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-106013-8

Эта книга, написанная самим сэром Элтоном, – не просто биография скромного парня в очках, ставшего звездой. Это исповедь человека, который, пройдя испытание славой и множеством искушений, не изменил себе и не свернул со своего пути. Максимально честно и искренне Элтон Джон пишет о своей музыке, отношениях, наркотической зависимости и, наконец, обретении семьи и детей, являя читателю человечный образ «живой легенды» британской музыки.

---

Дома тем временем вокруг нас началось движение. В августе предстояло выступить на фестивале Крамлин в Йоркшире, что сулило печальные перспективы. Фестиваль проходил на площадке, окруженной болотами, холодно было неимоверно, лил дождь, и организация мероприятия – хуже некуда.

К началу фестиваля сцена еще строилась, что дало возможность группам, которые уже должны были играть, устроить большую ссору из-за того, кто за кем выступает. Меня такие проблемы мало волновали, поэтому мы просто прогуливались, угощали народ бренди и ругали проклятую площадку на чем свет стоит, пока Atomic Rooster[94] и The Pretty Things[95] спорили, в ком больше звездности и крутизны. На наших концертах в Лондоне среди зрителей я стал все чаще замечать знаменитостей – то есть в музыкальном мире прошел уже слух, что наше выступление стоит посмотреть. За пару недель до Крамлинского фестиваля на концерт в клубе Speakeasy, который стал флагманом музыкальной индустрии, вместо «Кромвелиан» и Bag O’Nails пришли Пит Таунсенд из The Who и Джефф Бек[96]. Нас пригласили в Top of the Pops сыграть Border Song: это не особо увеличило продажи сингла, зато в гримерной к нам подошла познакомиться Дасти Спрингфилд[97]. А потом предложила поработать у нас на подпевках. Я смотрел на нее, разинув рот. Школьником я ездил в Харроу, специально чтобы увидеть ее выступление с The Springfields, а после концерта слонялся возле артистического выхода – лишь бы еще раз взглянуть на нее: она проходила мимо в сиреневой блузе и темно-лиловой юбке и выглядела шикарно. В начале шестидесятых я вступил в ее фан-клуб и обклеивал стены спальни плакатами с ее изображением.

Единственным препятствием нашему прогрессу был Дик, который вбил себе в голову, что мы должны полететь в Америку и выступить за океаном. Ему удалось продать наш альбом американскому лейблу «Уни», входящему в состав MCA, и он постоянно повторял, как они воодушевлены и как хотят, чтобы мы приняли участие в нескольких тамошних шоу. Я не видел в этом смысла, о чем прямо сказал Дику. Я считал, что мы должны оставаться в Британии, где наши позиции укреплялись. Концерты проходили прекрасно, альбом хорошо продавался… и я понравился Дасти Спрингфилд! Мы с Берни сочиняли песню за песней и уже начали работать над демозаписями для следующего альбома. Зачем упускать момент и уезжать в Америку, где никто знать меня не знает?

Чем больше доводов против я находил, тем упорнее Дик стоял на своем. Но затем судьба подкинула новый поворот. После концерта в клубе Speakeasy Джефф Бек пригласил меня на джем-сейшен в свой репетиционный зал в «Чалк Фарм». Через некоторое время его агент назначил встречу в DJM. Джефф предложил нам с Найжелом и Ди сопровождать его во время тура по Штатам в качестве бэк-группы, при этом он собирался поставить в расписание сета мое сольное выступление с нашими песнями. Предложение было невероятное: Джефф Бек – один из величайших гитаристов из тех, кого я знал, его свежий альбом Beck-Ola стал абсолютным хитом. Правда, нам бы платили всего десять процентов от общих ежевечерних сборов, но десять процентов от Джеффа Бека – это значительно больше, чем мы зарабатывали тогда. И, что очень важно, нас бы услышало множество людей. Огромные зрительские аудитории, перед которыми я играл бы свои песни – не как никому не известный артист, но как участник группы Джеффа Бека, и не на разогреве, которому обычно никто не придает значения, а в середине основного сета.

Я уже собирался спросить, где ставить подпись, но тут выступил Дик. Он заявил агенту Джеффа, что их десять процентов – это просто смешно. «Что он делает?» – думал я, пытаясь поймать его взгляд и мысленно внушая ему, что сейчас лучше всего заткнуться. Но он не смотрел в мою сторону. Агент сказал, что условия контракта окончательные и не обсуждаются. Дик пожал плечами.

– Обещаю вам, – сказал он, – через полгода Элтон Джон будет зарабатывать в два раза больше, чем Джефф Бек.

Что? Дик, чертов дурак, что ты мелешь? Зачем? Его слова прозвучали как приговор, и я боялся, что теперь они будут преследовать меня всю жизнь. Я так и видел себя через пять лет – вот я играю по зачуханным клубам, и люди тыкают в меня пальцами: «Этот парень собирался зарабатывать вдвое больше, чем Джефф Бек!» Агент быстро испарился – видимо, спешил раструбить на весь музыкальный мир о том, что Дик Джеймс внезапно спятил. Что касается Дика, то он не выказал ни малейшего сожаления. Ты должен ехать в Америку сам по себе, сказал он мне. Песни альбома Elton John превосходны. Группа великолепно играет вживую. Американская звукозаписывающая компания все для нас сделает. Использует все свое влияние для нашего продвижения. Наступит день, когда я скажу ему спасибо за то, что он сейчас сделал.

Дома я пересказал все Берни. И он предложил отнестись к этой поездке как к развлекательному туру. Мы побываем в местах, которые видели только по телевизору или в кино – в сериале «Сансет Стрип, 77», в «Деревенщине из Беверли-Хиллс». Мы можем съездить в Дисней-ленд и прогуляться по музыкальным магазинам!

К тому же американская звукозаписывающая компания все для нас сделает. Наверное, в аэропорту нас встретит лимузин. Может быть, даже «Кадиллак»! Господи, «Кадиллак»!

Мы стояли у аэропорта, щурясь от яркого лос-анджелесского солнца. Небольшая группа: мы с Берни, Ди и Найджел, Стив Браун и Рэй Уильямс, которого DJM назначила нашим менеджером, гастрольный администратор Боб и Дэвид Лэркхэм, дизайнер обложек альбомов Empty Sky и Elton John. Сонные от перемены времени, мы пытались понять, почему возле аэропорта громоздится ярко-красный двухэтажный лондонский автобус. Причем на боку у него выведено огромными буквами: К НАМ ПРИЕХАЛ ЭЛТОН ДЖОН. И как раз в этот автобус нас активно зазывает Норман Уинтер, наш восторженный американский пресс-атташе. Мы с Берни обменялись ошарашенными взглядами: неужели это, черт возьми, и есть наш лимузин?

Думаете, в Лондоне красные автобусы ездят медленно? Вы еще не путешествовали на таком от лос-анджелесского аэропорта до бульвара Сансет. Мы добирались туда два с половиной часа – во-первых, махина развивала скорость максимум шестьдесят километров час; во-вторых, ехать пришлось живописным, но запутанным маршрутом: на автостраде движение двухэтажных автобусов было запрещено. Краем глаза я заметил, что Берни тихонько сползает вниз на своем сиденье так, чтобы его не увидели из окна. Наверное, опасался, что мимо поедет Боб Дилан или кто-то из The Band и начнет смеяться.

Да уж, совсем не таким я представлял себе наше прибытие в Америку. Если бы не пальмы за окном и толпа американцев, сотрудников «Уни Рекордз», в автобусе, можно было подумать, будто я еду тридцать восьмым маршрутом до Клэптон Понд.

Зато я впервые ощутил разницу между британскими и американскими звукозаписывающими компаниями. В Англии, как бы ни обожал тебя твой лейбл, с какой бы страстью ни работали его сотрудники над твоим альбомом, все ведут себя с пресловутой национальной сдержанностью, со склонностью к преуменьшению твоих, да и своих заслуг. Да еще и приправляют все специфическим английским юмором. В Америке, как оказалось, все иначе: окружающие излучали абсолютный восторг и жизнерадостный энтузиазм. У американцев иная энергетика. Никто на моей памяти не говорил так, как Норман Уинтер: «Это будет бомба, мы сделали то, мы сделали это, на концерт придет Одетта, и Бред, и Бич бойз, будет что-то невероятное!» И никто не говорил так много: насколько я помню, рот у Нормана не закрывался с того самого момента, как он представился нам в зале прилета. Это было очень необычно, но почему-то приятно.

А главное, все, что он сказал, оказалось чистой правдой. Норман Винтер и его пиар-команда действительно сделали все: в магазины города доставили наши диски, вывесили там наши постеры, подготовили интервью, пригласили на наш концерт множество знаменитостей. Уговорили Нила Даймонда[98], тоже работавшего с «Уни», выйти на сцену и представить меня публике. И еще хедлайнером предстояло быть мне, а не Дэвиду Эклзу[99], – безумие какое-то!

– Но Дэвид Эклз ведь работает с «Электрой», – пытался слабо возражать организаторам Берни. Он вспоминал то время, когда в Фроум Корт мы слушали дебютный альбом Дэвида и обсуждали неподражаемый современный стиль его лейбла: компания «Электра» под руководством великого Джека Холмана занималась раскруткой таких замечательных артистов, как Тим Бакли[100], Делани и Бонни, The Doors и Love[101].

И вот теперь я увидел фантастическую работу влюбленной в свое дело команды, которая вложила весь свой опыт в создание ажиотажа вокруг меня. Волшебным образом они превратили в грандиозное событие выступление никому не известного артиста в клубе на триста мест. И, конечно, все это на меня очень сильно подействовало. Раньше идея поездки в Америку казалась мне сомнительной. Теперь я просто впал в ужас. Все отправились на целый день в Палм Спрингс на экскурсию, организованную Рэем, но я мудро решил остаться в отеле в одиночестве, чтобы всецело отдаться предконцертной панике. И чем больше я паниковал, тем сильнее злился. Да как они смеют развлекаться в Палм Спрингс! Они должны быть здесь и трястись от ужаса, как я! Поскольку кричать вживую было не на кого, я позвонил в Лондон Дику Джеймсу и наорал на него. Я немедленно возвращаюсь в Англию! Пусть засунут в задницу свой концерт вместе с приглашенным звездами и Нилом Даймондом в роли конферансье! Потребовалась вся присущая Дику сила убеждения, чтобы уговорить меня не паковать чемодан. Оставшееся до концерта время я или бродил по музыкальным магазинам, или дулся на каждого, кто заговаривал про Палм Спрингс.