Александр Усовский - Парашюты над Вислой

• Название: Парашюты над Вислой
• Автор: Александр Усовский
• Жанр: Исторические приключения

Группа советских разведчиков выброшена на западной окраине Варшавы, в Кампиносской пуще, с целью изучения ситуации на правом берегу Вислы; в частности, разведчикам необходимо узнать, будут ли немцы оборонять столицу Польши или решат отойти на старую границу на правом берегу Одера и в Восточной Пруссии. Приземлившись в тылу врага, разведчики узнают, что Армия Крайова готовит восстание в Варшаве, с целью перехвата политической власти. Алексей Савушкин и его люди выясняют ситуацию, докладывают в Центр, присоединяются к отряду Армии Людовой на Жолибоже, затем попадают в Старе място польской столицы. Затем группа Савушкина, выполняя приказ командования, направляется к Магнушевскому плацдарму, выясняет силы немцев, противостоящих Красной Армии и Войску Польскому, после чего, вернувшись в Варшаву – получает приказ срочно отбыть в Словакию.

---

Савушкин кивнул.

– Принято.

– Ну вот и славно. Тогда – готовьтесь к вылету, времени у вас осталось… – Подполковник посмотрел на часы, – аккурат сорок минут. Как говориться, с Богом!

Как только «виллис» подполковника скрылся за капониром – Савушкин обратился к своей группе.

– Поняли, куда летим? Так вот, задача у нас простая – путем наблюдения за дорогами, опросов населения и допросов захваченных «языков», если получится – то изучением захваченных документов – определить, в каком направлении немцы будут отходить из Варшавы. Определив направление их отхода – переправиться через Вислу и соединиться с нашими войсками. Всем всё понятно? Вопросы есть? Вопросов нет. – Помолчав и собравшись с мыслями, продолжил: – Порядок десантирования следующий: первым – лейтенант Котёночкин, затем Строганов, мешок с оружием, патронами, амуницией и рацией, Костенко, мешок с продуктами, Некрасов. Я замыкаю. Десантируемся в лесу, так что любое промедление с прыжком – серьезный шанс не найтись в этой пуще. Ща подойдет пилот, уточним точное место выброса. Пока разбирайте парашюты и подгоняйте снаряжение!

Через десять минут к самолёту подошёл давешний лётчик.

– Ого! Прям живые немцы! Я даже струхнул слегка! – улыбнувшись, капитан Изылметьев обратился к Савушкину: – Командир, доставай карту. Будем смотреть, куда вам там сигать…

Они развернули свои карты на плоскости «дугласа». Лётчик сличил обе карты, довольно кивнул и сказал:

– Скидывать мы вас будем над этой поляной. – И указал пальцем, где именно. – Судя по карте, с востока на запад она, почитай, с километр, так что все будете друг для друга в прямой видимости. Не потеряетесь…

Савушкин кивнул.

– Хорошо. Грузиться?

– Валяй. Уже без десяти, пока прогреем моторы, выедем на рулёжку – аккурат будет девять.

Савушкин подозвал своих к карте.

– Так. Прыгаем сюда, – указал на карте поляну, одобренную пилотом. – Сбор – на юго-восточной окраине поляны, потом закапываем парашюты и бодро уходим в лес. До рассвета нам надо уйти в глубину чащи километров на пять-шесть. Всё, грузимся!

Как только группа погрузилась – правый мотор «Дугласа», несколько раз чихнув и громко фыркнув, завёлся – и несколькими секундами позже, утробно хлюпнув, закрутил лопасти винтов левый. Через минуту, когда оба мотора заревели на максимальных оборотах – к группе Савушкина вышел ещё один обитатель кабины пилотов, второй пилот или штурман, Савушкин в этом никогда не разбирался. Незнакомый лётчик был в унтах и меховой куртке. Лица его было не разглядеть из-за вороха тулупов, которые он нёс в охапку. Бросив их меж скамейками, на которых сидели разведчики – он жестами объяснил, что тулупы надо накинуть, а валенки, лежащие под скамьями – надеть.

Савушкин прокричал:

– Что, прямо сейчас?

Незнакомый лётчик отрицательно покачал головой и прокричал в ответ:

– Когда высоту наберем! На четырех тысячах – около нуля! – и, развернувшись, вернулся в кабину.

Самолёт начал разбег, моторы заревели ещё громче – и вдруг разведчики разом ощутили отрыв от земли: самолёт перестал трястись и подпрыгивать на кочках и ухабах, внезапно обретя плавность движения. Все бойцы, не сговариваясь, обернулись к иллюминаторам – под ними уходил вниз и назад пейзаж окрестностей Быхова, вдали, за рулями высоты, блеснул Днепр – и тут же «Дуглас» окунулся в мягкую вату белых облаков. Рёв моторов немного утих.

К группе вышел давешний тулупоносец.

– Так, хлопцы, мы сейчас набираем эшелон, минут через десять выйдем на рабочую высоту. Накиньте тулупы, валенки – лететь три часа, успеете замёрзнуть. Теперь – самое важное. Прыжок – головой вниз, резко, как в воду. Отсчитываете пять секунд – дёргаете кольцо. За эти пять секунд надо развернуться лицом в сторону движения, ноги вниз, иначе захлестнёт парашют – ну да, думаю, вы в курсе… Кольцо – здесь. – Лётчик указал на квадратную пряжку на левой лямке парашюта капитана Савушкина, сидящего ближе всех к двери в кабину пилотов. – Головой вниз! Если вздумаете выходить из машины, как дома в дверь – снесёте своей башкой рули высоты, поломаете самолёт. А нам ещё назад возвращаться…

Савушкин улыбнулся. Юмор у авиации прям искромётный…

– Да, ещё. – продолжил лётчик. – Когда загорится красная лампа, – он указал на сигнальные огни над дверью в кабину пилотов, – Скидывайте тулупы и валенки, одевайте парашюты. Красная лампочка будет означать, что до выброса – двадцать минут. И ещё. Капитан Изылметьев, вполне возможно, забыл вам сказать, но на точку выброски мы будем заходить с запада – сделав для этого небольшой кружок вёрст в двести. Ежели нас обнаружат – а это вполне реально, у немцев наблюдательных постов там хватает – то пусть думают, что мы англичане. Они над Польшей часто летают… Всё, больше вам мешать думать о вечном не буду, ждите красную лампочку! – И с этими словами покинул салон, скрывшись за дверью кабины пилотов.

Савушкин взгромоздил свой парашют на скамью, прилёг на него и закрыл глаза. Три года идёт война, три долгих года… И только сейчас мы возвращаемся к старым границам. Сколько ж это нам стоило! Трудов, усилий, пота и крови… Сколько ребят полегло – которым жить да жить! Сколько всего разрушено, сожжено, разграблено… Война закончится – лет двадцать всё придется восстанавливать! Тут внезапная мысль заставила его, обернувшись к своим бойцам, бросить:

– Хлопцы, а ведь мы – первые бойцы Красной армии, что перейдут границу!

Лейтенант Котёночкин покачал головой.

– Пилоты наших бомбардировщиков её с августа сорок первого переходят. Берлин бомбили…

– Пилоты – понятно, а по земле – будем мы!

Сержант Костенко, хмыкнув, ответил:

– Главное – шоб не под землёй…

– Типун тебе на язык! – бросил Некрасов. И добавил: – Старую границу наши уже прошли, а новую – мы первые. Так что с почином!

– Ну, до той границы ещё долететь надо… – скептически ответил Костенко.

– Так, спорщики, у нас ещё пару часов есть вздремнуть – кончай митинг! – проворчал из своего тулупа радист.

Разведчики замолчали, думая каждый о своём, укутавшись в тулупы и свернувшись на грузовых мешках и парашютах – и лишь Котёночкин продолжал всматриваться в иллюминатор, надеясь в надвигающихся сумерках что-то разглядеть внизу.

Савушкин не заметил, как задремал – и тут внезапный звонок вернул его в реальность. Он глянул на дверь в кабину пилотов – над ней мигала красная лампа. Время!

Скинув тулуп и валенки и, внезапно оказавшись в холодном прореженном воздухе – поёжился и осмотрел свою группу. Все четверо его товарищей молча возились с парашютами и кожаными шлемами, которые полагалось надевать при прыжке. Савушкин одел парашют, натянул шлем, засунув фуражку за обшлаг кителя – и тут из кабины вышел капитан Изылметьев.

– Готовы?

Савушкин кивнул.

– Как пионеры. Скоро?

– Семь минут до точки выброски. Осмотрите друг друга, чтобы все карабины и пряжки были защёлкнуты. Не дай Бог, кто парашют потеряет в прыжке, потом не отпишешься…

– Не потеряем. По нам не стреляли, истребителей немецких не было? А то я заснул ещё над нашей территорией…

Пилот отрицательно покачал головой.

– Нет, всё чисто. Мы перед Вислой на всякий случай на шесть с половиной тысяч поднялись, мало ли что… Зенитчики немецкие нас проморгали или решили, что овчинка выделки не стоит, а ночных истребителей у них тут нет – сейчас они все на Западе. – Сказав это, он вернулся к себе в кабину.

А, ну да, высадка в Нормандии… Да, сейчас немцам не до нашего «дугласа». Савушкин скомандовал:

– Группа, осмотреть друг друга!

Так, всё вроде в порядке. Лица у ребят серьезные, от недавнего веселья и следа не осталось. Ещё бы! Впереди – ночь, неизвестность, враги…

Из кабины вышел давешний одариватель тулупами. Молча подошёл к двери, отодвинул засовы – и, перед тем, как открыть, спросил у разведчиков:

– Все помнят, как надо прыгать? – И сам себе ответил: – Головой вниз, как в омут! И не тянуть, над поляной мы будем двенадцать секунд!

Над переборкой загорелась зелёная лампа. Лётчик распахнул дверь, и, шагнув в сторону, бросил:

– Пошли!

Котёночкин и Строганов сиганули друг за другом с интервалов едва в две секунды, после них грузовой мешок, к вытяжному кольцу которого был пристёгнут леер, закрепленный на проволочном тросе возле двери, вытолкнул Костенко и тотчас вслед за ним прыгнул сам, затем так же, как своего близнеца, Некрасов вытолкнул второй мешок, и, чуть замешкавшись – сиганул ему вслед. Савушкин нырнул за ним – как и велел лётчик, головой вниз, сразу от порога резко вниз. Кому ж охота головой в руль высоты впечататься?…

Уаххх! – в лицо полыхнул резкий удар воздуха. Двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять – кольцо! Над головой глухо выдохнуло полотнище парашюта, стропы резко дёрнули тело вверх… Раскрылся удачно! Внизу ни черта не видно, но это пока, ближе к земле что-то можно будет распознать, прыгали, знаем… Савушкин оглянулся. В ночном небе чуть ниже, лесенкой, белели парашюты. Шесть! Значит, пока всё идет по плану…