Александр Усовский - Парашюты над Вислой

• Название: Парашюты над Вислой
• Автор: Александр Усовский
• Жанр: Исторические приключения

Группа советских разведчиков выброшена на западной окраине Варшавы, в Кампиносской пуще, с целью изучения ситуации на правом берегу Вислы; в частности, разведчикам необходимо узнать, будут ли немцы оборонять столицу Польши или решат отойти на старую границу на правом берегу Одера и в Восточной Пруссии. Приземлившись в тылу врага, разведчики узнают, что Армия Крайова готовит восстание в Варшаве, с целью перехвата политической власти. Алексей Савушкин и его люди выясняют ситуацию, докладывают в Центр, присоединяются к отряду Армии Людовой на Жолибоже, затем попадают в Старе място польской столицы. Затем группа Савушкина, выполняя приказ командования, направляется к Магнушевскому плацдарму, выясняет силы немцев, противостоящих Красной Армии и Войску Польскому, после чего, вернувшись в Варшаву – получает приказ срочно отбыть в Словакию.

---

Уаххх! – в лицо полыхнул резкий удар воздуха. Двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять – кольцо! Над головой глухо выдохнуло полотнище парашюта, стропы резко дёрнули тело вверх… Раскрылся удачно! Внизу ни черта не видно, но это пока, ближе к земле что-то можно будет распознать, прыгали, знаем… Савушкин оглянулся. В ночном небе чуть ниже, лесенкой, белели парашюты. Шесть! Значит, пока всё идет по плану…

До опушки на северо-востоке – всего шагов пятьдесят, секунду бы замешкался – оказался бы в лесу, слазь потом с той сосны. Повезло… Савушкин подобрал ноги, собрался – но всё равно удар о землю оказался весьма чувствительным, у капитана уж потемнело в глазах…

Так, нижние стропы резко на себя… Гасим купол… Всё, ажур! Собрать парашют, утоптать купол, приготовить его к захоронению. Больше он ему не понадобиться, а сестричек из полевого госпиталя, которым это полотнище – как дар небесный – поблизости не наблюдается…

Со стороны поляны донесся шум движения, можно было различить натужное сопение людей, которые тащат тяжёлый груз. Все?

Все. Строганов и Некрасов тащили мешок с оружием, патронами и рацией, Костенко и лейтенант Котёночкин – с продуктами. Парашюты грудами белого шёлка громоздились на мешках.

– Все живы? Ноги у всех целы? – Савушкин помнил, что самая большая опасность при прыжке с парашютом – повредить суставы ног, или, не дай Бог, поломать кости. Прямая дорога к провалу всей группы…

Котёночкин, успокоив дыхание, доложил:

– Всё в порядке. Все целы. Груз в сохранности.

Капитан кивнул.

– Хорошо. Некрасов, Котёночкин – закапывайте парашюты, Костенко – в дозор на опушку, Строганов – двадцать шагов на север, наблюдай. Я – в лес, посмотрю, как тут с мешками нам пройти… – сняв кожаный прыжковый шлем, Савушкин одел фуражку, проверил свой «парабеллум» и, сторожко глядя по сторонам, пошагал к лесу.

Тишина-то какая… Первая их ночь в Польше…Небосвод звёздами полыхает, луна в три четверти, красотища! И главное – тишина… Птицы дрыхнут, звери затаились по своим норам, людей в радиусе километров двадцати – днём с огнём не отыскать. Самое глухоманистое место под Варшавой…

И лишь только эта мысль промелькнула в голове у Савушкина – как внезапно из леса раздался мгновенно расколовший тишину выстрел, хлёсткий, громкий, и пуля – судя по тому, что она опередила звук выстрела, из винтовки – мгновенно сбила с него фуражку. Капитан тут же бросился в высокую траву, живо откатился в сторону, затем осторожно, как только мог, подполз к ближайшей сосне, и медленно выглянул из-за её корней в сторону выстрела.

Из леса вышли двое пацанов – хоть и ночь, но различить в стрелках подростков Савушкину удалось – и направились к месту, где, по их предположениям, должен был лежать убиенный ими немецкий офицер. Не найдя труп, хлопцы удивлённо оглянулись – и обнаружили за спиной капитана Савушкина. «Парабеллум» в его руках заставил подростков бросить винтовки.

Савушкин показал стволом пистолета – руки, дескать, подымите! Хлопцы подняли руки, обреченно глядя на своего пленителя.

– Сконд бендзете, хлопаки? – Савушкин понимал, что его вопрос очень далёк от правил польского синтаксиса, но тут уж не до филологических изысков…

Хлопцы молчали, лишь на глазах того, что был поменьше ростом – в свете луны блеснула слеза.

– Товарищ капитан, хто стрелял? – из темноты появился сержант Костенко, держа наизготовку свой автомат.

– Rosjanie? – изумился тот, что повыше.

– Zdrajcy! – с ненавистью бросил малорослый.

Савушкин вздохнул.

– Не, хлопаки, мы не здрайцы, мы бежали з лагеря. Пробираемся к своим. Естемы вязньями, идземо на всхуд. До Червоной армии… – Вот же чёрт, и как же их угораздило на этих мелких поляков наткнутся!

Младший, глядя с ненавистью на Савушкина, прохрипел:

– Chcesz nas zabić – zabij. Nic ci nie powiemy! – и добавил, чуть тише: – Szkoda, że cię nie zabiłem!..

Савушкин вздохнул.

– Вот что, хлопцы. Забеж свои карабины и идзь. Не потшебны вы нам. Але не пшеншкоджай нам! Розумешь? – Заправил «парабеллум» в кобуру, поднял обе винтовки (оказалось – обычные маузеровские «курцы»), выщелкнул из них затворы, засунул их в карман бриджей, а сами карабины протянул стрелкам.

Пацаны изумлённо переглянулись, растерянно посмотрели на Савушкина – и тут же, подхватив своё оружие, со всех ног кинулись в лес.

Костенко откашлялся.

– Товарищ капитан, а може, зря вы их?…

– Костенко, я слушаю твои предложения. – Сухо ответил Савушкин.

Сержант пожал плечами.

– Та бис его знае, товарищ капитан… Пацаны совсем! Шо они тут в лесу робили?

– Что-то охраняют. От немцев. Или от своих, которые иногда хуже врагов… Поэтому меняем дирекцию движения, уходим отсюда строго на юг. Второй раз я этим балбесам мишенью быть не хочу! – Помолчав и едва заметно улыбнувшись, добавил: – Фуражку мне угробили, черти. Где тут её найдёшь… Хорошо я пилотку захватил офицерскую. – Помолчав, продолжил: – Но знаешь, Костенко, что меня во всём этом представлении обрадовало?

– Шо, товарищ капитан?

– Что польские мальчишки до смерти ненавидят немцев и готовы их убивать при любой возможности. А это значит – Польша жива, Костенко! Эти пацаны вернули мне веру в поляков – хоть по стрелковой подготовке я бы им поставил жёсткий «неуд»…

Глава вторая

В которой главный герой убеждается в том, что призыв Маяковского к штыку приравнять перо – имеет под собой основание, и что филология на войне – иногда важнее винтовки…

Пробираться ночью через лес – то ещё развлечение, а если с двумя тяжеленными грузовыми мешками, то это – импреза, как говорят поляки, вообще за гранью добра и зла…

Через три часа изматывающей борьбы с густым подлеском, рухнувшими от старости и наполовину сгнившими елями и соснами, цепкими кустами можжевельника и нарастающей усталостью, когда в просветах меж деревьями начало светлеть небо на востоке – Савушкин, в очередной раз глянув на компас, скомандовал:

– Всё. Привал! Час на отдых!

Котёночкин, последние двадцать минут шедший в дозоре и потому наименее уставший – тюки несли вдвоём, пятый, постоянно меняясь, шел впереди – спросил:

– Далеко ушли?

Капитан недовольно буркнул:

– Вёрст семь, от силы… – Затем, отдышавшись, приказал: – Костенко, сыпани ещё разок табаку на наш след. Собак, конечно, тут у них нет, но бережёного Бог бережёт…

– Зробымо, товарищ капитан! – И Костенко, достав из-за пазухи специально для этой цели припасенный кисет, отошел на десяток шагов назад и щедро сыпанул добрую жменю махорки на траву и черничник, которым заросла вся пуща.

Разведчики без сил повалились на мешки.

– Котёночкин, десять минут бди. Потом на смену буди меня. Если усну… – Капитан пристроился к торцу мешка, поправил на животе кобуру с «парабеллумом» и попытался задремать. Ничего не получалось – мысли бурлили в голове и никак не хотели успокаиваться. Какой уж тут сон…

Итак, каковы будут их дальнейшие шаги? Устроить базу в пуще и с неё совершать наблюдательные рейды на основные дороги? Этот вариант в Быхове казался идеальным – реалии же показали иное. Кампиносская пуща – она только по названию пуща, с той же Налибокской, куда их десантировали в прошлый раз – не сравнить! Да и Польша – не Белоруссия… Нет, не годится. Оставаться здесь – обречь себя на провал, это – капкан. Вокруг полно деревень, поляки шастают тут даже по ночам – эвон, его чуть не подстрелили! – и наверняка их парашюты видели не только те двое подростков… Капкан. Западня. Немцы, скрывающиеся в лесу от немцев – это сюрреализм какой-то, любой поляк, обнаружив их – а их обнаружат, вопрос ближайших двух-трёх дней – немедля донесет местным властям или в немецкую комендатуру. Или известит местную ячейку Армии Крайовой, или как у них тут называются территориальные подразделения этой подпольной армии? Не важно. Важно, что о них вполне могут узнать бойцы АК. И все их усилия пойдут псу под хвост… Не, надо искать другой вариант…

Хотя – что его искать? Они – немцы, у них форма, документы, оружие… Всё подлинное. Они в Генерал-губернаторстве вполне легально, командировочные предписания со всеми печатями и штампами – на руках. Правда, Алленштайн чуток в другую сторону, и отметок контрольных пунктов по пути от Витебска до Варшавы нет, но это не важно – в условиях крушения группы армий «Центр» никто на это внимания не обратит, тем более – местные власти. Так, где ближайшая гмина? В Серакуве. Немцы, правда, вроде как-то по-другому теперь называют эти административные единицы, но у поляков они по-прежнему в обиходе – гмины. До Серакува где-то вёрст десять ещё чесать… Надо карту глянуть.

– Котёночкин!

– Я, товарищ капитан!

– Тащи плащ-палатку.

Лейтенант поднёс увесистый свёрток. Да, немецкая-то потяжелей нашей будет…

– Накрой меня, так, чтобы я мог фонарь зажечь.