Ангелос Ханиотис - Эпоха завоеваний

• Название: Эпоха завоеваний
• Автор: Ангелос Ханиотис
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-0013-9231-6

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками – от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г. н. э.). Автор показывает, как политическая и социальная система «классического» эллинизма успешно адаптировалась к условиям римского господства и из-за отсутствия внутренних конфликтов, прежде раздиравших греческий мир, обрела новые качества, придавшие ей бо́льшую устойчивость. Книга адресована всем, кто интересуется античной историей.

---

Имеются косвенные указания на то, что он собирался отправить в Македонию и нескольких наиболее близких военачальников. Если это правда, значит, в тот момент Александр еще не планировал продолжать поход далее персидских столиц. Вероятно, неспокойное положение в северных сатрапиях, вызванное вакуумом власти, и опасность, исходившая от Дария, все еще находившегося на свободе, вынудили его продолжить кампанию и преследовать разбитого врага силами своей македонской армии и рекрутированных вспомогательных войск. Потерпев военное поражение, Дарий утратил право на престол; летом 330 года до н. э. он был схвачен и убит своими сатрапами. По отношению к мертвому монарху Александр проявил уважение, достойное не врага, но предшественника: он похоронил Дария в царской усыпальнице в Персеполе, завоевав таким образом еще большую легитимность, особенно в глазах бывших персидских подданных. Затем Александр еще раз исполнил роль мстителя. Он поймал и казнил убийц Дария и в ходе трехлетней кампании (330–327 гг. до н. э.) подчинил мятежные провинции на севере и востоке Ирана. Завершив этот поход, он не вернулся ни в одну из своих персидских столиц, но вместо этого двинулся на восток, дойдя до земель, которые в греческих мифах ассоциировались лишь с восточными походами Диониса и подвигами Геракла. Ни один грек до него не достигал Индийского субконтинента. Александр начал войну против племен, отказавшихся признать его власть. Этот поход привел его в Пенджаб (см. карту 2) – к новым границам и еще ближе к Восточному океану, где, согласно географическим представлениям того времени, заканчивался мир. Это довело Александра и до его собственных пределов.

Pothos: желание достичь предела (327–324 гг. до н. э.)

В 327–326 годах до н. э., пройдя Восточный Иран, Афганистан и Бактрию, Александр на пределе своих сил пытался взять считавшуюся неприступной крепость Аорн на горе Пир-Сар в Пакистане. Если верить мифам, ее не смог взять даже его предок Геракл. То был самый восточный из подвигов Геракла; Александром, как утверждают древние авторы, к пределам мира двигало страстное желание (pothos). Он был не единственным из греков, кто под воздействием пофоса шел навстречу незнакомым трудностям и стремился открыть неизведанное. Пока он искал Восточный океан, его современник Пифей из Массалии (современный Марсель) исследовал Океан за Геркулесовыми столпами, или Гибралтаром. Но именно пофос Александра оказал наиболее стремительное и глубокое воздействие на его современников.

Взяв крепость Аорн, Александр направился в Индию, желая достигнуть Восточного океана. Его предприятие держалось не только на любопытстве. В качестве царя Азии он принял идеологию восточной монархии, которая не позволяла ему мириться с правителями, не признававшими его власть. Индийский поход, несомненно, имел исследовательскую составляющую, но прежде всего он был военной кампанией с целью установления власти в границах, которые будут заданы лишь пределами обитаемого мира.

В июне 326 года до н. э. Александр, переправившись через Инд, разбил пенджабского царя Пора, назначил его правителем этой земли и основал два новых города на противоположных берегах реки Гидасп. Это единственные города, основанные Александром и не носившие его имени: Буцефалия увековечила его одноименного коня, убитого в бою с Пором, а Никея («[город] победы», современный Монг) должна была служить напоминанием о его победе. Александр не мог знать, что это был его последний военный триумф.

Он попытался продолжить индийский поход, но его победила природа. Его воины, утомленные трудностями и измученные постоянными бурями, которые приносили муссоны, отказались переправляться через реку Гифасис (Биас). Этот бунт вынудил Александра прервать поход и вернуться в Персию. Жертвоприношение Посейдону, совершенное в море у Патталы близ дельты Инда (см. карту 2), ознаменовало конец кампании. Часть армии вернулась в Иран с флотом под командованием Неарха, царского друга детства. Ему было приказано плыть от Индии к Персидскому заливу. Его описание этого путешествия, изобилующее сведениями о географии, флоре, фауне и климате, сохранилось в пересказе Арриана в «Индике», написанной во II веке до н. э. По неизвестным причинам – чтобы принять еще один вызов или наказать войска за их бунт – Александр с 30-тысячной армией вернулся из Индии самым трудным путем, через Гедросскую пустыню. Через два месяца, потеряв на марше по меньшей мере 20 000 человек, Александр прибыл в Пуру; через четыре месяца, в марте 324 года до н. э., он дошел до Суз. Ему был 31 год, он был непобедимым и абсолютным правителем величайшей из известных до той поры империй. Он избрал мерой для себя не людей, но богов и мифических героев – Диониса и Геракла, – и превзошел их.

Если верить источникам, во время своей кампании Александр под подушкой рядом с кинжалом держал список «Илиады». Нам не сообщают, была ли у него также копия «Одиссеи». Вряд ли. Предмет «Одиссеи» – nostos, стремление возвратиться домой, а Александр не выказывал ни малейшего желания когда-либо вернуться в Македонию. Мотив «Илиады» был ближе его вкусу. Этот эпос рассказывал о гневе (menis) Ахилла – мужа, чья честь была уязвлена. Эпический герой понял, что единственный вид бессмертия, доступный смертным, – это kleos aphthiton (неувядающая слава). Ахилл был моделью подражания для Александра с детства; он даже обставил начало своей кампании в Азии как дань памяти гомеровскому герою. Чтобы полностью повторить путь Ахилла, Александру надо было потерять самого близкого человека, как Ахилл потерял Патрокла. И умереть молодым. Жизнь его в этом не разочаровала.

Путь к бессмертию (324–323 гг. до н. э.)

В эпической поэзии нет места административным вопросам. В реальном же мире завоеватели обычно не удаляются на покой, чтобы наслаждаться радостями мира. Александр завоевал; теперь ему надо было править. Как только он вернулся в Персию, в глаза бросились последствия его длительной отлучки в Центральную Азию: коррупция, угроза мятежей, опасность распада империи. Худший сигнал подал его главный казначей Гарпал, который, опасаясь наказания за растрату царских денег, в начале 324 года до н. э. бежал в Грецию со значительной частью казны. Теперь враги Александра могли использовать эти деньги, чтобы набрать наемников.

Дела Греции долгое время игнорировались, потому Александр вынудил ее почувствовать свое присутствие радикальной мерой: он выпустил указ, повелевающий греческим полисам принять с миром своих изгнанников – людей, покинувших свои города в ходе гражданских войн или из-за неоплаченных долгов. Если его целью было одобрение беженцев, он его определенно добился. Декрет, оглашенный на Олимпийских играх 324 года до н. э., был радостно встречен тысячами изгнанников. Если целью его было утвердить свою власть, этого он тоже добился, однако в городах его решение вызвало сумятицу. Возвращение беженцев негативно сказалось на структуре гражданского коллектива: то было радикальное вмешательство в автономию греческого города, которую Александр как гегемон Эллинского союза был обязан уважать. Перед греческими городами встала проблема, которая будет определять отношения между царской властью и полисами в грядущие столетия: защита независимости означает риск войны с неизмеримо более сильным царем.

И прежде решения Александра часто встречали сопротивление, но не было ничего сравнимого с кризисом, с которым он столкнулся вскоре после возвращения из Персии. Он решил отпустить 10 000 македонских солдат, сражавшихся с ним на протяжении более чем десяти последних лет, и вернуть их в Грецию. Когда солдаты воспротивились этому, Александр положил конец бунту в Описе, казнив зачинщиков и заменив войска иранцами. Одному из его полководцев Кратеру было поручено увести ветеранов в Грецию; оставшиеся воины-македоняне, общим числом не более 6000, присягнули Александру наравне с иранскими войсками. Это преображение состава армии, основы его монархической власти, отражает трансформацию характера власти Александра: от царя македонян к царю Азии.

Именно в это кризисное время Александр получил от греческих городов знак величайшего уважения: ему стали оказывать почести, как если бы он был богом. Просил ли этого Александр? Вряд ли; но города точно знали, что он с удовольствием примет эту честь. Традиционно для отношений между людьми и богами был характерен принцип взаимности. Смертные признавали существование и власть богов через ритуалы – жертвоприношения, посвящения и молитвы – до той поры, пока они могли видеть проявления божественной силы. Именно это вынуждало некоторые греческие города ритуально обращаться к Александру тем же способом, каким они взывали к своим богам: отправлять к нему священных посланников с венками на головах, подносить дары и направлять просьбы. Не будучи и не став богом, Александр был ему уподоблен, так как его свершения превосходили человеческую меру.