Александр Казаков - Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

• Название: Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина
• Автор: Александр Казаков
• Жанр: Публицистика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-4461-1600-3

«Северным лисом» назвал Наполеон, лидер объединенного Запада, Кутузова, прежде чем был наголову им разбит… Владимира Путина двадцать лет обвиняют в том, что у него нет стратегии и уж тем более нет идеологии. Но так ли это? Александр Казаков доказывает, что это не так: есть стратегия, причем изысканная, и есть идеология, причем исторически обусловленная, обращенная в будущее и сама являющаяся стратегическим оружием в мировом противостоянии. «Не раз уже замечено, что Путин с годами становится все более нечитаем, в каком-то смысле неуловим. Александр Казаков предпринял попытку расшифровать Путина едва ли не в самом сокровенном – в большой стратегии. Не знаю, что сам Путин сказал бы по этому поводу, но если Казаков прав, замысел Путина о России стал здесь все-таки прозрачней и яснее. Важна сама попытка автора “вычитать” идеологию из высказываний Путина и его политических жестов – потому что, увы, новейшее время не располагает к прямолинейно проговариваемой идеологичности. Тем не менее, кажется, что Казакову удалось дать ответ тем, кто уверяет, что идеологии у нашего общества нет вообще. Она все-таки есть». Захар Прилепин

---

Теперь несколько слов о принципе формирования этого сборника. Во-первых, должен признаться, что в процессе его подготовки поменялась не только структура, но и название. Изначально я готовил сборник под названием «Идеология Владимира Путина». Однако когда начал писать вступительные слова к самой ранней статье – «Путин начал строительство империи…», они переросли в большой очерк об истоках стратегического таланта Путина «Между Римом и Византией», который я посчитал более важным и своевременным, а потому общее название поменялось на «Большая стратегия Владимира Путина». Более своевременным в том числе потому, что идеология Путина по-прежнему требует усилий реконструктора, ведь сам Путин отказывается от прямого ее декларирования, а большая стратегия, по крайней мере те ее цели, которые были заявлены на рубеже тысячелетий, уже реализованы и требуют усилий исследователя и интерпретатора. Должен, конечно, предупредить, что в очерке «Между Римом и Византией» я ограничился конспективным изложением. С десяток высказанных в нем тезисов требуют самостоятельного развития. Надеюсь, что в будущем это будет сделано либо мной самим, либо кем-нибудь другим.

Итак, первая часть сборника состоит из очерка «Между Римом и Византией. Большая стратегия Владимира Путина» и статьи 2003 года, когда я впервые «опознал» эту стратегию. Хотелось бы сказать, что в 2002 году я работал редактором международного отдела крупнейшей европейской русской газеты «Вести сегодня» (Рига, Латвия, главный редактор Александр Блинов) и, соответственно, писал два-три материала в день по международной тематике. В том же 2002-м я делал еженедельные обзоры по внешней политике России для ведущего сетевого издания тех лет «Русского журнала» (главный редактор Глеб Павловский). Именно это ежедневное погружение, вплоть до мельчайших деталей протокола и политических жестов, в российскую внешнюю политику создало тот эффект «избыточности информации», о котором я пишу в сборнике и который позволил мне за пестрой картиной повседневной повестки увидеть логику замысла.

Во второй части – «Из старых папок» – собраны различные статьи, объединенные одной задачей – попыткой реконструировать идеологию Путина. Большая часть этих статей писалась по конкретному поводу – мероприятия, выступления. За единственным исключением статьи расположены в хронологическом порядке. Исключение – две реакции на выступления тогдашнего первого заместителя руководителя Администрации Президента В. Ю. Суркова, которого часто называли серым кардиналом Кремля и который на самом деле был создателем и идеологом той политической системы, демиургом которой был сам Владимир Путин. Во вступительных словах к статьям, написанных для данного сборника, я даю несколько характеристик этой политической системы «управляемой демократии», кризис которой мы наблюдаем сегодня.

К нескольким статьям этой части я посчитал нужным написать вступительные слова, другие подобных вступительных слов не требовали. В любом случае все эти статьи явились «подходом» к обобщающему материалу – лекциям по «Идеологии партии Путина», прочитанным мной несколько раз на разных площадках летом 2009 года. Осенью того же года подготовленные мной лекции собирался публиковать в своем журнале «Политический класс» Виталий Третьяков, однако журнал закрылся вместе с моими лекциями уже в верстке. Спустя год лекции были опубликованы на сайте «Сторонников “Единой России”» вместе с интервью со мной. Правда, впоследствии оказалось, что на этом сайте интервью осталось, а прилагаемые к нему лекции исчезли. Поэтому можно считать, что в этом сборнике они публикуются впервые. И хотя прошло 10 лет, мне кажется, что они не потеряли актуальности. С другой стороны, если бы мне довелось читать эти лекции сегодня, я бы предпочел говорить даже не об идеологии, а о политической философии Путина – это сейчас важнее.

В послесловии «Двадцать лет спустя» я попытался ответить на вопрос: что дальше? В отношении обеих тем сборника – большой стратегии и идеологии, – связанных друг с другом через понятие миссии России, о которой, в свою очередь, я пишу в разных материалах сборника. Кстати, я назвал послесловие так же, как роман Александра Дюма, неспроста. И не зря каждый раз оговариваю, что итоги, подводимые в книге, – промежуточные. Просто напомню, что Дюма потом написал еще один роман с теми же героями… и одним новым: «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя», где молодой виконт оказывается как бы общим духовным преемником всех четверых мушкетеров.

Заканчивая предисловие, хочу выразить благодарность издательству «Питер» и всем его сотрудникам, а особенно Татьяне Родионовой, настойчивость которой подвигла меня на то, чтобы довести разрозненные материалы до состояния отдельной книги и написать новые.

Между Римом и Византией

Большая стратегия Владимира Путина[3]

Этот сборник задумывался как книга об идеологии Владимира Путина, учитывая тот факт, что центральное место в нем занимают лекции «Идеология партии Путина», однако в процессе подготовки возникла необходимость написать несколько вводных слов к тексту, опубликованному в далеком 2003 году и сейчас фактически недоступному: «Путин начал строительство империи нового типа, организованной по сетевому принципу». И вот при написании этих вводных слов мне стало ясно, что идеология – это важнейшая часть большой стратегии Путина, которая реализуется во внешней политике нашей страны. Более того, поскольку предельной целью любой большой стратегии для России является исполнение миссии, идеология не только входит в большую стратегию как ее часть, но и «встречает» стратега в конце пути, чтобы продолжить движение.

Однако у привередливого читателя все равно может возникнуть вопрос, почему книга, посвященная в основном идеологии Путина, открывается статьей о внешней политике. Ведь мы привыкли к тому – точнее, нас все время убеждают в том, что идеология – это внутреннее дело любой страны, что она определяет (или не определяет) внутреннюю политику и социальный строй. Поскольку вопрос, как я уже сказал, резонный, сразу приведу аргумент, который на поверхности: а либерально-глобалистская идеология, доминирующая в западном мире и прежде всего в Соединенных Штатах, является для США внутренним делом или существенным элементом внешней политики? Можно расширить этот аргумент, добавив к нему историческую перспективу: объединенный Запад выиграл третью мировую или холодную войну против СССР с учетом того, что прямого военного столкновения так и не случилось, за счет каких инструментов давления? Только ли экономических? Или идеологических тоже? Мне лично ответ кажется очевидным. Идеологическая диверсия против Советского Союза была едва ли не главным оружием США, а это значит, что идеология – не только важнейший элемент внутренней политики, но и один из определяющих элементов их внешней политики.

Однако кроме указанных лежащих на поверхности аргументов в пользу того, что внешняя политика – это та область, где идеология не только присутствует и где ее легче распознать, есть и другие, более существенные основания. Тут я хочу привлечь в союзники нашего великого политического мыслителя конца XIX – первой половины ХХ века Петра Бернгардовича Струве[4] (1870–1944). Уже во времена революционных потрясений 1905–1907 годов Струве увидел пагубность той пропаганды, которую вели и «банальный радикализм», и «банальное реакционерство»: мол, подлинное содержание государственной жизни сосредоточено во внутренней политике, для которой внешняя политика и внешняя мощь государства являются «досадными осложнениями». Согласно позиции этих «банальных» радикалов и реакционеров, истинное существо государства состоит в его «внутреннем благополучии», которое выражается в сытости его граждан. Понятно, что здесь мы имеем дело с навязчивым пропагандистским приемом «банальных» либерал-радикалов: меняем пушки на масло[5]. Не будем далеко ходить. Вот выступление на «Эхе Москвы» депутата питерского Законодательного собрания от партии «Яблоко» с характерным названием «Пушки вместо масла – девиз четвертого срока»: «Заставьте, господа единороссы, своего президента уйти из Сирии, а заодно – из Украины, и будут деньги на жилье и не только на него»[6].

Но вернемся к Петру Струве, который обосновывает противоположный взгляд на природу государства и государственную политику. По мнению мыслителя, всякое «сложившееся» государство можно сравнить с личностью, «у которой есть свой верховный закон бытия». Вот как его определяет Струве: «Для государства этот верховный закон его бытия гласит: всякое здоровое и сильное, то есть не только юридически “самодержавное” или “суверенное”, но и фактически самим собой держащееся государство желает быть могущественным. А быть могущественным – значит обладать непременно “внешней” мощью»[7]. Для Струве этот закон обладал очевидностью аксиомы. Действительно, посреди динамично развивающегося и растущего в непрерывной борьбе мира любое государство стоит перед простым выбором: либо стать сильным, могущественным, а значит, включиться в борьбу, либо избрать игру вторым номером и встроиться в кильватер другого государства, обладающего могуществом. Как справедливо – и сто лет назад, и сегодня – говорит Струве: «Из стремления государств к могуществу неизбежно вытекает то, что всякое слабое государство, если оно не ограждено противоборством интересов государств сильных, является в возможности (потенциально) и в действительности (de facto) добычей для государства сильного»[8].