Лея Уотерс - Переключение на силу. Как научиться видеть в детях сильные стороны, чтобы помочь им расцвести

• Название: Переключение на силу. Как научиться видеть в детях сильные стороны, чтобы помочь им расцвести
• Автор: Лея Уотерс
• Жанр: Воспитание детей
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-6040292-9-9

Лея Уотерс предлагает новый подход к воспитанию: перестать фокусироваться на слабых сторонах, а опираться на то, в чем наши дети действительно хороши. Она убеждена: в каждом ребенке заложен большой потенциал достоинств. Именно он помогает строить позитивное будущее, переживать трудные времена и сохранять оптимизм, избегая тревоги и депрессии, характерных для сегодняшнего времени. Автор рассказывает, как «переключиться на силу» на примерах жизненных историй родителей со всего мира и описывает способы раскрыть и укрепить сильные стороны детей, использовать положительные эмоции в качестве ресурса, избегать негативных установок и справляться с проблемным поведением. Родители найдут здесь вдохновляющие инструменты, чтобы распознать и проявить истинные интересы, таланты и способности детей.

---

• использование большего количества способов по предотвращению стресса;

• более низкий уровень ежедневного стресса[40].

Полученные результаты исследований подтвердили мою теорию, но у меня имелись также и глубоко личные мотивы для страстного интереса к воспитанию, основанному на сильных сторонах. Как и многие дети, я привыкла рассматривать себя через призму того, кем не являюсь – т. е. сосредоточиваться на собственных слабых местах, недостатках и ошибках. В какой-то мере это было просто частью воспитания в мире, одержимом слабостями. Но прежде всего на меня глубоко влияла психическая болезнь моей мамы. Мамина депрессия часто приводила к ее нестабильному поведению. Это сопровождалось резкими перепадами настроения: от печали – к потребности в поддержке; от эмоциональной опустошенности – к буйной ярости, которая нередко сопровождалась и физической грубостью. Обстановка в доме была хаотичной и непредсказуемой. Я не чувствовала твердой почвы под ногами. В порыве гнева мама могла сказать, что мы – причина ее болезни, и она от нас откажется. Я всегда была настороже, боясь, что она действительно уйдет. Как старший ребенок, я взяла на себя львиную долю ответственности за младших брата и сестру. Я также считала, что смогу сделать маму счастливой, но у меня не получалось. И я росла с убеждением, что, наверное, во мне есть что-то глубоко порочное, что служило причиной маминого несчастья и гнева.

Психиатр мамы не смог рассказать, что делать в такой ситуации, и мои родители решили, что лучший способ защитить нас, детей, – это не упоминать о депрессии вообще. Намерения их были самыми благими, но в итоге вышло так, что нам оказалось не с кем поговорить, когда события приняли пугающий оборот и маму отправили в больницу на лечение. Никто не помог нам понять, что происходит, нам не с кем было поплакать, некому было объяснить нам, что это не наша ошибка. Я чувствовала себя очень одинокой, и долгое время скрывала в себе бескрайнее море печали и вины.

Не поймите меня неправильно. В моем детстве были и счастливые моменты. Мы весело проводили время в летние каникулы. Папа и мама активно посещали со мной бассейн и проводили с нами много времени на разных спортивных мероприятиях. Они высоко ценили образование и помогли мне поступить в колледж – дар, за который я всегда буду им благодарна. Кроме того, мои родители упорно работали и привили мне сильное чувство трудовой этики. Они научили меня принимать различия между людьми как должное, мыслить широко. Мое детство сформировало во мне страстное желание стать психологом, и я была полна решимости, повзрослев, помогать людям и семьям, переживающим нелегкие времена.

В довесок к домашним трудностям в 15 лет я стала жертвой травли в школе. До того момента мне никогда не случалось становиться мишенью для хулиганов, но я всегда испытывала сильное сочувствие к другим детям, подвергавшимся буллингу. Я прекрасно понимала, что значит чувствовать себя отличной от других, как будто посторонней. И вот однажды, когда хулиганы пристали к одному из младших учеников в школьной раздевалке, что-то во мне вдруг щелкнуло, и я подумала: «Это нужно прекратить». Встав между обидчиками и их жертвой, я потребовала от них немедленно остановиться и по глупости добавила: «Почему бы вам не выбрать кого-нибудь, равного себе по размеру?»

В течение следующих восьми месяцев они обратили всю свою злобу без остатка на меня. С первой же минуты, когда я по утрам садилась в школьный автобус, и до того момента, когда вечером возвращалась домой, их издевки не останавливались – насмешки, вопли, толчки, пинки, дергание за волосы и, наконец, прямой остракизм. Они распускали обо мне ужасные слухи, подсовывали письма с угрозами в школьную сумку. Иногда мне звонили домой в середине ночи с местного телефонного автомата (благо, все это произошло задолго до наступления эпохи социальных сетей). Еще хуже были те вещи, которые они говорили о моей маме. Поскольку мы росли в небольшом городке, некоторые девочки знали о ее болезни. Но самое худшее случилось, когда они принялись запугивать мою младшую сестру. Это был тот единственный раз, когда меня видели плачущей.

Я старалась быть выше всего этого и не показывать, какую боль они мне причиняют. Однако это только усилило буллинг. После целого ряда нападений, когда мое лицо пытались поджечь сигаретой, а затем вырвали из ушей сережки, родители решили перевести меня в новую школу.

Горестей дома и в школе оказалось слишком много, и у меня развилась булимия. Я объедалась и думала только о еде. Казалось, что с каждым новым куском я заталкивала свои эмоции все глубже и глубже внутрь. В такие моменты для меня все притуплялось настолько, что невзгоды исчезали. Но вскоре подкрадывалось чувство отвращения к самой себе, вынуждая меня проходить болезненный процесс очистки организма. В течение семи лет вся энергия уходила на размышления о том, когда и сколько я смогу тайно съесть, чтобы затем избавиться от съеденного. Это был тяжелый и изнурительный период жизни.

Однажды, уже работая над диссертацией по психологии, я услышала лекцию одного из моих преподавателей о заболевании мозга, которое называется синдром Вернике-Корсакова[41]. Оно вызвано долговременным дефицитом витамина B. Ему обычно подверженыалкоголики, организм которых теряет со временем способность усвоения этого витамина. «Между прочим, – добавил он, – это может случиться и с людьми, страдающими анорексией или булимией, поскольку они также не получают достаточного количества витамина B».

Это случайное замечание сильно меня задело. Несмотря на все неприятности, моя сильная сторона, интеллект, дал мне возможность окончить среднюю школу, колледж, и вот теперь поступить в аспирантуру. Я не могла позволить себе лишиться всего из-за булимии!

Желая спасти свою единственную, как мне тогда казалось, сильную сторону, я обратилась за профессиональной помощью. Психиатр диагностировал у меня посттравматическое стрессовое расстройство и объяснил, как детские страдания влияли на химические процессы в моем мозге. Вместе мы проработали детские страхи и обиды. Я преодолела булимию. Это был важный первый шаг к исцелению, но путь на этом еще не заканчивался. Теперь, когда я не прибегала к перееданию, чтобы подавить свои чувства, годы скрытой печали и беспокойства переросли в ярко выраженную депрессию и тревогу, которые оставались со мной в течение целого десятилетия. Внешне я выглядела энергичной и успешной, но внутри представляла собой совершенную развалину, опустошенную и не уверенную в себе. Я брала лишнюю работу, чтобы подавить тревогу. Затем усталость и перенапряжение брали верх, и химические процессы в мозге снова обрушивали меня в депрессию. Вот такие американские горки.

Когда в 32 года я забеременела сыном, то была полна решимости не позволить собственным проблемам омрачить жизнь моего будущего ребенка. Однажды в книжном магазине, где мы собирались встретиться с друзьями за чашкой кофе, я заметила на полке книги Марти Селигмана The Optimistic Child[42] и Authentic Happiness[43]. Казалось, будто они ждали там именно меня. Наверное, мало кто в мире читал их с таким прилежанием, ведь речь шла и о моей собственной жизни, и о новой жизни во мне. В особенности книга Authentic Happiness открыла для меня важнейшую идею позитивной психологии: нам пора перестать делать акцент на том, что с нами «не так» и вместо этого больше обращать внимание на то, что мы делаем правильно.

Я нашла психотерапевта, работающего с сильными сторонами. Он помог мне увидеть, что, в дополнение к умственным способностям, у меня имелось и немало других преимуществ, в том числе доброта, сострадание, любопытство, сила воли и юмор, которые поддерживали меня в течение многих лет. Именно они помогли мне получить ученую степень, встретить будущего мужа и создать семью; продолжать заботиться о больной матери[44] и сформировать круг замечательных и преданных друзей. Я осознала, что мои сильные стороны послужили тем спасательным кругом, который не дал мне утонуть и позволил жить и работать, невзирая на проблемы с психическим здоровьем.

Осознание и принятие собственных преимуществ принесли мне глубокое чувство спокойствия. Я поняла, что в любое время и в любой ситуации могу прибегнуть к своим внутренним ресурсам, и впервые в жизни почувствовала себя в безопасности. Я отчетливо увидела, что мои преимущества были не просто спасительным плотом в море во время бури, но также и веслами, способными доставить меня к благополучному берегу. В частности, именно сильные стороны должны были помочь мне стать хорошей матерью.

Это был чрезвычайно вдохновляющий способ понять саму себя и собственную жизнь. И я была полна решимости поддержать с самого первого дня врожденные преимущества малыша, которого тогда носила под сердцем.