Николай Морозов - Христос

• Название: Христос
• Автор: Николай Морозов
• Издательство: СОЦЭКГИЗ
• Жанр: Религия
• Год: 1924
• ISBN: 5-93675-053-1

Пора бросить, наконец, раз и навсегда идею, что в евангельском учении, проповедуемом от имени Христа, заключаются только высокие моральные истины. На деле их там очень мало и, наоборот, масса евангельских внушений носит прямо противокультурный, а иногда даже и противоестественный характер…

---

Глава II.

Апостол Павел в саду святых.

Кто же мог быть этот Павел, подменивший в христианской традиции первоначального Савла? Попробуем выяснить себе такого рода превращения одного лица в другое по аналогии теологического «Рассадника святых» (Четьи-Миней) с современными фруктовыми садами.

В современных помологических садах практикуются четыре способа выращивания деревьев:

1) Прямо из семян без пересадки.

2) Прямо из семян с пересадкой подросшего растения в другое место.

3) Отрезывают от какого-либо деревца ветку и сажают ее в новое место в теплую влажную почву, где она пускает корешки и развивается потом, как двойник прежнего дерева, остающегося лишь отчасти обрезанным. Это способ отводков.

4) Культивированная ветка приращивается к срезу вершины маленького дичка. Это способ прививки, который совершается или косым срезом, или глазком, или расщепом. В первом случае косо-срезанная ветка приращиваемого культурного растения прикладывается к настолько же косо срезанной вершине дичка, привязывается к ней тесемками, и все замазывается специальной замазкой, пока не срастется; во втором случае к вырезанному четырехугольнику коры дичка прикладывается такой же четырехугольник коры приращиваемого растения с почкой, а в третьем случае дичок срезывается перпендикулярно, и в нем делается расщеп, в который вставляется язычок такого же среза культивируемого растения, и после того все связывается, как в первом случае.

Все эти четыре способа прививки мы видим и при искусственном выращивании и размножении святых в теологическом вертограде.

1) Выращиванием из семян без пересадки является здесь составление ветвистой легенды кругом небольшого исторического зерна, без перемещения подрастающего святого в другой век и в другое место. Таковы легенды о всех поздних христианских святых, начиная со средних веков.

2) Выращивание с пересадкой представляет собою такое же образование мифа из первоначального исторического зерна, но с перенесением времени, а иногда и места выращенного из него святого на более отдаленную гряду веков и часто в другую местность, без оставления на прежнем месте каких-либо следов. Это редкий случай. Такие святые выросли, повидимому, исключительно из семян, созревших до средины IV века нашей эры.

3) Выращивание отводками и черенками мы наблюдаем почти на всех святых, относимых к первым векам нашей эры до IV века. Так, Иоанн Богослов I века есть отводок от Иоанна Златоуста IV века, оставшегося на прежнем месте, но без своей вершины: авторства Апокалипсиса в 395 году. Так, евангельский «Царь иудейский» I века, в том виде, как его нам представляют Евангелия, есть отводок от «Великого царя» (Василия Великого) IV века, тоже оставшегося на своем месте, но без одной из главных своих ветвей — эпизода со столбованием за предсказание им лунного затмения на 21 марта 368 г. Эта ветвь была отрезана от него, воткнута в болотистую почву теологических фантазий древности и, когда пустила в ней свои корешки, была перенесена в I век нашей эры, вместе с кусками окружающей ее почвы и, тщательно удобренная, дала из себя величественное мифологическое растение с вершиной до небес.

Так, и евангелист Лука есть отводок от Луки Элладского IX века, оставшегося тоже без вершинной своей заслуги — Евангелия Луки.

4) Выращивание прививкой мы прежде всего видим на Николае Чудотворце IV века, дичком которого является родоначальник апокалиптических николаитов, действительно живший в начале IV века, а привитой вершиной является Николай Пинарский.

Эта прививка была указана и до меня, и я считаю такой способ довольно распространенным в средние века для выращивания культурных вершин на святых дичках IV и V веков.

Отсюда понятна и моя идея. Считая всех святых от начала нашей эры до половины IV века транспортированными от средневековых на исторические пустыри того времени или на оставшиеся там дички (если дело идет о действительных деятелях IV и V веков), я ищу одноименных с ними святых в промежуток между VI и X веками нашей эры и делаю сопоставление их как со святыми IV века, так и с их отводками в I веке нашей эры.

И нередко выходит, что привитые вершины оказываются совсем другого характера, чем первоначальные дички, как бывает и у садоводов, когда они хотят сделать что-нибудь эффектное: видишь пред собой дерево и удивляешься: снизу яблоня, сверху груша; внизу растут лимоны, а наверху апельсины…

От кого же могла бы быть взята культурная вершинка для насаждения ее на первоначального дичка — Савла, чтобы из нее мог вырасти путем прививки апостол Павел?

К сожалению, вопрос этот получил у меня несколько возможных решений.

В православных «Четьи-Минеях» мы находим 20 Павлов, но все они показывают лишь то, что имя Павел было очень распространено у христиан в средние века, и это не потому, чтоб оно давалось в честь какой-либо знаменитости, а по своему смыслу.

Слово Павел значит малый, и потому в период христианской игры в самоуничижение, которое часто кажется даже особого рода лицемерием, такого рода имя могло быть особенно выбираемо отшельниками, чтобы афишировать свою скромность перед богом и людьми и легче получить возвеличенье на небесах.

Однако, ни одного сколько-нибудь прославившегося своими долами или чудесами мы не находим среди этих псевдо-скромников. Даже и после смерти они не обнаружили ничего необыкновенного, и в «Житиях святых» в конце страниц, отданных другим более выдающимся христианским деятелям и чудотворцам средних веков, о большинстве из них имеются только коротенькие примечания в роде следующего:

«В сей же день (16 июля) память св. мученика Павла и с ним двух сестер, Алейтины и Хеонии, родом из Египта в Кесарии Палестинской, в царство Максимово различными муками от игемона Фирмилиана за Христа скончавшихся».

Кроме апокрифического жития «Петра и Павла» (29 июня), уже трансплантированных в I век нашей эры, мы имеем самостоятельные рассказы только:

1) Января 15 (о Павле Фивейском), отнесенном ко времени римского царя Валериана (т.е. к 260 г., а если этот год считать по эре «Великого царя», то около 607 г.).

Раз преподобному Антонию, жившему в Египетской пустыне, пришла мысль увидеть подвижника более совершенного, чем он, и вот в ночном видении он услышал голос:

— Иди во внутреннюю пустыню, и ты увидишь там такого. Поспеши! Сделай это прежде, чем он скончается.

Антоний пошел туда с посохом, а зной был такой, что и камни разгорались от него, и вот он увидел там Центавра, человека, подобного коню.

Антоний спросил его:

— Знаешь ли ты, где обитает божий раб?

Центавр, не умея говорить, показал ему рукою и убежал.

Удивляясь его виду, он пошел далее и увидел другого зверя, похожего на человека, но с козлиными ногами и с рогами на голове. Вооруженный верой, он спросил без страха:

— Кто ты?

«А тот, поднеся ему в дар несколько фиников, сказал:

—Я один из смертных существ, живущих в пустыне, которых язычники называют сатирами и причисляют к своим богам. Я послан к тебе от своего стада, чтобы ты помолился о нас перед нашим общим владыкой, явившимся в мир со своим Евангелием.

Антоний заплакал от радости, что он разумеет даже речь сатиров и, ударив в землю посохом, сказал (вместо ответа просителю):

— Горе тебе, Александрия, что вместо бога молишься чудовищам! Горе тебе, блудный город, в котором собрались бесы всего мира! Какой ответ дашь ты, если и звери исповедуют Христову силу?

Зверь в испуге убежал.

«И не думай, — говорит автор, — что это неверно, так как при царе Констанции (IV век) такой же зверь был приведен в Александрию на всеобщее удивление, а потом, чтоб не сгнило его тело после смерти, был посолен и отправлен к цезарю в Антиохию».

Антоний шел два дня по указанию сатира и вот «увидал воющую волчицу, идущую по краю горы (как бы зовя его итти за собою).

Она его привела на рассвете третьего дня к пещере, где жил святой угодник Павел, но тот затворил перед ним дверь и не хотел пустить.

Антоний долго стучал в дверь без успеха и, наконец, упал перед нею ниц и лежал до 6 часов дня, моля впустить.

— Отвори мне, раб Христов, отвори! — вопиял он. — Я не уйду, пока не увижу тебя! Умру на твоем пороге, и ты погребешь мой труп!

Наконец, святой отворил двери. Они оба со слезами обнимали друг друга, назвав каждый каждого по имени, так как бог открыл им тут их имена.

— Радуйся, Павел, избранный сосуд, огненный столб, живущий в этой пустыне! — говорил Антоний.

— Хорошо пришел ты, Солнце, просвещающее всю вселенную! — ответил ему Павел. — Ты уста божий и наставник спасаемых, изгнавший дьявола из пустыни! Зачем предпринял ты толикий труд ко мне, ничтожному человеку? Как живет теперь род человеческий, и есть ли еще гонения на верных?

— Мир стоит твоими молитвами, — ответил Антоний, — и церкви воспевают истинного бога. Нет более гонений, но скажи мне, отчего же ты ушел в такую пустыню?