Николай Морозов - Христос

• Название: Христос
• Автор: Николай Морозов
• Издательство: СОЦЭКГИЗ
• Жанр: Религия
• Год: 1924
• ISBN: 5-93675-053-1

Пора бросить, наконец, раз и навсегда идею, что в евангельском учении, проповедуемом от имени Христа, заключаются только высокие моральные истины. На деле их там очень мало и, наоборот, масса евангельских внушений носит прямо противокультурный, а иногда даже и противоестественный характер…

---

— Мир стоит твоими молитвами, — ответил Антоний, — и церкви воспевают истинного бога. Нет более гонений, но скажи мне, отчего же ты ушел в такую пустыню?

— И родился в Вифаиде, — ответил Павел, — и имел сестру, которую родители мои выдали замуж, а меня научили греческим и римским книгам и православной вере.

— Когда они умерли, мы разделили их большое наследство. Муж сестры, язычник, донес на меня, как на христианина, злым царям, Декию и Валериану. Они соблазнили наших юношей нагими девами или отдавали на съедение пчелам, намазав медом, и, чтоб не подвергнуться этому, я убежал в сию пещеру. У меня здесь есть источник воды, я питаюсь финиками и одеваюсь листьями.

В это самое время прилетел ворон и принес ему хлеб.

— Это нам господь послал обед, — сказал Павел. — Вот уже 60 лет, как я получаю полхлеба, а сегодня получил целый, ради тебя.

И вот сам хлеб переломился посредине, и одна половина предложила себя Павлу, а другая Антонию.

На другой день Павел сказал:

— Тебя послал господь, чтоб погрести мое смиренное тело и отдать прах праху. Поди обратно в свой монастырь и возьми ту мантию, что дал тебе епископ Бессмертный (Афанасий), чтоб обвить ею мое тело.

Антоний пошел обратно и, взяв мантию, снова вышел в пустыню, отдохнув лишь малое время. Подходя к ней в третьем часу дня, он увидел в воздухе множество ангелов, пророков и апостолов и посреди них душу Павла, восходящую на небо, как Солнце.

Он пал на землю и, посыпав пылью свою голову, рыдал и взывал:

— Зачем ты оставил меня, Павел? Зачем отходишь от меня без последнего целования?

И он прошел по пустыне так быстро, как-будто был крылат, не чувствуя под собой земли, и вдруг очутился снова в пещере, где увидел святого на коленях с воздетыми к небу руками. Он встал с ним рядом и молился, но, увидев, что Павел все время недвижим и не произносит никаких молитвенных возгласов, он через час приблизился к нему и убедился, что его тело и после смерти воздает богу молитвенное поклонение.

С плачем и рыданием он обернул его принесенной мантией и стал петь псалмы, приличные погребению. Он не видел орудия для погребения и хотел остаться тут, чтоб и самому умереть, как он.

Но вот к нему подошли два льва. Они выкопали ногтями достаточную яму и с рыканьем, как с последним целованьем, припали к телу святого. Они лизали руки и ноги также и самому Антонию, как бы прося его благословения. А он, славя Христа, говорил: «дай, боже, благословление этим зверям!» Когда они ушли в пустыню, он погреб святого Павла, первого пустынножителя, на 113 году его жизни, и, возвратившись, рассказал своим сожителям все это подробно.

Пусть читатель судит сам, есть ли что историческое в этой «биографии»?

2) Более исторического мы имеем в константинопольском патриархе Павле, память которого празднуется 30 августа. Он умер при Ирине, около 780 г. нашей эры.

«Он был родом с Кипра и принял свой престол при Копронимовом сыне Льве». Он был боязлив и потому, утаивши свое благочестие, имел, как и апостол Павел, общение с еретиками. Но после смерти царя, «когда торжествовало иконоборство и в городах и в селах», он принял схиму в монастыре св. Флора, оставив после четырехлетнего пребывания патриарший престол.

Царица Ирина опечалилась, услышав это, и пришла к нему со своим сыном Константином.

— Я не хочу быть пастырем еретического сонма и предпочитаю быть во гробе, чем принять анафему от святой четверицы апостольских престолов. Назначь Тарасия собрать верных в одну ограду. Если не будет собран VII вселенский собор и не окончит иконоборческую ересь, не будет никому спасения.

И он почил с миром.

«С этого времени, — говорят „Жития“, — почитатели икон стали безбоязненно препираться с еретиками».

Мы видим, что и этот Павел плох для установления исторической личности апостола Павла. А других подходящих Павлов нет, за исключением основателя Павликианской секты гностиков, просуществовавшей в Армении от VII до XII века. Но основатель ее был не Павел, а Константин из Самосаты. У него, действительно, есть целый ряд положений, имеющихся и в «Посланиях» Павла: в них отвергалось учение о богородице, которого нет и у Павла, отвергались Ветхий Завет, таинства и крестное знамение. Кроме того, павликиане, повидимому, отвергали церковную иерархию, а в божестве признавали не тройственность, а двойственность.

Послания, приписываемые «апостолу Павлу», явно принадлежат к тому времени, когда уже кончилось иконоборчество и властители Европы сами были христианами того же религиозного юлка, как и их автор, так что он без впадения в полное противоречие с действительностью мог сказать не только «бога бойтесь», но и «царя чтите».

Курьезное сопоставление само собой навязывается уму, когда читаешь по-гречески «апостол Павел», что значит «малый посланник», а вслед за ним находишь «Максима исповедника», что значит «величайший проповедник».

Не являются ли оба эти эпитета антитезными названиями того же самого деятеля?

В биографии «Великого царя» (Василия Великого) есть место, в котором говорится, что он получил крещение в Иордане от величайшего первосвященника (епископа Максима), при чем с небес спустился дух божий в виде голубя, который улетел, возмутивши воду, обратно на небо, и прогремела своим голосом огненная молния в свидетельство его святости. Но тот величайший епископ, он же Иоанн Креститель, жил рано, в VI веке, а великий исповедник действовал в VII, и потому не подходит к «Павлу» (т.е. Малому). Его мы должны отбросить из счета.

Конечно, любая мать могла дать своему ребенку прозвище «Маленький», с которым он и мог остаться на всю свою жизнь, но мы должны припомнить, что внешнее самоуничижение было особенно свойственно как в средние века, так и в новое время большинству поступающих в монашество из высших сословий. Посмотрите только на подписи русских церковных сановников времен хотя бы Николая I. Знаменитый проповедник, выбиравший себе темы преимущественно в защиту самодержавия и крепостного права, петербургский митрополит Никанор,2 особенно любивший ссылаться на «малого апостола», не подписывался иначе, как «Смиренный Никанор, буй (т.е. юродивый) о Христе Иисусе», а слово «смиренный» ведь однозначаще с «малым» в этом случае.

Что же удивительного, если б какой-нибудь, даже «Великий исповедник» назвал себя при посвящении «Малым» (Павлом), как бы отрекаясь от своего величия? А ведь высшая степень величия называлась по-гречески Мегист, а по-латыни Максим.

О величайшем исповеднике и возможном «Малом апостоле» и авторе новозаветных «Посланий» мы читаем в «Житиях» 21 января, когда Солнце начинает подниматься на весну:

«Величайший исповедник» родился в Константинополе в 582 году от благородных родителей, давших ему хорошее образование, и был знаток философии Аристотеля, Платона и неоплатоников».

От имени его написано большое число проповедей, известных, повидимому, лишь в печатных изданиях.

Он прошел все богословие и был «премудрым и славным мужем, почитаемым даже в царских палатах». Царь Ираклий принял его в число своих советников в высоком чине, и он гак прожил до 43-летнего возраста. «В то время признавали в Христе только одну волю и одно хотенье, тогда как у него (по мнению лучших знатоков), на самом деле были две воли и два хотенья, соответственно его двум естествам — божескому и человеческому, и эта мерзкая ересь одновольства распространилась тогда по всему Востоку».

«Величайший исповедник», не будучи в силах убедить даря в негодности такого мнения, ушел далеко от столицы, в Хрисополь, поступил в монахи и вскоре был назначен настоятелем своего монастыря.

«По наущению константинопольского патриарха Сергия, царь издал в 632 году декрет, повелевавший всем быть приверженцами единоволия Иисуса, и это сильно удручало „Величайшего исповедника“. Он тужил и плакал. Услышав, наконец, что на западе Европы папа Северин не принял этого учения, а его преемник Иоанн даже предал его анафеме, он поехал к ним морем в Рим со своим учеником Воскресшим» (по-гречески Анастасием).

По дороге он обходил африканских епископов и, поучая их, рассылал послания и к дальним христианским церквам, как и апостол Павел.

«После смерти патриарха Сергия, царь Ираклий устыдился своей ереси и написал всюду, что одноволие Иисуса было учение Сергия, а не его. Но и он скоро умер».

«Ему наследовал Константин, царствовавший только четыре месяца, после чего его отравила мачеха Мартина, возведшая на престол своего сына Ираклиона. Но и Ираклион царствовал лишь шесть месяцев, так как на него восстал весь синклит, избравшие вместо него Консту, отца Константина Паганата, а его с матерью, ослепив, отправили в ссылку. И вот, когда „Величайший исповедник“ еще оставался в Африке, пришел туда патриарх Пир (Огонь) с проповедью вышеописанной ереси. Был назначен собор в Карфагене, где „Величайший исповедник“ словесно сразился с этим „Огнем“ и так посрамил его, что и он тоже присоединился к двуволию Иисуса и был потом с почетом принят за это папой в Риме».