Изабелла Венц - Протокол Хашимото: когда иммунитет работает против нас

• Название: Протокол Хашимото: когда иммунитет работает против нас
• Автор: Изабелла Венц
• Жанр: Медицина
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-111818-1

Иммунитет – надежная защита нашего организма от любых патогенов: инфекций, бактерий, вирусов, даже некоторых мутаций. Это армия различных лимфоцитов, которая призвана бороться с любыми захватчиками: распознавать их, отстреливать и… съедать. И она борется. А судя по тому, что человечество еще не вымерло, борется весьма успешно. Но иногда возникают ситуации, когда собственный иммунитет начинает ошибочно принимать наши ткани, органы и системы за врагов и направлять всю силу реакции против них. Подобная ситуация – борьба иммунитета с собственным организмом – называется аутоиммунной реакцией. Сегодня в мире насчитывается огромное количество хронических (то есть неизлечимых) заболеваний, связанных с гиперактивной иммунной системой. Вы все их знаете: псориаз, синдром хронической усталости, рассеянный склероз, деменция (!), ревматоидный артрит. Но этот список возглавляет самое популярное аутоиммунное заболевание в мире – болезнь Хашимото. Благодаря книге вы узнаете, как и почему развиваются аутоиммунные реакции, что может стать триггерами (то есть отправными точками) для начала развития болезней, и познакомитесь с самыми страшными и неочевидными патогенами, которые окружают нас повсюду. А в конце получите протокол лечения, который позволит не только перевести в ремиссию начавшуюся болезнь, но и предотвратить развитие аутоиммунных реакций.

---

Я, конечно, пыталась игнорировать свои проблемы со здоровьем, но в конце концов начала страдать от боли каждый день, и это начало мне по-настоящему мешать. Я уже не могла ни работать так хорошо, как могла, ни быть такой женой, какой хотела, а моя мечта изменить мир к лучшему казалась недостижимой.

А мои симптомы лишь ухудшались. Началась аллергия буквально на все, включая моего милого пса и все деревья и кусты, что растут в Калифорнии. Я постоянно мерзла. Пришлось принимать целую кучу лекарств: средства от кашля, от кислотного рефлюкса, нестероидные противовоспалительные средства (НПВС), антигистаминные, которые, конечно, имели кучу побочных эффектов!

Но самым худшим было то, что я начала терять память. В школе, колледже и аспирантуре я шутила, что мне достаточно

один раз посмотреть на листок бумаги, чтобы сразу же запомнить его содержимое. Мой ум всегда был предельно острым и быстрым, я помнила подробности разговоров, состоявшихся несколько лет назад.

Но теперь у меня в голове стоял ужасный туман. Я заходила в комнату и забывала зачем. Я забывала самые простые слова на середине фразы («Ну, знаешь, такое пушистое животное? Да, точно, кошка!»). Это меня очень напугало, и дошло все до того, что я даже на всякий случай сдала анализы, чтобы исключить деменцию. Попытки скрыть от близких мои жуткие проблемы с памятью тоже очень утомляли. Я думала, что у меня хорошо получается, пока в один прекрасный день мой муж не заявил: «Дорогая, я знаю, как плохо у тебя с памятью, так что решил записывать для тебя список дел, чтобы ты ничего не забыла». Это меня просто убило. Мне казалось, что я теряю себя и свой разум, а теперь это заметили и другие.

«Ну, вы просто стареете…»

Я обошла немало врачей, надеясь получить хоть какие-то ответы, но большинство из них сказали мне, что все мои симптомы – это «нормально», «ничего особенного», а кое-кто даже предположил, что «может быть, у вас просто слишком живое воображение». Мне назначали лекарства от аллергии, кислотного рефлюкса и даже антидепрессант против «тревожности».

Больше всего, впрочем, меня позабавил ответ: «Ну, вы просто стареете. Люди, знаете ли, с возрастом постепенно начинают терять память, легче уставать и набирать вес». Я уже говорила, что тогда мне было двадцать шесть лет?

И все это время я считала себя отличным примером здорового образа жизни. Я очень редко ела вне дома и готовила почти всю еду с нуля, предпочитая цельные зерна, обезжиренное молоко и минимум красного мяса. Я часто приносила приготовленные дома киши, маффины и пироги на работу, чтобы поделиться с коллегами, и обожала печь цельнозерновое печенье для мужа и даже специальные угощения из цельной пшеницы для собаки.

Я отчаянно старалась быть здоровой. Во время обеденного перерыва я ходила с коллегами гулять или вместе с ними делала зарядку под видео, а по пути домой частенько заглядывала в спортзал (но от этого лишь уставала еще больше). Я не курила и пила очень редко, в хорошей компании. Впрочем, я слишком уставала, чтобы вести общественную жизнь, а домашние дела вроде покупок и уборки вообще лишали меня последних сил!

Я даже начала думать, что такова жизнь и мне остается только смириться. Я уже привыкла к СРК, вздутому животу и усталости. Я привыкла вставать, ехать на работу, возвращаться домой, есть и ложиться спать, не имея никаких сил, чтобы следовать за мечтами – путешествовать, писать, общаться с людьми, ходить на курсы, изменять мир.

К двадцати семи годам мои симптомы преследовали меня уже целое десятилетие и лишь ухудшались. Когда-то симптомы были незначительными, быстро проходили и практически не мешали, но сейчас они изменяли всю мою жизнь. Я разочаровалась во врачах – по большей части они мне говорили, что у меня либо депрессия, либо стресс, либо СРК, и мне нужно просто учиться жить с моим симптомами. Другие утверждали, что все симптомы существуют только в моей голове. Я точно знала, что у меня нет депрессии, но решила, что, пожалуй, и в самом деле пришло время признать, что СРК, хроническая усталость, потеря памяти и другие загадочные симптомы – просто часть моей судьбы. Я перестала искать помощи и страдала молча.

 Тиреоидит Хашимото сложно диагностировать. Когда пациенты описывают симптомы, врачи чаще всего разводят руками и говорят: «Вы просто стареете».

А потом все стало еще хуже. У меня начались приступы паники. Мой муж уходил бегать, и, если проходило больше пятнадцати минут, я садилась в машину и ехала искать его, боясь, что с ним произошло несчастье или, того хуже, он встретил другую женщину и убежал с ней! Я понимала, что действую иррационально, но просто не могла не бояться.

Мои волосы утратили прежний блеск и стали вылезать клочьями (это было особенно тяжело – я Лев по знаку зодиака и обожала любоваться своей гривой каждый раз, когда проходила мимо зеркала). Кожа стала совсем сухой, у меня появились морщины, глаза припухли, да и само лицо стало каким-то одутловатым. Мне даже тридцати не было, я должна была быть в расцвете сил, но чувствовала себя старой и усталой.

Аллергия у меня началась просто на все подряд, а хронический кашель сводил с ума и не давал нормально спать ночью. Браслеты на запястьях мне приходилось носить двадцать четыре часа в сутки, не снимая, а от занятий йогой, моего любимого хобби, пришлось отказаться совсем. Мне пришлось отказаться от части отчетов по клиентам, потому что для этого требовалось много писать. Это была моя любимая часть работы: я встречалась с клиентами лицом к лицу и делала полное описание их медицинских потребностей.

В конце концов я решила, что с меня хватит. Я только что вышла замуж, и мне казалось, что мое здоровье и жизнь рушатся на глазах. Мой новый муж и родные не могли понять, почему мне становится все хуже. Хронический кашель сводил меня с ума. Помню, я призналась коллеге: «Я готова отрезать себе голову, если это поможет мне наконец-то перестать кашлять». Я начала отчаянно искать ответы.

Звучит знакомо?

Я решила снова пойти по врачам, но на этот раз уже лучше понимала, как работать с системой. Работа фармацевтом-консультантом и адвокатом пациентов помогла мне понять, что врачи – которые по большей части искренне желали мне добра – знают о моем теле не всё. Мне нужно было стать адвокатом для самой себя, чтобы добраться до фундаментальных причин заболевания.

Я ходила к разным врачам и просила провести диагностические анализы, ища ответы, которые могли бы объяснить мои симптомы. Одни врачи были невероятно заботливыми и участливыми, другие относились ко мне с пренебрежением, но меня уже ничто не могло остановить, и я узнала ответ.

Наконец-то диагноз

В конце концов я узнала, что у меня аутоиммунное заболевание под названием тиреоидит Хашимото, которое привело к субклиническому гипотиреозу, также известному как сниженная функция щитовидной железы. Я наконец-то нашла причину выпадения волос, эмоциональных перепадов, тревожности, усталости и большинства остальных моих симптомов. Отчасти я испытала облегчение, получив диагноз, но при этом я осталась очень разочарована. Я была молодым специалистом по здравоохранению, делала все, чтобы оставаться здоровой, но мой организм предал меня. В конце концов, если верить общепринятым медицинским знаниям, мой организм атаковал сам себя – именно он, а не какой-то таинственный микроб, – и с этой атакой сделать ничего нельзя.

Первые недели были полны печали. Я плакалась мужу, маме и лучшей подруге, боясь, что никогда больше не почувствую себя лучше, не смогу родить детей, не смогу даже снова почувствовать себя красивой (я потеряла почти треть волос, так что покрасилась в блондинку и сделала каре, чтобы прикрыть залысины, но сама я их по-прежнему отлично видела).

Но однажды я проснулась и подумала о своих клиентах. Если уж они могут быть счастливы, несмотря на инвалидность, то я тоже смогу. Я решила, что, если уж мне предстоит жить с тиреоидитом Хашимото, я стану самым здоровым в мире человеком с тиреоидитом Хашимото.

В то время я проводила кучу времени на сайте PubMed, где хранится самая большая база клинических испытаний и медицинских исследовательских статей. У многих моих клиентов были редкие расстройства, для которых не было четко определенной «лучшей практики» ухода, и часто это означало, что полезную информацию можно было получить только из ситуационных анализов и исследовательских статей. Я воспользовалась той же самой методологией, чтобы узнать побольше о тиреоидите Хашимото и аутоиммунных заболеваниях.

Еще я стала посещать форумы пациентов, потому что пациенты часто первыми сообщают о позитивном или негативном опыте применения новых методов лечения. Я на собственном опыте знала, что пациенты всегда дают самую ценную информацию – иногда за несколько лет до того, как эта информация превращается в общепринятый медицинский факт.