Дмитрий Казаков - Человек языкатый

• Название: Человек языкатый
• Автор: Дмитрий Казаков
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-110351-4

Язык – открытая и постоянно развивающаяся система. Благодаря этому важному свойству язык может совершенствоваться до тех пор, пока на нем не перестанут говорить. Однако в разные эпохи люди пытались не только нормировать и улучшать свой язык, но и создавать новые. Кто и для чего изобретал эти языки? Как они появлялись и конструировались? Книга Дмитрия Казакова, писателя, журналиста и переводчика, посвящена различным языкам (от языка кино до языка мистиков) и их создателям.

---

И это создатель языка! Что же говорить о простых пользователях?

Ну да, если при составлении предложения типа «Идет дождь» нужно учитывать, откуда говорящему известно, что идет дождь, стадию, в которой находится процесс выпадения осадков, является ли передаваемая информация выводом, или выводы будут делать те, кто ее воспримет…

Увы, этот представитель семейства рацлангов выглядит столь же непрактичным, как и его предшественники. Пока мы не разовьем свои мозги до сверхчеловеческой скорости и объема, мы не сможем пользоваться тональным, невероятно кратким, емким и логичным языком с девяноста шестью падежами, способным выражать намерение и смысл с исключительной точностью.

Интересно, как последнюю фразу можно перевести на илакш?

Кихада, что интересно, однажды приезжал в Россию: в 2010 году его пригласили на очень своеобразную конференцию, которая проходила в столице Калмыкии, Элисте. Знаменитый Шахматный город, построенный в 1998-м для проведения чемпионата мира по шахматам, собрал тогда внушительную аудиторию из буддийских лам, философов, социологов… и поклонников «психонетики», псевдонауки о развитии сознания, съехавшихся под знамена некоего Университета эффективного развития.

Счастье еще, что американец не вступил в их секту, ушел живым и в трезвом рассудке.

Но в России он не использовал шанс познакомиться с конлангером, создавшим «русский ифкуиль».

Иван Карасёв живет в Краснодаре, а от Краснодарского края до Калмыкии не так далеко.

Рацланг Карасёва именуется арахау, и он появился на свет в 2006-м.

Цель создателя – максимальное сокращение речевого потока, то есть ускорение процесса общения и мышления (привет, Хайнлайн). Язык построен на основах полисинтетизма (привет, Кихада), упрощенной грамматики (вот тут не-привет, Кихада) и натурфилософии (привет, Уилкинс).

Порядок слов строгий, каждая буква имеет смысловое значение, гласные – основа (a – человек, o – имя, u – животное, ai – камень), согласные определяют грамматические показатели. Грамматика и в самом деле несложна, сводится к дюжине правил, не знающих исключений. Выделяется сложная и оригинальная система местоимений, которые даже по набору используемых фонем отличаются от существительных и глаголов, других частей речи в арахау нет. Произношение упрощенное, в отличие от того же ифкуиля, исключены шипящие звуки, хотя простым оно кажется в первую очередь носителю русского, а, например, для испанца звуки «ы» или «ц» создадут некоторые трудности. Еще одна не самая обычная черта – отсутствует различие между вторым и третьим грамматическим лицом.

Иван Карасёв предложил свой алфавит на основе латиницы и разработал базовую лексику в 1200 слов, с декабря 2009 года на арахау выходит журнал Asa («Знание», на настоящий момент 24 номера). Рацланг использовали в нескольких художественных текстах, а вслед за первым журналом появился и второй, Golor («Апокриф»), в Сети можно найти грамматику и словари[27].

Как это выглядит на практике?

Скажем, фраза «Добро всегда побеждает зло» передается одним словом: Ëreihuulsyr, произносится «Ерихуулсыр».

А вот начало стихотворения Александра Пушкина «Пророк» (KĂFRAZ, «Тот-кто-видит-очень») на арахау:

Tmafmalubl
Gauserahulst
Hacäärduanaparkizit

Дословный перевод:

Я полз по пустыне безжизненной (буквально – «без животного»)
Жажда (то, что хотят) души поедала – меня
Шестикрылый остановился (на) перекрестке.

Ну и что, собственно, писал сам Александр Сергеевич:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.

Некоторое сходство содержания есть, осталось дождаться, когда на арахау начнет писать свой Пушкин, чтобы создавать оригинальные шедевры.

Честно говоря, рацланг Карасёва выглядит проще и намного практичнее, чем творение Кихады. Станет ли какой-то из них основой для суперязыка грядущего сверхчеловека или хотя бы базой для философских конлангов следующего поколения?

Ответ может дать только будущее.

Глава 3. Языки для этносов

Вы дома здесь, и больше дома,
Чем там, на родине своей,
Здесь, где господство незнакомо
Иноязыческих властей.

Федор Тютчев

Что такое этнос?

Удивительно, но ответа на этот вопрос до сих пор нет, хотя ученые мужи ломают толстые копья по поводу термина больше века. Очевидно только, что этнос неким очень сильным образом связан с языком, которым пользуется.

Например, историк и этнограф академик Бромлей определил этнос так: «Исторически сложившаяся устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики»[28].

И это выглядит логично – кто такие поляки, как не люди, говорящие на польском языке, кто такие кечуа, как не этнос, пусть даже разделенный между несколькими странами (Перу, Боливия, Эквадор, Аргентина, Колумбия, Чили), но пользующийся единым наречием?

Но дело не всегда обстоит так просто.

Встречаются ситуации, когда этнос вроде бы есть – и особенности культуры в наличии, и психика единая, и история общая, но языка своего… бац, совсем не имеется. Либо забыт, и вместо него используется чужой, либо в ходу множество диалектов, носители которых понимают друг друга не так уж и хорошо, порой куда хуже, чем иностранцев.

Поправить дело можно с помощью языкового нормирования.

Включается оно не само по себе, а волей и желанием конкретных людей, тех, кто воспринимает описанную выше ситуацию как критическую, исключительно опасную для этноса, связанную с риском потерять «лицо» и исчезнуть, раствориться меж соседей. Обычно занимаются подобными вещами лингвисты или писатели.

Как именно они этим занимаются, мы в данной главе и увидим.

3.1. Протоколы индийских мудрецов

Если спросить образованного читателя, когда случился первый проект языкового нормирования, то он вспомнит эпоху формирования современных этносов и назовет век шестнадцатый.

И ошибется.

Гипотетически один из первых проектов языкового нормирования, пусть не совсем этнического, – санскрит, один из индоарийских языков, возникший в середине первого тысячелетия до нашей эры и до сих пор не ушедший в небытие. Во время переписи населения в Индии в 2001 году почти пятнадцать тысяч человек указали, что санскрит является для них родным.

Классическое описание санскрита – знаменитая грамматика Панини, составленная, скорее всего, в устном виде, в V веке до н. э. и превзойденная по уровню лингвистического анализа только в Новое время. В своем «Аштадхьяи» («Восьмикнижии») индийский лингвист изложил фонетику, морфологию и синтаксис, используя не устаревшие до сих пор термины «фонема», «морфема», «корень» и «часть речи». Трактат представлен в исключительно сжатой форме – четыре тысячи правил, многие из которых состоят из нескольких слогов. Возможным это стало благодаря формальному анализу языка и символическому изложению – местами оно сводится к формулам вроде математических.

О самом ученом мы знаем очень мало: вроде бы жил в государстве Гандхара, учился в городе Таксила и за заслуги «перед отечеством» был зачислен в ряды божественных мудрецов-риши… Но столь выверенное, полное описание языка намекает на существование разработанной грамматической традиции, настоящей школы.

Да, до Панини был ведийский санскрит, которым написаны древние «Веды», был эпический санскрит, представленный в знаменитых поэмах «Махабхарата» и «Рамаяна». Но только после создания учебника появляется тот язык, который именуют «классическим». Понятно, что Панини осознанно не создавал норму, он лишь фиксировал то, что дано свыше, богами, но… результат есть результат.

Название samskrtá означает «язык, доведенный до формального совершенства», и как таковой он противопоставлялся пракритам (prakrtá), то есть языкам, такой обработке не подвергавшимся. И что особенно показательно, ни в одном из дошедших до нас письменных памятников санскрит не представлен именно в таком виде, как его изобразил Панини, он везде и всегда отличается от «нормы».

Так что можно предположить, что грамматика не столько описывала, сколько нормировала язык, создавала его. Об одном из аспектов санскрита санскритологи пишут так: «Глагольная система классического санскрита включала чрезвычайно большое количество симметрично построенных форм, многие из которых носили потенциальный характер и скорее устанавливались древнеиндийскими грамматиками по определенным принципам, чем извлекались из имеющегося языкового материала»[29].