Константин Мзареулов - Изгнанники Нирваны

• Название: Изгнанники Нирваны
• Автор: Константин Мзареулов
• Издательство: Армада, Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-93556-041-0

Верховные силы создали три основы Мироздания — Амбер, Хаос, Нирвану. На троне Нирваны — Вампир Дракула и Верховная Ведьма Геката. В беспрестанном движении по Теням и Отражениям их сыновья — Мефисто, Фауст и Вервольф — гордые рыцари Силы, Ума и Удачи. В мире нирванцев возможно все — здесь всегда дверь нараспашку для неожиданностей и парадоксов. Свирепо бьются с гоплитами свиномордые гверфы, применяя в бою арбалеты, аркебузы, «калаши», мультилепестковый бурлат. Доносятся выстрелы из Вьетнама и Косова, Багдада и Урус-Мартана слышен лязг волшебных клинков в битве при Калке и на Куликовом поле. Падают, рассеченные надвое, мохнатые, хвостатые, пернатые. Все воюют против всех, все влюблены во всех. Никто не умирает навсегда, потому что смерти, страданию и сомнению нет места в бурлящем, пестром, причудливом и переменчивом мире, органично вписанном в небоскреб по имени Фэнтези, мире, который оставит нам в наследство великий Роджер Желязны.

---

Воодушевленные его напутствием солдаты перебежали через козырные врата, и Фауст услышал, как Крольд свирепым голосом наводит порядок, выстраивая отряд на новой позиции. Убедившись, что дела на этом участке идут как задумано, герцог махнул рукой, посылая в атаку остальную пехоту, а сам поспешил вверх по склону, где за деревьями! укрылся конный полк. Собственно говоря, грешно было называть полком жалкую сотню всадников — хороший эскадрон, а не полк. Зато каждый рыцарь безукоризненно владел оружием и прекрасно чувствовал поле боя, да и скакуны у них были не простые.

Он устроился поудобнее в седле и двинул кавалерию в атаку. Обогнав мерно шагавшую пехоту, лава приближалась к фаланге, грозно ощетиненной наставленными в пять ярусов остриями. Когда лишь четверть мили отделяли кавалеристов от гверфов и враги уже приподняли древки копий, чтобы достойно встретить атакующих самоубийц, Фауст достал из ножен свой меч.

Полированное серебро лезвия ослепительно сверкнуло в лучах восходящего светила. Повинуясь этой безмолвной команде, рыцари натянули уздечки, и кони, расправив крылья, взмыли в воздух. Когда-то, в эпоху Первой Войны, орды Хаоса истребили племя гарпий, но летающие лошадки чудом уцелели в захудалом Отражении по соседству, где их не так давно отыскал Мефисто.

Перемахнув сверху фалангу, полк шумно приземлился в тылу противника. Кони тяжело дышали, утомленные коротким полетом, но большая часть дела была уже сделана.

Пока конь оправлял громоздкие перепончатые крылья, герцог окинул быстрым, взглядом поле боя. Пехотные полки нирванцев уже подступили к противнику, забрасывая гверфов камнями и стрелами. Левее рыцарской кавалерии рубил тыловую шеренгу отряд капитана Крольда. Конница врага, укрывавшаяся в засаде за угловой башней городской стены, торопливо перестраивалась клином, готовясь нанести контрудар. От места главных событий кавалеристов отделяло около двух миль, так что они все равно опоздают. Пора было приступать к разгрому, тем более что к берегу уже приблизились оба парохода — «Господарь» и «Царица», и солдаты Вервольфа спешно высаживались на сушу, грохоча сапогами по дощатым сходням.

Фауст слегка пощекотал коня шпорами и, раскрутив над головой меч, ринулся на вражеский строй, увлекая за собой остальных рыцарей. Задние ряды фаланги начали соображать, что противник оказался у них в тылу, и запоздало принялись разворачиваться. При этом они ужасно суетились, толкая друг друга и неуклюже передвигая длинные тяжелые копья. Четкие линии фаланги на глазах ломались, теряя недавнюю неуязвимость. Едва нарушился многоярусный барьер заостренных наконечников, Смилодон приказал своим гоплитам прекращать пращный обстрел и бросил полк в атаку. А рыцари Фауста обрушились сзади на копейщиков врага, не успевших изготовиться к обороне.

Серебряный клинок с хрустом погрузился в зазор между шлемом и кольчугой, легко перерубив толстую, покрытую жесткой щетиной шею двуногого монстра Гверф только и успел истошно взвизгнуть, а его разъединенные голова и туловище уже падали под копыта герцогского скакуна. Фауст опять замахнулся, рассекая очередного копейщика от шишака до паха, затем выдернул меч и снова принялся рубить обступившие его со всех сторон кабаньи рыла гверфов. Вокруг герцога деловито работали мечами и секирами конные рыцари, а навстречу им рвались пехотинцы Смилодона

Стиснутые двумя стенами клинков гверфы дрогнули и обратились в бегство, бросая оружие и моля о пощаде, но ответом были лишь взмахи неумолимых клинков нирванских полков, зажавших в тиски неприятельское воинство, стремительно превращавшееся в, перепуганное стадо. Возможно, самые быстроногие успели бы уйти под защиту крепостных стен, однако на их пути внезапно оказалась дружина Вервольфа, отрезавшая врагу последний путь к отступлению.

Убедившись, что здесь исход сечи уже решен, Фауст вырвался из гущи боя, оставшись один перед тысячеголовой массой кавалерии гверфов. Оседлавшие хищных ящеров полуразумные звери мчались прямо на него, свирепо вопя и размахивая оружием. Зловеще усмехаясь, герцог перехватил меч за лезвие и, держа рукоятью вверх, пропустил поток магической энергии сквозь Амулет, украшавший набалдашник эфеса. Подобающее такому случаю заклинание Огненной Реки было заготовлено еще накануне.

Стена пламени внезапно полыхнула перед самыми мордами скакавших во весь опор тварей. Нарастив раскаленную субстанцию до нужной высоты, Фауст двинул Огненную Реку вперед, опрокинув врага и поджарив упавших. Все было кончено за минуту, не больше.

— Эффектно, — одобрительно проговорил Вервольф, остановив скакуна рядом с конем брата. — Не ожидал, что так гладко выйдет.

— Я и сам не ожидал, — скучным голосом признался Фауст.

Следующий вопрос Вервольфа вроде бы не был никак связан с предшествующими репликами:

— Готов продолжать?

— Уже продолжаю… Займись пехотой. Ряды совсем смешались.

Братья не нуждались в долгих разговорах, поскольку подробная диспозиция сегодняшнего боя была давно отшлифована, и оба знали, что каждый из них должен делать на следующем этапе штурма. Подтянув из резерва гусарский и драгунский эскадроны, которые бросились рубить бегущие в панике остатки воинства гверфов, Вервольф принялся приводить в порядок пешие полки. Вскоре ополченцы и гоплиты расположились напротив Восточных ворот Нирваны на удалении двойного полета стрелы.

Каждый из рыцарей посадил на круп коня позади себя по одному солдату Крольда, и отряд во весь опор поскакал в сторону крепости. В трехстах шагах от заполненного грязной жижей рва они снова взлетели и перемахнули через внешнюю стену, забрасывая сверху камнями и стрелами звероподобных защитников города.

С высоты Фауст видел, как суетливо снуют по улицам неприятельские отряды, спешившие на подмогу скопившимся на стенах лучникам. В крепости оставались не лучшие солдаты врага — профессиональных воинов нирванская армия уже истребила в чистом поле Выпущенные снизу стрелы угрожающе посвистывали вокруг, но поразили всего трех летающих коней, которые грузно рухнули на крыши домов и камни мостовых.

Не обращая внимания на эти потери, герцог посадил свою крылатую кавалерию на Пассажную площадь, где врагов было поменьше. Изнемогавшие после долгого парения в воздухе кони жалобно ржали, однако сейчас была дорога каждая секунда, и рыцари, беспощадно пустив в ход шпоры и нагайки, направились к воротам, отделявшим город от стоявшей перед укрепленными стенами армии Верводьфа.

А тем временем в торговых рядах, окаймлявших площадь, разгоралась оживленная резня. Мирные горожане темпераментно вымещали накопившуюся за столетия оккупации злобу. Вооружившись длинными кухонными и кривыми сапожными ножами, кузнечными молотами, дубинами, топорами, а также прочей домашней утварью, осатаневшие лавочники и ремесленники били, кололи и поливали кипятком ненавистные свиные рыла, соединенные короткими толстыми шеями с жабьими тушами. Кавалеристам оставалось лишь добивать метавшихся в панике врагов.

Задерживаться на площади не имело смысла. Добрые горожане, выкрикивая славословия королевской семье и проклятия гверфам, стекались со всех сторон и деловито штурмовали добротные — в два-три, а то и четыре этажа — каменные дома, в которых до сегодняшнего дня жили свиномордые прислужники Хаоса. «Здесь наведут порядок без нашей помощи!» — крикнул герцог и повел рыцарскую конницу по булыжникам мостовой в сторону возвышавшейся над крышами Сторожевой башни. Именно под ней располагались Восточные ворота — главная цель их атаки.

Покинув Пассажную, полк углубился в трущобы, и даже сквозь грохочущий топот подков стало слышно, как негодуют рыцари. Бывалые воины повидали и сами сотворили немало злодеяний, но и эти жестокосерднее ветераны были потрясены, увидев саманные и хворостяные хибары. В таких вот убогих лачугах гверфы поселили людей, которых использовали на самых тяжелых черных работах. Неудивительно, что обитатели этого гетто отвечали недавним хозяевам самой лютой ненавистью.

Здесь тоже бушевала резня. И без того утомленным лошадкам то и дело приходилось перепрыгивать через целые груды мертвых тел. Большинство убитых гверфов были расчленены или обгорели. Похоже, мстительность людей не удовлетворялась простым убийством, и горожане долго отводили душу, глумясь над трупами заклятых врагов.

За очередным поворотом узкой улочки взорам открылась такая картина. Отряд простолюдинов числом с дюжину наседал на двух свинорылых, пытаясь достать их дрекольем и самодельными пиками. На беду этих горожан, гверфы попались опытные и не робкого десятка: став спиной к спине, они умело отмахивались алебардами. Вокруг уже стонали, истекая кровью, несколько раненых нирванцев.

Скакавший по правую руку от герцога рыцарь, чей щит украшало изображение зеленого коршуна, на ходу проткнул копьем одного из гверфов и некоторое время летел, держа впереди себя насаженного на древко врага. Второй свинорылый продолжал махать амбардой, но сидевшие позади кавалеристов арбалетчики быстро нашпиговали его стрелами. Тем временем обладатель зеленого коршуна резко дернул копье, стряхивая с наконечника продолжавшее трепыхаться тело, и отряд, не задерживаясь, проследовал дальше. Возглавлявший кавалькаду Фауст уже сворачивал на следующую улицу, когда их догнал недружный хор: