Рэймонд Чандлер - Неприятности – мое ремесло

• Название: Неприятности – мое ремесло
• Автор: Рэймонд Чандлер
• Жанр: Классические детективы
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18719-1

Книги Рэймонда Чандлера о Филипе Марлоу не только заложили основы жанра «крутого» детектива, но и стали современной классикой в самом широком смысле. «Рэймонд Чандлер – оригинальнейший стилист, а его герой Филип Марлоу бессмертен, как Шерлок Холмс», – писал маститый Энтони Бёрджесс, а знаменитый поэт У. Х. Оден говорил: «Прозу Чандлера надлежит читать и оценивать не как сиюминутное развлечение, а как произведение искусства». Данный том содержит полное собрание произведений короткой формы американского мастера. Центрального персонажа в этих рассказах и повестях могут звать по-разному – Тед Кармади или Уолтер Гейдж, Джонни Далмас или Джон Эванс, Мэллори или уже Филип Марлоу, – но с самого начала он представлял собой новый тип детективного героя: он романтик, сентиментальный рыцарь, всегда сохраняющий свою индивидуальность и соблюдающий кодекс чести. Он не ищет приключений – они сами его находят, и с полным на то правом он может заявить: «Неприятности – мое ремесло…»

---

– Шофера знаешь?

– Конечно… – начал было Сэм, но вдруг умолк и потер черный подбородок белым пальцем размером с банан. – Хотя… Или я большой черный придурок, или он опять сменил шофера. Того парня я не знаю – точно.

Де Руз вложил купюру в большую белую лапу Сэма. Швейцар схватил деньги, и взгляд его больших глаз стал подозрительным.

– А зачем вы задаете все эти вопросы, миста?

– Разве я не расплатился?

Де Руз вернулся на Хадсон-стрит, свернул за угол и сел в свой черный «паккард». Выехав на Сансет, он направился на запад, у самого Беверли-Хиллз свернул к подножью холмов и стал вглядываться в таблички с названием улиц. Клируотер-стрит тянулась вдоль склона холма, и с нее открывался вид на весь город. Апартаменты Каса-де-Оро на углу Паркинсон-стрит представляли собой квартал роскошных бунгало, окруженных стеной из сырцового кирпича с черепичным верхом. Вход в квартал занимал отдельное здание, а на противоположной стороне Паркинсон-стрит, напротив стены, располагался большой частный гараж.

Де Руз остановил машину напротив гаража и некоторое время смотрел в большое окно стеклянной конторки, где служащий в белом, без единого пятнышка комбинезоне читал журнал, закинув ноги на стол и сплевывая через плечо в невидимую плевательницу.

Де Руз вылез из «паккарда», прошел дальше по улице, затем вернулся и незаметно для служащего проскользнул в гараж.

Автомобили стояли в четыре ряда. Два ряда вдоль белых стен, два в центре, друг против друга. В гараже оставались свободные места, хотя многие машины уже поставили на ночь. По большей части это были большие дорогие марки, среди которых выделялись два или три вульгарных кабриолета.

И единственный лимузин. С номером 5A6.

Ухоженная сверкающая машина – темно-синяя, с желто-коричневой полосой. Де Руз снял перчатку и приложил ладонь к решетке радиатора. Абсолютно холодная. Потом провел пальцами по шинам – на коже осталась мелкая сухая пыль. Никакой грязи в бороздках протектора, только тончайшая пыль.

Пройдя вдоль ряда машин, де Руз вернулся к маленькой конторке и заглянул в открытую дверь. Служащий поднял голову и вздрогнул от неожиданности.

– Вы не видели тут Кэндлисова шофера? – спросил де Руз.

Служащий покачал головой и метко сплюнул в медную плевательницу.

– Нет, с тех пор как я заступил на дежурство – в три часа.

– Разве он не поехал в клуб за стариканом?

– Думаю, нет. Большую тачку сегодня не забирали. Старикан ездит только на ней.

– Где он обитает?

– Кто? Мэттик? Там, на задворках, есть квартиры для обслуги. Но он вроде говорил, что снимает номер в каком-то отеле. Кажется… – Он наморщил лоб.

– «Метрополь»? – подсказал де Руз.

Служащий задумался; де Руз не отрывал взгляда от его подбородка.

– Да. Похоже, там. Хотя гарантии дать не могу. Мэттик не особо откровенничает.

Де Руз поблагодарил и пошел через дорогу к своему «паккарду». Его путь лежал в центр.

Часы показывали двадцать пять минут десятого, когда он добрался до отеля «Метрополь», на пересечении Седьмой улицы и Спрингс-стрит.

Это был старый отель, некогда роскошный, а теперь балансировавший на грани банкротства и пользовавшийся дурной репутацией в полицейском управлении города. Слишком много потемневших и засаленных деревянных панелей, слишком много зеркал в облупившихся золоченых рамах. Слишком много дыма под балками низкого потолка, слишком много подонков ошивалось в потертых кожаных креслах вестибюля.

Блондинка за большим подковообразным прилавком табачного киоска была уже немолода, а ее циничный взгляд говорил о том, что она привыкла давать отпор случайным ухажерам. Де Руз облокотился на стеклянный прилавок и сдвинул шляпу на затылок, открыв черные жесткие волосы.

– «Кэмел», милочка, – попросил он своим низким голосом профессионального игрока.

Девушка бросила на прилавок пачку сигарет, пробила в кассе пятнадцать центов и с едва заметной улыбкой придвинула к его локтю десятицентовую монетку сдачи. По глазам было видно, что де Руз ей нравится. Она облокотилась на прилавок напротив него и придвинулась ближе, чтобы он почувствовал запах духов от ее волос.

– Сделаешь для меня кое-что?

– Что именно? – тихо спросила девушка.

– Выясни, кто живет в номере восемьсот девять, только ничего не говори портье.

– А почему бы вам самому не спросить у него, мистер? – Блондинка была явно разочарована.

– Я очень стеснительный.

– Да уж!

Она подошла к телефону, с ленивой грацией что-то проговорила в трубку, потом вернулась к де Рузу:

– Некий Мэттик. Знакомое имя?

– Вроде нет, – ответил де Руз. – Большое спасибо. Как тебе этот милый отель?

– Кто сказал, что он милый?

Де Руз улыбнулся, дотронулся пальцами до полей шляпы и удалился. Блондинка уперлась в прилавок острыми локтями, обхватила ладонями подбородок и проводила его печальным взглядом.

Де Руз пересек вестибюль, преодолел три ступеньки и вошел в кабинку открытого лифта, который тут же дернулся и поехал вверх.

– Восьмой, – сказал он лифтеру и прислонился к сетке, не вынимая рук из карманов.

Восьмой этаж был последним. Де Руз пошел по длинному коридору, пропахшему олифой, в самом конце за поворотом нашел номер 809 и постучал в темную деревянную дверь. Никто не ответил. Де Руз нагнулся, заглянул в замочную скважину, в которую не был вставлен ключ, и постучал еще раз.

Затем вытащил из кармана ключ с биркой, отпер дверь номера и вошел.

Окна на двух стенах комнаты были закрыты. Воздух пропитался запахом виски. Лампы под потолком ярко горели. Обстановка номера состояла из широкой латунной кровати, темного деревянного комода, пары кресел-качалок, обтянутых коричневой кожей, и прочного на вид письменного стола, на котором стояла плоская бутылка виски «Четыре розы», почти пустая и без крышки. Де Руз понюхал бутылку, присел на край стола и внимательно осмотрел комнату.

Его взгляд скользнул от темного комода к кровати и еще одной двери в стене, за которой тоже горел свет. Он подошел к двери и рывком распахнул ее.

На желтовато-коричневом кафельном полу ванной ничком лежал мужчина. Кровь на кафеле казалась черной и липкой. Два темных пятна на затылке мужчины указывали места, откуда темно-красные струйки стекали по шее на пол. Кровотечение уже давно остановилось.

Де Руз стянул перчатку, наклонился и прижал два пальца к артерии, где обычно прощупывается пульс. Потом покачал головой и снова надел перчатку.

Он вышел из ванной, прикрыл за собой дверь, распахнул одно из окон и перегнулся через подоконник, вдыхая чистый влажный воздух и рассматривая косые струи редкого дождя, падавшие в темный провал переулка.

Постояв немного, он закрыл окно, выключил свет в ванной, вытащил из верхнего ящика комода табличку с надписью: «Не беспокоить» – и вышел из номера, погасив за собой свет.

Повесив табличку на ручку двери, он вернулся по коридору к лифту и покинул отель «Метрополь».

6

Тихонько напевая, Фрэнсин Лей шла по пустынному коридору отеля «Чаттертон». Ее голос прерывался, и она сама не знала, какую мелодию пытается воспроизвести. Пальцы левой руки с вишнево-красными ногтями придерживали зеленую бархатную накидку, норовившую соскользнуть с плеч. Под мышкой правой была зажата завернутая в бумагу бутылка.

Девушка отперла дверь, толчком распахнула ее и остановилась, нахмурив лоб. Она стояла неподвижно, пытаясь что-то вспомнить. Хмель еще не выветрился у нее из головы.

Вот в чем дело – она оставила свет включенным. Теперь он выключен. Конечно, это могла сделать горничная. Фрэнсин вошла и, с трудом преодолев занавески, оказалась в гостиной.

Блики от электрического камина падали на красно-белый ковер и красноватым сиянием отражались в каких-то блестящих черных предметах. Этими блестящими черными предметами были ботинки. Они не двигались.

– О-о!.. – слабым голосом простонала Фрэнсин Лей.

Пальцы с длинными ухоженными ногтями, придерживавшие накидку, впились в шею.

Послышался щелчок, и рядом с большим креслом зажглась лампа. В кресле сидел де Руз и без всякого выражения смотрел на Фрэнсин.

Он не снял плащ и шляпу. В его глазах застыло какое-то отстраненно-задумчивое выражение.

– Гуляла, Фрэнси? – произнес он.

Она медленно опустилась на край полукруглого дивана, поставила рядом с собой бутылку.

– Я напилась. Боюсь, меня сейчас вырвет. А потом я снова напьюсь. – Она похлопала по бутылке.

– Кажется, босса твоего дружка Дайла похитили, – небрежно бросил де Руз, как будто не придавал этому особого значения.

Фрэнсин Лей медленно открыла рот, и ее лицо сразу же потеряло свою прелесть. Теперь оно напоминало маску мертвеца с ярким румянцем на щеках. Казалось, она собиралась закричать.

Потом рот закрылся, и лицо девушки обрело былую миловидность.

– Наверное, не стоит говорить, что я не понимаю, о чем ты?