Сергей Смирнов-Кислород - В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

• Название: В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную
• Автор: Сергей Смирнов-Кислород
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-907342-14-9

Повесть о подростках с ограниченными возможностями здоровья, оказавшихся в эпицентре невероятных событий вселенского масштаба, которые разыгрались в детском лечебном санатории на берегу Чёрного моря… Авторы повести живут с диагнозом ДЦП и многого добились в жизни. Они не первые, кто пишет на эту тему. Замечательный австралийский писатель Алан Маршалл, перенёсший в детстве полиомиелит, написал автобиографическую книгу «Я умею прыгать через лужи». Поистине пронзительной книгой-молнией «Белое на чёрном» поразил читателей ровесник авторов и их «коллега» по диагнозу Рубен Давид Гонсалес Гальего. А эта история – о вселенской, именно вселенской роли тех детей, которых ныне в нашей земной реальности именуют «детьми с ОВЗ». Это может показаться фантастикой. Но мы верим, что так оно и есть на самом деле!

---

«Кто „она“?» – сразу не врубился я.

– Аня Крылова.

Я ему в открытую:

«Димыч, ты что, напоследок после вчерашнего и вправду влюбился? Нет, ну, ты меня удивляешь. При первой встрече ты меня „мешком по голове“, и вот теперь при расставании – тоже».

Дальше я решил поприкалывать его. Говорю, мол, Димыч, а ты вообще сам всё помнишь, что здесь происходило и что ты мне про Аньку рассказывал?

А он мне:

«Э, нет, это ты зря спросил! Этим ты меня не возьмёшь! Всё я прекрасно помню! И как пластины с ноги вытягивала, помню; и как операций уже несколько ей делали. Загадок там много. И всё-таки добрая она, я это чувствую! И в этом тоже загадка! Может, и главная загадка. Я ведь больше тебя наблюдал за ней. И многое видел. Видел, как она малым помогает всегда… Не пройдёт мимо, когда кто-то уронил что-то или другая помощь кому-то нужна. Но не только это я тебе сейчас сказать хотел. Анька – это одно. Сможешь разгадать эту загадку – будешь „молоток“. Не сможешь – значит, не судьба нам».

Я смотрел на Димыча и уже не знал, что сказать. А он вдруг ещё больше меня обломать решил. Хитро так щурится и говорит:

«А вообще, может, и не было никакой загадки, а? Ну, показалось. Показалось – и всё!»

Я не выдержал:

«Димыч, ты что, с дуба рухнул?! – чуть не ору на него. – Или она тебя вчера и вправду так охмурила на танце, что ты сейчас под гипнозом у неё?»

«Охмурить меня невозможно, – гордо так отвечает. – У меня аналитический ум. А ты, кстати, к Алинке присмотрись. Она так на тебя смотрит…»

Вот зараза-провокатор! Я ему:

«Да при чём тут Алинка? Не интересует меня никакая Алинка. Меня наше дело интересует!»

А он вдруг скучный такой сделался. Артист он, а не аналитик! И говорит, прямо в обиду напоследок играет:

«Ну, вот и разбирайся с этим своим или нашим делом. А мне лишь одного жалко – не успел поспать на веранде. А так хотелось! Ты ж помнишь, как нас тут закаливают. Прошлый раз ещё в начале октября, считай, на улице спали. Но это после лета, я понимаю… считай, по инерции… А сейчас ещё после зимы холодно… Но ты сном на веранде тоже не увлекайся, чтоб не заболеть перед операцией. А теперь мне пора. Родители уже ждут… – И добавляет: – Да ладно. Без обид. Держись!»

И обнимает меня, как настоящий кореш. Андрюх, его словно подменили в то утро! Я не помог понять, что произошло. Какая веранда? При чём тут веранда? Что у него за мысли? Ещё сутки назад мы оба жалели о том, что нам не удалось раскрыть тайну этого робота, и вот теперь он знать ничего об этом не хочет – вместо этого несёт про какой-то сон на веранде. На том он и уехал. А недели через две я получил от него письмо. И это письмо ещё больше сбило меня с толку…

Часть вторая Мы помехи в секретном проекте?

Я невольно отвернулся, посмотрел в сторону Аньки-робота. Она теперь весело болтала со своей подружкой из Второго, гуляя с ней вокруг площадки… то есть толкая перед собой её коляску.

Пора было идти в столовую…

– Так и знал, что всё не успею, – без особой досады вздохнул Серёга. – Минут 30–40 у нас, наверно, до отбоя ещё будет… Вот держи! – Из внутреннего кармана синей курточки (который мы нередко пришивали сами) Серёга достал сложенный пополам почтовый конверт «авиа» с синими и красными полосками по краям. – Как говорится в «Семнадцати мгновениях весны», это тебе «информация к размышлению». Письмо Енота. Может, вы поужинаете раньше и у тебя время будет. Только Андрюха, прошу – никому! А тебе я доверяю. Давай встретимся у павлинника…

Серёга прикинул время.

– Хорошо, не переживай, – сказал я, взяв конверт с письмом.

На ужин был творожный лапшевник – единственное ненавидимое мною санаторское блюдо. Но я, конечно, поклевал его, чтобы не выглядеть объявившим голодовку. А по ходу думал, как ночью полезу в тумбочку за печенюшками, что прислали мама с папой в последней посылке… И приметил, с каким рвением наворачивает тот лапшевник Анька! «Точно – робот! – подумал о ней с весёлой злостью. – Нормальные люди такое есть не могут!» И странное чувство жалости вдруг мелькнуло в душе: бедным роботам, наверно, «вкусные» посылки не шлют, нет у них пап с мамами – вот и наворачивает.

… И я занялся под столом письмом, «замаскировавшись» стаканом чая. Никого моё занятие не удивило: подумаешь, парень решил письмо от родителей перечитать.

Развернул два листа, вырванные из середины тетрадки. Увидев ровный почерк Димки Балашова, я удивился, вспомнив, что у него ДЦП.

«Серёга, здравствуй!

Вот я и дома. Но мыслями всё ещё в Санатории. Всё ещё по привычке организм требует того же режима дня, обеда и ужина по часам и т. д. Также постоянно думается о том, а что бы делал в Санатории в то или иное время. Шутка ли – семь месяцев я провёл в нашей родной Двойке. Очень сильно хотелось домой, и даже не мог предположить, что так сильно будет хотеться вернуться обратно в Санаторий. Вот ложусь спать дома, а охота на веранду в нашу Двойку. Так охота под те одеяла из шкур. Тяжёлые они, но под ними так кайфово! А звёзды как падают по ночам!

Очень интересно, как вы там, чем занимаетесь? Учебный год, наверное, уже закончился. Скоро лето, море, катер… Но, увы, мне уже не положено по возрасту.

Тебе, как я понял, предстоит операция. Но ты ж не боишься, правда? Уж тебе-то бояться!!! Главное, чтобы в гипсе не сильно долго лежать, а то ведь жарко! А помнишь, как линейки засовывали в гипс, чтобы почухаться? А как потом после гипса колено с кайфом сгибается!!! Класс – правда? Ладно, не обижайся. Это всё из жизни – ты ж понимаешь. А может, тебе аппарат Илизарова поставят – ну, тогда смотри, гайки не крути!!!

Как там наши девочки – Аня, Алина? Алина ж так на тебя всегда смотрела! А ты не хотел этого замечать. Хорошая она девчонка! И Аня хорошая. Добрая Аня очень! Она ведь не пройдёт мимо, если кому-то нужна помощь, если у кого-то что-то упало, или ботинки нужно завязать, или ещё что-то. Она ж у младших девчонок всё свободное время пропадала. Откуда знаю? А она научила меня сквозь стены видеть. Проходить сквозь них только научить не успела – рано я уехал!

Ладно, Друг, расслабься, пошутил я! Ни через какие стены я не вижу. Просто наблюдательный – вот и всё. А Анькину доброту не заметить нельзя. И многому у неё стоит поучиться!

А то, что мы с тобой пытались выяснить, – да забудь ты, Серёга, обо всём. Ну, показалось нам, дуракам! Ты ж на самом деле не дурак, правда? Ты же понимаешь, что реально, а что нет.

Показаться может каждому, поверь! И это не диагноз, это не галлюцинации. Просто такое бывает в жизни. Правда – бывает!

Так что просто забудь обо всём! Забудь – и всё! Я знаю, о чём говорю, и зла тебе не пожелаю.

Пиши мне.

Енот (я за это слово на тебя, старик, не обижаюсь)».

Прочитав письмо, я ничего не понял, но особо мыслить было некогда, поскольку ужин закончился и все стали выходить из столовой.

Второе отделение после ужина уговорило воспитательницу ещё немного погулять и пойти к павлиннику – тут без настырной агитации Серёги дело, конечно, не обошлось. От «зоны активности» Первого отделения к павлиннику было рукой подать – и я подскочил туда, немного поиграв в настольный теннис у корпуса.

… И почти не удивился, когда вскоре туда, к «своим», подтянулась и Аня Крылова. Первой ей навстречу сразу поспешила Алина, и они о чем-то защебетали между собой.

– Ну, что? Прочёл письмо? – подойдя, шпионским шёпотом дохнул мне в ухо Серёга.

– Прочёл, – кивнул я. – Только скажу честно: я ни фига не понимаю!

– Я тоже ничего не понял, – пробурчал Сергей. – Особенно в самом начале, когда первый раз прочёл это письмо. Злой был как собака! Это ж надо, – думаю, – стоило им один раз потанцевать – и всё! Она его охмурила по полной, а он растаял… Или память отшибла. Но потом я всё же сделал более интересные выводы. Думаю, Енот просто испугался и решил выйти из игры. И, думаю, было чего испугаться. Ладно… Коротко и по порядку, а то времени мало. – Он осторожно оглянулся на девчонок. – Так и знал. И она здесь!.. Сразу скажу, я больше в письмах Еноту ни о чём таком не писал… Просто даже назло. Только вот после этого письма в ответном как бы намекнул Еноту: «А это правда, что ты тогда, когда с Анькой танцевал, над полом приподнялся? Сантиметра на два. Типа, антигравитация». Так знаешь, что он мне ответил, зараза?! «Каких там два сантиметра! Я тогда от кайфа на седьмое небо вознёсся!» Так и написал: «вознёсся»! Откуда он только такие словечки берёт?!

Шёпота у Серёги уже не получилось, он снова опасливо оглянулся на девчонок… и «завис» на несколько секунд. Те заметили его взгляд, и Серёга поспешил отвернуться… И тут вдруг донёсся до нас голос Алины – такой её нарочито «громкий шёпот», тоже «по секрету» обращенный к Ане:

– Ты видела? Посмотрел на меня, прямо как волк тогда, помнишь?